Ли Чайлд - Враг
– Согласен, – сказал я. – Однако этого недостаточно. Пентагон постоянно сидит по уши в подобном бумажном дерьме. «За», «против», «если», «но» и «однако» – смертельно скучное дело. Но в повестке дня было что-то еще, что заставило их пойти на самые крайние меры, лишь бы заполучить обратно экземпляр Крамера. Что именно?
– Я не знаю.
– Я тоже, – вздохнул я.
– И почему они убежали прошлой ночью? – спросила Саммер. – К данному моменту они наверняка уничтожили не только копию Крамера, но и все остальные экземпляры. Теперь ничто не мешает им лгать сколько угодно и даже попытаться подсунуть вам фальшивку: мол, вот она, пожалуйста, проверяйте.
– Они убежали из-за миссис Крамер, – сказал я.
Саммер кивнула:
– Я по-прежнему считаю, что ее убили Вассель и Кумер. Крамер умер, мяч оказался на их стороне, и в сложившихся обстоятельствах они поняли, что им необходимо спрятать концы в воду. Миссис Крамер устранили, как побочные неприятности.
– Все это звучит весьма логично, – ответил я. – Вот только ни один из них не выглядит достаточно высоким и сильным.
– Однако они оба выше и сильнее, чем миссис Крамер. Добавьте сюда ощущение опасности, адреналин, панику – с учетом всего этого выводы медицинской экспертизы могут оказаться неоднозначными. Да и вообще нам неизвестно, насколько хороши в своем деле специалисты из Грин-Вэлли. Предположим, какой-нибудь семейный доктор проработал пару лет коронером – что может знать такой эксперт?
– Согласен, – сказал я. – Но я все равно не понимаю, как это могло произойти. Вычтем время, которое необходимо, чтобы доехать из Вашингтона, еще десять минут на поиски магазина и его ограбление – остается десять минут на все. К тому же у них не было машины и они никуда не звонили, чтобы ее заказать.
– Они могли поймать такси. Или взять машину в городе. Прямо из вестибюля отеля. Нам ее никогда не отыскать. Канун Нового года – самый напряженный вечер в году.
– Это была бы долгая поездка, – продолжал рассуждать я. – Пришлось бы заплатить приличную сумму. Такие вещи водитель может запомнить.
– Канун Нового года, – повторила Саммер. – Вашингтонские такси возят клиентов во все три соседних штата, в самые невероятные места назначения. Мы не должны отбрасывать такую возможность.
– Сомневаюсь, – возразил я. – Кто станет брать такси, планируя ограбить магазин, а потом влезть в чужой дом?
– Водитель может ничего не узнать. Вассель, или Кумер, или они оба пешком доходят до переулка в Сперривилле и через пять минут возвращаются с ломиком иод курткой. И так же поступают с домом миссис Крамер. Такси они могли оставить на улице. Не забывайте, все происходило с тыльной стороны дома.
– Слишком велик риск. Водитель из Вашингтона читает газеты, как любой другой человек. Возможно, даже больше, пока стоит в пробках. Он может обратить внимание на заметку о событиях в Грин-Вэлли и вспомнить своих пассажиров.
– Они не думали, что рискуют. И не рассчитывали, что об этом появится заметка в газете. Они предполагали, что миссис Крамер не останется дома, а поедет в больницу. А два мелких ограбления в Сперривилле и Грин-Вэлли не способны заинтересовать вашингтонскую прессу.
Я вспомнил, как несколько дней назад детектив Кларк сказал: «Мои люди прошлись по улице, опрашивая местных жителей. Там появлялись какие-то машины».
– Может быть, – сказал я. – Может быть, нам следует проверить такси.
– Худшая ночь в году, – вздохнула Саммер. – Как и для алиби.
– И все же это кажется невероятным, – сказал я. – Кому придет в голову использовать такси для подобных дел?
– Для этого нужны стальные нервы.
– Если у них стальные нервы, то почему они сбежали от нас вчера?
Саммер ненадолго затихла.
– Все это выглядит бессмысленным, – признала она. – Невозможно бегать бесконечно. Вассель и Кумер не могут этого не понимать. Значит, рано или поздно им придется остановиться и перейти в контратаку.
– Согласен. И сделать это они должны были здесь, на своей территории. Я не понимаю, почему они поступили иначе.
– Не хотели рисковать. Ведь на карту поставлена их профессиональная деятельность. Вам следует быть крайне осторожным.
– И не только мне, но и вам, – сказал я.
– Нападение – лучшая защита, – парировала Саммер.
– Вы правы.
– Значит, мы пустимся за ними в погоню?
– Разумеется.
– И за кем в первую очередь?
– За Маршаллом, – ответил я. – Я хочу видеть именно Маршалла.
– Почему?
– Из практических соображений, – ответил я. – Тот, кого отправили дальше всех, по-видимому, считается у них самым слабым звеном.
– Выезжаем прямо сейчас? – спросила Саммер.
Я покачал головой.
– Нет, сначала мы слетаем в Париж. Я должен повидать маму.
Глава 19
Мы собрали вещи и зашли попрощаться к Свану. У него появились для нас новости.
– Я должен арестовать вас обоих, – сообщил он.
– Почему? – спросил я.
– Вы находитесь в самовольной отлучке. Уиллард выписал на вас приказ.
– Что, по всему миру?
Сван покачал головой.
– Нет, только на эту базу. Они нашли вашу машину в Эндрюсе, и Уиллард поговорил с транспортниками. Так он узнал, что вы полетели сюда.
– Когда ты получил телекс?
– Час назад.
– А когда мы покинули базу?
– За час до этого.
– И куда мы направились?
– Понятия не имею. Вы не сказали. Я думал, что вы вернетесь на базу.
– Благодарю, – сказал я.
– И лучше не говорите мне, куда вы направляетесь на самом деле.
– В Париж, по личному делу, – ответил я.
– Что происходит?
– Я и сам желал бы знать.
– Хочешь, чтобы я вызвал такси?
– Это было бы замечательно.
Десять минут спустя нас уже увозил другой «мерседес-бенц».
Чтобы долететь из Франкфурта-на-Майне до Парижа, мы могли выбирать между «Люфтганзой» и «Эр Франс». Я выбрал «Эр Франс». Решил, что у них лучше кофе, а Уиллард прежде всего начнет проверять «Люфтганзу». Пожалуй, именно этого нужно ожидать от такого болвана.
Мы обменяли еще две поддельные подорожные на два билета на десятичасовой рейс. Время до отлета мы провели в зале ожидания. Наша военная форма не слишком выделялась в толпе. Здесь было полно людей в американской военной форме. Я заметил несколько представителей военной полиции 12-го корпуса. Но меня это не встревожило. Скорее всего, они просто оказывали обычную поддержку гражданским полицейским. Они не искали нас. У меня было такое чувство, что телекс Уилларда будет оставаться на столе у Свана еще пару часов.
Мы сели в самолет и засунули наши сумки на полки над головой. Пристегнули ремни. В самолете было не менее дюжины военных. Париж – популярное место отдыха для тех, кто служит в Германии. Погода по-прежнему оставляла желать лучшего. Но не настолько, чтобы рейс задержали. Мы взлетели вовремя, пронеслись над серым городом и помчались на юго-запад над пастельными полями и огромными лесными массивами. Потом мы поднялись над облачным покровом и больше не видели землю.
Полет получился коротким. Мы начали спуск, когда я пил вторую чашку кофе. Саммер выбрала сок. Она немного нервничала. Точнее, была отчасти возбуждена и отчасти встревожена. Судя по всему, она никогда прежде не бывала в самовольной отлучке. Я видел, что это ее мучает. Честно говоря, меня это тревожило ничуть не меньше. Ситуация усложнялась. Я прекрасно обошелся бы без лишних неприятностей. Однако меня не удивил факт их появления. Уиллард сделал очевидный следующий шаг. Теперь меня и Саммер будут преследовать по всему миру – нас объявили в розыск.
Мы приземлились в аэропорту Шарля де Голля и вышли из самолета в одиннадцать тридцать. Очередь на такси оказалась огромной, и мы направились к челночному автобусу. Здесь очередь шла быстро, и вскоре мы уже сидели в маленьком автобусе, под завязку набитом пассажирами. В Париже было теплее, чем во Франкфурте, светило бледное солнце, и я знал, что город будет выглядеть превосходно.
– Вы бывали здесь раньше? – спросил я.
– Нет, – ответила Саммер.
– Не смотрите по сторонам до тех пор, пока мы не окажемся внутри Périphérique.
– А что это такое?
– Кольцевая дорога. За ней начинается настоящий Париж.
– Ваша мать живет именно там?
Я кивнул.
– На одной из лучших улиц города. Там расположены все посольства. Рядом с Эйфелевой башней.
– Мы едем прямо туда?
– Завтра, – сказал я. – А сегодня мы будем туристами.
– Почему?
– Я должен подождать брата. Я не могу пойти туда один. Мы придем к матери вместе.
Саммер ничего не сказала. Только взглянула на меня. Автобус наконец поехал. Она всю дорогу смотрела в окно. И по отражению ее лица в стекле я видел, что она со мной согласна. Внутри Périphérique было лучше.
