Эрин Харт - Земля призраков
ГЛАВА 2
Запрашивая о разрешении произвести в Браклин Хаус тотальный обыск, Девейни прокручивал в голове сценарий последующих событий: вспышки фотокамер под брезентовыми навесами от дождя; надоедливые репортеры, которые налетят немедленно и от которых придется отгораживаться специальными барьерами. Прежде чем покинуть больницу, следовало заглянуть к Хью и Джереми Осборнам и выставить у их комнат охрану из местных парней. Слова юноши отчасти пролили свет на произошедшее, но вопрос о подозреваемых оставался открытым.
Что подтолкнуло Хью Осборна к самоубийству? По мнению Девейни, самоубийство плохо вписывалось в расследуемое дело. Если Осборн невиновен, может быть, ему просто стало невмоготу. А если виновен, то, по-видимому, испугался, что все выйдет наружу. Когда Девейни вошел в палату, Осборн лежал на боку, отвернувшись к стене. Его укрывало тонкое хлопковое одеяло. И более ничего рядом. Ничто не помешает ему просто уйти… Или причинить себе вред, подумал Девейни.
— Он сейчас спит, — прошептала молодая медсестра, вошедшая за ним. — Так лучше. Когда он проснется, ох как у него голова болеть будет.
— Как он?
— Вы его друг?
Фарфоровая кожа девушки была чуть веснушчатой, а зеленые глаза смотрели на Девейни участливо. Он отвел взгляд:
— Знакомый.
— Утром ему стало значительно лучше, но доктор собирается еще день или два понаблюдать за ним. Действие одноокиси углерода вызывает скверные осложнения, и они не хотят выписывать его слишком рано.
— Я понимаю… Спасибо, — поблагодарил Девейни. Он успеет обыскать башню до того, как придется разговаривать с Хью Осборном. Появились два полицейских офицера, и Девейни отвел их в сторону.
— Как вас зовут?
— Моллой, — представился молодой офицер.
— ОʼБирн, сэр, — сказал второй.
— Будьте здесь моими глазами и ушами. Моллой, вы останетесь с Хью Осборном. Постарайтесь стать очень незаметным. — Заметив изумление молодого человека, он добавил: — Слейтесь с окружающей средой. ОʼБирн, идемте со мной.
Положение Джереми Осборна оставалось критическим. Девейни приблизился к палате. Юноша был распростерт на кровати: левая нога и рука в гипсе, голова забинтована. Лицо Джереми покрывали кровоподтеки, а в рот была вставлена дыхательная трубка. Рядом с ним сидела мать, такая прямая и напряженная, словно сила ее воли могла сохранить жизнь сына. Когда Девейни вошел в палату, Люси Осборн резко к нему повернулась. Ее сухие глаза переполняла боль, а лицо выглядело маской, застывшей в стоическом спокойствии.
— Я виню себя, — сказала она. — Если бы он оставался подле меня, я бы его уберегла. — Ее глаза сверкнули на полицейского офицера, вставшего у двери. — Что происходит? Кто этот человек?
— Просто формальность. Пока мы выясняем, что произошло прошлой ночью, — пояснил Девейни. — Я обещаю, он вам не помешает.
По дороге к башне Девейни размышлял о письмах Майны Осборн, о ее матери, терпеливо ожидающей новостей. Даже зная, что любимый человек мертв, близкие обманывали себя, тешась ложными надеждами, не в силах смириться с реальностью.
Вторая часть сообщения Магуайра заставила его задуматься. «Она никогда бы не рассказала». Может означать: она сама это сделала. Или: они сделали это вместе. Однако вполне возможно, что мальчик и мать наткнулись на следы преступления и — по какой-то причине — решили молчать. Следовало догадаться — юноша что-то скрывает, и надо бы посильнее надавить на него во время допроса. Однако прорабатывать различные версии уже поздно. Он должен выяснить, сказал ли Джереми Осборн правду.
Когда Девейни притормозил около башни, папка с делом Осборна соскользнула с пассажирского сиденья, и кое-что из ее содержимого разлетелось по полу. Он потянулся, чтобы собрать кипу разбросанных бумаг. Среди них была фотография, сделанная в исповедальне церкви Святой Коломбы. Девейни выключил мотор и мгновение рассматривал изображение. Наспех вырезанные буквы были достаточно разборчивы: «ОН ЗНАЕТ ГДЕ ОНИ». Девейни уже едва не решил, что автор надписи, молчаливо обвиняющей Хью Осборна — Брендан Мак-Ганн. Но когда он снова вгляделся в фотоснимок, его глаза остановились на первой метке — это была не буква, а пустой квадрат, вырезанный глубже, нежели остальные. Это могла быть и ошибка. Однако возможно иное: человек, который вырезал надпись, изменил свои намерения и попытался уничтожить ее начало. Девейни попытался отыскать следы соответствующей буквы: «ОНА ЗНАЕТ ГДЕ ОНИ»[10] Кто бы ни сделал эту надпись, он отчаянно пытался поделиться с кем-нибудь — с кем угодно — своей тайной, освободиться от бремени содеянного. Однако не решился заговорить вслух. И еще одна догадка осенила Девейни. Конечно. Свечки, несомненно, воровал Джереми Осборн, доктор Гейвин рассказала, что в башне их было полно. Но если Джереми — автор послания, то почему он изменил его, и кто его адресат? Или кто-то обнаружил надпись, исказив ее в собственных целях? Девейни вспомнил молящегося в церкви Брендана Мак-Ганна. Всему свое время, сказал он себе, и сосредоточился на том, что он должен сделать.
Эксперты-криминалисты прибыли лишь в середине дня. Серый денек становился все пасмурнее, сгущались тучи, стал накрапывать мелкий дождик. Девейни всегда казалось, что рутинно-дотошное обследование места преступления позволяет ненадолго забыть об ужасе содеянного. Он стоял около ОʼФлаэрти Тауер. Вокруг кипела бурная деятельность: сновали офицеры-криминалисты в белой форме и полицейские в желтых дождевиках. Пожарная бригада еще ночью залила пламя, но башня превратилась в почерневший голый остов. Огонь пощадил лишь несколько массивных балок перекрытия. Несмотря на дождь, беспорядочные груды пепла, камней и обугленного дерева еще дымились. В свете дня было отчетливо видно, где прорывались сквозь густой подлесок пожарные. Яркая зелень омытых дождем листьев отчетливо выделялась на фоне почерневших стен башни.
Юноша сказал: «Они здесь». Но, так или иначе, если в башне и есть что-то вроде подземелья, вход в него хорошо замаскирован. Девейни не удивляло, что во время предыдущих обысков никто его не обнаружил. Когда изнутри башни убрали весь мусор, показался грязный, плотно утрамбованный пол без следов каких-либо повреждений. Не обнаружили подозрительных участков и по периметру здания. «А почему это должно быть легко?» — подумал Девейни. Каждый шаг в этом расследовании давался с неимоверным трудом, так почему его завершение стало бы иным? Он давно уже толком не спал и сильно страдал от недосыпания, но не мог заставить себя уйти. Наступление ночи не остановило поисков, и Девейни наблюдал, как они продолжаются в ослепительном свете прожекторов. Когда наступил рассвет, прожекторы отключили. Небо прояснилось, но они так ничего и не нашли.
В середине утра на обочине дороги около башни остановилась полицейская машина. Появился Моллой, молодой офицер, приставленный к Хью Осборну.
— Это была не моя идея, сэр. Он настоял на этом.
— Кто, Моллой?
— Осборн, сэр. С ним доктор Магуайр и доктор Гейвин.
Девейни наблюдал, как из машины вышли трое. Магуайр двигался очень осторожно, но пытался принять бравый вид. Рядом с ним, также медленно, шел Осборн, без явных физических увечий, но словно зачарованный. Он видел только занятых работой офицеров. Позади мужчин следовала доктор Гейвин. На ее расстроенном лице отражалось все, что она думала об этой поездке. Он шагнул навстречу.
— Прошу вас пока не ходить дальше, — сказал Девейни. Хью Осборн остановил на нем ничего не выражающий взгляд.
— Мы побудем тут, — откликнулся Магуайр, — если это допустимо.
Девейни кивнул, а затем отвел доктора Гейвин в сторону.
— С ними все в порядке? — пробормотал он, кивнув в сторону Осборна.
— Ни один из них по-настоящему не в порядке, но они отказались остаться в больнице. Кормак настоял на том, чтобы рассказать Хью о сообщении Джереми. Я попыталась убедить его, что это не лучшая идея. Хью Осборн все еще основной подозреваемый?
— Пока мы не найдем доказательств обратного. Но мы здесь не особенно продвинулись.
Подошел Магуайр и тихо проговорил:
— Могу я предложить вам идею?
— Конечно.
— Похоже, что ваша команда полагает, будто подземелье и вход в него тесно связаны с башней. Но обычно на одном и том же месте строят вновь и вновь. Вполне возможно, что подземный ход или подземелье остались от прежнего поселения или укрепления, более древнего, чем эта башня. У вас есть листок бумаги или что-нибудь вроде него?
Получив бумагу, он быстро сделал набросок башни и отметил на нем участки предполагаемых поисков.
— Мы здесь, — он указал на самодельной карте место, где они стояли, приблизительно в двадцати ярдах от башни. — Видите участок бугристой земли возле нас? Вот откуда бы я начал. Вход старались спрятать как можно лучше. Попробуйте использовать локатор, если у вас есть специальное оборудование.
