Замерзшее мгновение - Седер Камилла

Берит Юханссон, очевидно, ждала их, потому что на подносе стоял термос с кофе и блюдо с печеньем.

— Я только закрою, — сказала женщина. Она заперла дверь, вернулась и села напротив Телля и Гонсалеса, бесцеремонно поглощавших печенье. — Угощайтесь, пожалуйста, — пригласила она, хотя в этом уже не было необходимости.

— Вы отдавали в аренду «гранд чероки» в интересующий нас период времени, — сказал Телль, набив рот рулетом. Он слишком устал и проголодался, чтобы тратить силы на пустые вежливые фразы.

— Йес, — сказала женщина и вытащила бумажку, лежавшую в нагрудном кармане блузки. Водрузив на нос очки для чтения, она прочитала: — Он был здесь примерно между половиной шестого и шестью в среду. По средам у меня открыто до семи. К тому же мы работаем между праздниками и каждый год неплохо зарабатываем на этом. Многие берут машины напрокат, чтобы навестить родственников и друзей во время рождественских каникул.

Телль задумчиво кивнул. Если это их подозреваемый, значит, он взял машину за день до того, как отправиться к Улофу Барту. В принципе это вполне возможно. Он задумался, что это им дает. Убийца живет в окрестностях Ульрицехамна? С другой стороны, если он берет машину в своем районе, то просто дурак — сам Телль не сделал бы так, соберись он кого-то убить.

— Продолжайте.

— Среднего роста, глаза голубые. Волосы, кажется, светлые. На голове была шапка, и он не снял ее, зайдя внутрь.

Она подняла глаза от бумажки.

— Я записала все детали, какие только могла вспомнить, после нашего разговора с вами по телефону, господин Гонсалес.

Она произнесла фамилию, удлинив звук «а», и посмотрела на него, словно ожидая похвалы.

Гонсалес кивнул, чтобы она продолжала.

— Одет он был довольно небрежно. По-моему, в какую-то спортивную одежду темного цвета.

— Как он сюда добрался? — спросил Телль.

Берит Юханссон вопросительно взглянула на него.

— Ну-у… не знаю. Наверное, пешком. Иногда клиенты ставят свои машины на нашей парковке, например, если берут напрокат какой-то большой автомобиль, но я знаю, что, когда он брал джип, на парковке было пусто. Так что он явно пришел пешком.

— А автобусы сюда ходят? — спросил Гонсалес.

Она кивнула.

— Автобус останавливается примерно в километре отсюда, номер двенадцать. Правда, ходит он не часто.

«Автобус/водители, маршрут 12, — записал Гонсалес в своем блокноте и добавил: — Обход района». Но сначала нужно выяснить, не была ли машина взята на другое имя.

— Остановка называется «Майгатан», — сказала Юханссон, стараясь помочь им.

— Вы наверняка фиксируете каждую арендованную машину, — продолжил Телль и ухватил еще одно имбирное печенье, хотя от сладостей, съеденных на голодный желудок, его стало подташнивать.

Юханссон, видимо, ожидала вопроса, поскольку сразу протянула им квитанцию, в которой было указано, что некто Марк Шёдин, 18 июля 1972 года рождения, брал напрокат автомобиль «гранд чероки» на межпраздничные дни.

— Он, конечно же, предъявил удостоверение личности. Мы всегда это требуем. И я потом пыталась связаться с этим клиентом по поводу страхового случая, потому что, когда машину сдали, у нее спереди имелись повреждения. Но он просто оставил машину на парковке с ключами в зажигании.

Она протянула Теллю квитанцию, подписанную и Берит Юханссон, и тем, кто выдавал себя за Марка Шёдина. То есть если это не был настоящий Марк Шёдин, не имеющий никакого отношения к убийству, — такой вариант тоже нельзя исключать.

Расшифровка подписи была написана маленькими неровными буквами. «Написано кем-то, не привыкшим так зваться?» Но это, конечно, только догадки. Ведь Марк Шёдин с тем же успехом мог быть и дислектиком.

— Машина стоит в гараже? Хорошо. Тогда мы посмотрим.

— Она… — замялась Берит Юханссон, — мы ведь ее сдавали после этого, в смысле… мы не знали. Машину чистили, несколько раз. А снаружи клиент вымыл ее, возвращая. Она тогда блестела.

— Мы хотели бы взглянуть.

Он поднялся, стряхнув крошки с пиджака. Юханссон последовала его примеру.

— Тогда пойдемте со мной, господа.

Когда они подъезжали к Буллебюгд и по радио звучал; «Я уже говорил, что люблю тебя?» с Ван Моррисоном, Гонсалес заснул. Он не проснулся, даже когда Теллю на мобильный позвонил Бернефлуд, чтобы отчитаться о своем посещении фирмы по аренде машин на Мёльндальсвэген. Владелец рассказал, что в межпраздничные дни некто Ральф Стенмарк брал у них напрокат джип. Однако описанные его сотрудниками приметы резко контрастировали с теми, что указали Берит Юханссон и Анн-Катрин Хёгберг. Все работавшие на Мёльндальсвэген тем вечером показали, что Стенмарк высокий, худой, темноволосый и был в костюме.

Телль закончил разговор с Бернефлудом и задумался, что все это значит.

Джип, продемонстрированный им Берит Юханссон, действительно хорошо почистили. После Шёдина машиной пользовались еще два клиента, и, соответственно, ее пылесосили и протирали трижды, что сводило к нулю их шансы найти там пригодные для анализа отпечатки пальцев. Само собой разумеется, предполагаемый убийца вытер руль и приборную панель, прежде чем сдать машину. Согласно Берит Юханссон, снаружи машина была идеально чистой.

Они несколько раз обошли вокруг автомобиля и отметили повреждение, о котором говорила Берит Юханссон, — вмятину сбоку на капоте. Телль сразу же заметил ее. Юханссон заверила, что до того, как Шёдин взял машину, вмятины не было.

Она растерялась, получив от полицейских указание не трогать джип, пока они не решат, стоит ли техникам проводить тщательный осмотр.

Телль успокоил ее: если Марк Шёдин вообще существует и внятно объяснит, зачем брал напрокат джип, а также докажет свое алиби в ночь убийства, фирме «Юханссон и Юханссон» сразу же сообщат, что машину можно снова сдавать. Понятно, что для собственного процветания фирма должна использовать все имеющиеся у нее машины.

А вот если Шёдина не существует — другое дело. Тогда машина будет хорошей уликой и ее обследуют так же тщательно, как и весь район около фирмы «Юханссон и Юханссон». В этом случае техники незамедлительно начнут работу.

Он позвонил Карлбергу в надежде, что тот на месте. Карлберг оказался у себя.

— Ты еще будешь какое-то время?

— Пожалуй, да.

— Марк Шёдин и Ральф Стенмарк. Посмотри, что на них есть.

— Это результат бесед с прокатом машин?

— Да, Ульрицехамн и Мёльндальсвэген.

Сидевший рядом с ним Гонсалес поменял позу, подбородок прижался к груди. Он начал похрапывать.

Был уже поздний вечер, когда Телль повернул на площадь Хаммаркуллеторгет за магазином «Кууп» и припарковался, заняв два места. Гонсалес вздрогнул от резкого звука, когда Телль громко хлопнул в ладоши.

— Пора вставать, sleeping beauty [9]. Черт, как хорошо, что я не дал тебе сесть за руль, хотя ты и ныл. — Он подмигнул еще не до конца проснувшемуся Гонсалесу. — Ты ведь здесь живешь?

Гонсалес растерянно кивнул и потер глаза. Он не мог понять, как умудрился заснуть — наверняка это произошло от голода.

— Я не привык пропускать обед или ужин, — смущенно извинился он и начал собирать свои вещи на заднем сиденье.

Телль неуклюже потянулся и помассировал больную спину. Гонсалес устыдился, что не вызвался вести машину на обратном пути, к тому же Телль доставил его к самому дому. Кажется, Телль понял, о чем он думает.

— Да ладно, все нормально. В качестве наказания я поднимусь с тобой на две минуты. Хочу в туалет от самого Буроса.

Огромные тела домов в темноте словно нависали над площадью, а окна и антенны — это их глаза и уши. Гонсалес поздоровался с мальчишками, несмотря на поздний час толпившимися около кафе «Мариас». Благодаря последней моде можно было рассмотреть, какой фирмы у них трусы, — сзади, между короткой курткой и штанами с мотней до колен, оставался большой участок голого тела. Кафе было закрыто, но ребята тусовались в свете ламп, горевших круглые сутки. Нависающая над главным входом крыша защищала от возможного дождя, однако от холода ничто не спасало. «Если только отправиться домой, в свою детскую, и играть там в железную дорогу», — подумал Телль. В таком возрасте он делал именно это. Может, им некуда было идти.