Эрин Харт - Земля призраков
— Джереми, — сказал Кормак, — ты в порядке?
Юноша посмотрел на него. Колеблющийся свет подчеркнул его худобу, недавно приобретенные кровоподтеки и охваченное паникой лицо. Он подхватил первое попавшееся под руку оружие — отвертку.
— Убирайтесь… убирайтесь! — закричал он, отступив вверх на две ступеньки. — Вы не можете здесь находиться. Никому нельзя сюда входить!
Нора хотела что-то сказать, но Джереми швырнул отвертку, которая отскочила от двери за головой Кормака. Джереми развернулся и стал со всей возможной скоростью карабкаться по рассыпающейся каменной лестнице. Кормак последовал за ним, переступая через две или три ступеньки разом, пока темнота неожиданно не поглотила его.
— Джереми, — позвал он. — Джереми, подождите.
Звуки шагов не стихали. Не обращая внимания на раздающиеся снизу крики Норы, Кормак продолжал вслепую подниматься на вершину башни, задыхаясь, с пересохшим горлом, пока не оказался на стене с бойницами. Наверху виднелось чистое небо, а в темноте различался край крутой крыши и силуэты тонких сорняков, которые росли между камней. Он скользнул к каменной стене, осторожно, ступая боком, ибо никто не мог сказать, когда обрушатся прогнившие, столетиями не ремонтируемые пол и стены.
— Зачем вы явились сюда? — послышался от одной из поддерживающих крышу балок страдальческий голос Джереми.
— Джереми, простите, если мы вас напугали. Все в порядке.
Бежать дальше было некуда, разве только в полукруглый проход подле бойниц. И Кормак остался там, где был. Он не хотел потерять лестницу. Вновь послышался голос Норы, более настойчивый:
— Кормак, вы должны спуститься. — В то же мгновение он ощутил дым. — Здесь огонь… Я не могу потушить его. Кормак!
— Джереми, вы слышали? Мы пропали, если не спустимся.
Он медленно продвинулся по стене, ощупывая путь руками и думая, сможет ли схватить Джереми, если дотянется до него. Времени не оставалось.
Дым становился гуще. Он услышал треск пламени, а затем — сдавленный крик внизу.
— Нора, как вы? Нора? — закричал он, обернувшись и пытаясь разглядеть ее сквозь едкий дым, который вздымался из лестничного пролета, заполняя легкие, обжигая глаза.
— Я здесь! — прокричала она. Он понял, что она снаружи, в безопасности. — Я в порядке. Джереми, пожалуйста, спускайтесь. Пока еще можно спуститься!
Кормак обогнул верхушку башни и приблизился к тому месту, откуда последний раз слышал голос Джереми.
— Пойдемте, — попросил он. — Времени не осталось.
Кормак вообразил себе плавящиеся свечи на деревянных ящиках, десятки банок с краской, стопки книг и бумаги, гниющие балки, которые могут загореться в любую минуту. Он знал, что сейчас башня представляет собой гигантскую дымовую трубу. Лишенные окон стены будут удерживать и направлять пламя наверх, пока оно не взовьется над крышей. Оставались секунды до того, как это произойдет. Почему юноша медлит?
— Оставьте меня, — пронзительно крикнул Джереми. — Все, что я делаю, все, чего я касаюсь, на хрен пропадает! На хрен пропадает! Просто оставьте меня. — Обхватив голову руками, он прислонился к стене в страхе и отчаянии.
— Я не могу.
Жар от огня усилился. Теперь по лестнице пути не было. Кормак прижался к стене, и в тот же момент все, что осталось от крыши башни, рухнуло в зияющую пропасть огня под ними. Джереми взвыл сквозь сжатые зубы и оттолкнулся от стены, словно собираясь броситься вниз. Не размышляя, Кормак рванулся вперед, схватил его за рубашку, чуть не потеряв равновесие, и со всей силы потянул назад, пока Джереми всем весом не рухнул на него, так что у того перехватило дыхание. Кормак потерял ощущение времени. Все его чувства обострились. Он услышал звук измельчающегося камня, крошащейся известки. Острая боль и обламывающиеся ветви деревьев, затем падение, падение в темноту, удар о землю, приближающуюся слишком стремительно, содрогнувшуюся от глухого удара. А потом тишина. Всеобъемлющая тишина, охватившая Кормака, пока он пытался перевести дыхание.
Затем рядом оказалась Нора, касаясь его лица, повторяя:
— Кормак, Кормак!
Ее испуганное лицо казалось перевернутым, и он хотел рассмеяться, но вместо этого на его глазах выступили слезы.
— Вы можете дышать? Просто постарайтесь дышать. Пожалуйста, дышите!
Он схватил ртом воздух и закашлялся. Нора передвинулась к неподвижному телу рядом с ним.
— Он жив, — сказала она. — Я побегу за помощью. Постарайтесь не двигаться.
Она еще секунду колебалась, а потом исчезла среди деревьев.
Рядом с собой Кормак различил поблескивающие глаза Джереми. Губы юноши зашевелились, словно он хотел что-то сказать.
— Нет, — попросил Кормак. — Лежите спокойно.
Джереми издал звук, похожий на булькающий кашель. Кормак в отчаянии попытался вспомнить, что нужно делать, но, кажется, утратил способность нормально соображать. С усилием, морщась от боли, он приподнялся на локте и приложил ухо к губам юноши, надеясь не потерять сознание.
— Они здесь, — прошептал Джереми. — Тут есть подземелье. — Он помолчал, чтобы собраться с силами. — Она знает, — настойчиво бормотал юноша. — Она знает. Она никогда не расскажет… — Он потерял сознание. Кормак почувствовал, что его тоже охватывает дурнота, и его голова стала никнуть, пока не легла на грудь Джереми.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
ГРУДЫ КОСТЕЙ
Печальна участь павшей Ирландии,
Жестоко истерзанной негодяями.
Благородство повержено наземь, не в силах подняться,
Герои стали грудой костей.
ГЛАВА 1
Когда Кормак проснулся, был уже день, и на стуле рядом с его больничной койкой дремала Нора. Он хотел сообщить, что проснулся, но голова казалась чужой и тяжелой. Нора встрепенулась, секунду осматривалась, словно не помнила, где находится, затем пододвинула стул к кровати и наклонилась к Кормаку. Царапина, нанесенная вороньим когтем, уже почти заросла, однако появились новые, глубокие порезы от колючек ежевики. Кормак стал с трудом припоминать, что же произошло. Казалось, это было так давно.
— Позвать сестру? — спросила Нора. Он попытался покачать головой, но ничего не получилось. Кормак поморщился, затем облизал губы и попытался ими пошевелить.
— Никогда не пей больше пятнадцати кружек, — пробормотал он. Она взяла его руку и улыбнулась, но подбородок ее слегка задрожал.
— Пожалуйста, не надо. Все это моя вина, — сказала она.
— Нет. — Он опять попытался пошевелиться.
— Лежите спокойно, Кормак. — Ему нравился звук ее голоса и то, как она произносила его имя. — Доктор сказал, у вас легкое сотрясение и ужасные синяки, но нет переломов — просто чудо. Ветви деревьев, должно быть, смягчили падение. И вас почти не коснулся огонь.
Кормак взглянул на марлевую повязку на своей левой руке.
— А Джереми?
Нора опустила глаза:
— Он сильно пострадал. Сломаны кости, внутреннее кровотечение. Возможна травма головы — пока нельзя сказать ничего определенного.
— Он ничего не сказал?
— Он был без сознания.
Кормак закрыл глаза и задумался. Что он должен сделать? Затем он опять их открыл и спросил:
— Нора, не могли бы вы найти для меня Девейни?
Напряжение последних двенадцати часов вновь проявилось в ее взгляде, и Кормак понял, что она наконец осознала, куда его втянула и как он этого не хотел, словно предвидя, чем все закончится. Он вновь погрузился в полусон. Казалось, прошли секунды, а Нора уже вернулась, и с ней пришел Девейни.
— Дьявольская ночка, — произнес он. — Вам и парнишке еще повезло, что вы здесь оказались. Осборну тоже. Вы хотели меня видеть?
— Да, — ответил Кормак. Собственный голос был каким-то странным и отдаленным. — Джереми кое-что сказал прошлой ночью… Тогда я ничего не понял, а сейчас, думаю, понимаю.
Девейни проговорил тише, чем обычно:
— Продолжайте.
— Он сказал: «Они здесь. Там есть подземелье». — Кормак увидел, что смысл этих слов потряс слушателей. Никто не сомневался, кого имел в виду Джереми.
— О Боже, Кормак, — сказала Нора и упала на стул рядом с кроватью. Девейни прикрыл глаза, а на его лице появилось выражение разочарования и безнадежности.
Кормак почувствовал изнеможение и тоже закрыл глаза. Но было что-то еще. Он попытался вспомнить, что, хотя голова гудела, словно большой барабан.
— Кажется, он сказал что-то еще. Что-то вроде: «Она знает. Она никогда не расскажет».
Девейни резко спросил:
— Вы уверены? Она знает? Она никогда не расскажет?
Кормак слышал, как голос детектива пресекся.
ГЛАВА 2
Запрашивая о разрешении произвести в Браклин Хаус тотальный обыск, Девейни прокручивал в голове сценарий последующих событий: вспышки фотокамер под брезентовыми навесами от дождя; надоедливые репортеры, которые налетят немедленно и от которых придется отгораживаться специальными барьерами. Прежде чем покинуть больницу, следовало заглянуть к Хью и Джереми Осборнам и выставить у их комнат охрану из местных парней. Слова юноши отчасти пролили свет на произошедшее, но вопрос о подозреваемых оставался открытым.
