Колин Маккалоу - Неприкрытая жестокость
— Что я делаю не так? — спрашивал он чуть позже Патрика О'Доннелла.
Тот сверкнул на него своими голубыми глазами.
— Ничего, братишка, ничего! Просто ты попал в полосу штиля, вот и все. Тебе лишь остается сидеть и ждать, пока ветер вновь не наполнит твои паруса.
— Я не против, только мне кажется, будто я что-то пропустил, Патси. Стоит мне засесть за дело Додо, как обязательно кто-то вмешается: Васкес со своими перестановками или Джон, требующий еще один отчет, или, или, или! — с раздражением воскликнул Кармайн.
— Понимаю твои чувства. Теперь, когда мне стукнуло пятьдесят семь, Джон хочет знать, когда я уйду на пенсию — в шестьдесят или в шестьдесят пять. Откуда я могу знать это сейчас! Многое зависит от Несс, уйдет ли она на пенсию в шестьдесят. Мы с ней одногодки, наши дети уже выросли и живут самостоятельно — работа наполняет наши жизни смыслом, черт возьми!
Кармайн знал, что решение его двоюродного брата будет зависеть исключительно от того, найдется ли надежный человек, которому можно будет передать созданную Патриком империю. Когда он только начинал работать медицинским экспертом, то отдела судмедэкспертизы практически не существовало; теперь же он занимал больше места, и персонала в нем было больше, чем в отделе некрологии. И все продолжал расширяться, основываясь на новых достижениях науки. Будет ли Патрик готов уйти на пенсию в шестьдесят лет? И будет ли ему легче сделать это в шестьдесят пять?
— Как Дездемона? — спросил Патрик.
— Оправляется от депрессии, но теперь у нее другой пунктик — сыновья и оружие, — сказал Кармайн.
— А-а, вот как! Может, стоит ее отправить поговорить с Несс. Даже в начальной школе обеспокоены проблемой ношения оружия, приходится быть готовым к будущему. В этом вопросе у нас огромная культурная брешь.
— На самом-то деле Дездемона беспокоит меня не так сильно, как мои детективы. Когда полицейский выстреливает себе в голову, это говорит о последней капле в море проблем, которые нельзя было запускать до такой степени. Их видел каждый дурак, а Кори отказывается, хотя и не дурак! Теперь я не могу доверить ему даже то, что под самым носом и на поверхности.
Патрик выдвинул ящик картотечного шкафчика и вытащил оттуда бутылку. Мерные стаканчики на двести миллиграммов отлично подходили для вина, и в каждой лаборатории имелась бутыль с дистиллированной водой и генератор льда.
— Солнце уже клонится к закату, и хозяин здесь не Джон. Не отказывай мне. — Он вложил мерный стаканчик в руку Кармайну.
— Я и не собираюсь отказываться. Поехали!
— Поехали! Проблема с Кори, братишка, в том, что его поедает такая тварь, избавиться от которой ты не в силах, — змея Морин, скорпион. Слышал, он получил выговор.
— Слухи не врут. К несчастью, Морин планировала его продвижение в капитаны, причем в другом месте, не в Холломене. Выговор положил конец этим планам, и это лучше для Кори.
— Согласен. Кори не сможет проявить себя за пределами родного города. Ему грозят еще выговоры?
— Зависит от того, чья сторона победит в его маленькой внутренней войне. Базз Дженовезе считает, что в школе Тафта есть еще оружие, а Кори настаивает на обратном. Я дал ему в помощь Ника Джефферсона и Делию Карстерс, но Кори не воспользовался их услугами, пока я не приказал ему лично. Он думает, что я направил их шпионить за ним.
— Господи, да он — параноик! Разве ты так когда-нибудь делал? Ты вполне способен сам выполнить всю грязную работу. — Патрик поставил свой стакан на стол. — Кори придется разбираться самому, Кармайн. У него свой порядок действий, а тебя он теперь воспринимает как врага.
— Я знаю, но еще не разобрался, что делать дальше. И комиссар тоже. Мы не можем потерять еще одного полицейского, если он вдруг решит покончить с собой. Но Кори не способен должным образом присматривать за своими людьми.
— Ты уже говорил с Джоном?
— В двух словах.
— Тогда пришло время сходить к нему и обсудить все в открытую, братишка. Если кто и может найти решение, то это Джон Сильвестри.
— Я не могу быть уверен в его реакции, Патси. Он умеет принимать крутые меры. Он может проявить милосердие и симпатию, но может и подставить под топор.
— Он отстраняет от должности при иных обстоятельствах. Кори прослужил в департаменте полиции Холломена семнадцать лет. Джон проявит к нему и милосердие, и симпатию. И он так же, как и все мы, знает нашу дорогую сладкую Морин. Чертова сучка!
— Полагаю, ты прав. — Кармайн осушил свой стакан и встал. — Спасибо, Патси. Я выложу все перед Джоном.
Идя по зданию окружного управления, Кармайн взглянул на часы. Шесть часов. Уже слишком поздно для того, чтобы Дездемона отложила приготовление ужина, но слишком рано, чтобы она убрала приготовленное в холодильник. Он не любил портить плоды ее трудов, однако у него еще оставалась работа, которая не требовала отлагательств.
Она повела себя как образцовая жена полицейского.
— Не переживай, любовь моя, — сказала она ему по телефону. — У нас сегодня ростбиф. Что останется, пойдет завтра в пастуший пирог. С какими приправами сделать фарш? Карри? По-итальянски? Или по старому английскому рецепту?
— По-английски, — без тени сомнений ответил Кармайн. — Как мальчишки?
— Как фасоль — растут прямо на глазах. Я только надеюсь, что они не вымахают за два метра.
— Я тоже. Иначе нам грозят сделанные по заказу кровати, матрасы, одеяла, простыни, а еще постоянный контроль, чтобы не сутулились…
— Кармайн, остановись! Они могут унаследовать свой рост от тебя.
— Ну, мой род тоже не особо маленького роста. Мой папа был выше метра восьмидесяти, а Черутти еще выше, чем Дельмонико. Нравится тебе это или нет, но наши сыновья будут играть в баскетбол.
— Лучше уж в баскетбол, чем в американский футбол! Разбуди меня, пожалуйста, когда будешь ложиться спать.
Он позвонил в «Мальволио» и попал на Луиджи.
— Ты когда-нибудь уходишь домой, Луиджи? — спросил Кармайн, идя на поводу у своего любопытства.
— Мой дом в «Мальволио». Я живу прямо над ним.
— Бог ты мой! Как давно я уже тебя знаю?
— Хм-м… С пятидесятого или где-то так, Кармайн.
— И мне потребовалось всего восемнадцать лет, чтобы узнать, где ты живешь. А семья есть?
— Четыре мальчика, и все в вооруженных силах.
— А жена?
— Убежала с моряком в сорок четвертом.
— Выходит, ты воспитывал ребят один.
— Семья помогала.
— Я даже не знаю твоей фамилии!
— Сильвестри. Что я могу для вас сделать, капитан?
— Луиджи, мне может кто-нибудь через часик принести порцию мясного хлеба с рисовым пудингом?
— Конечно. У меня есть очень сочные креветки. Хотите коктейль?
— Почему бы и нет?
Кармайн принес в кабинет все важные документы и положил их на стол. Единственной возможностью разобраться в деле Didus ineptus было просмотреть все заново, от начала до самого конца, в тишине опустевшего здания. Задумчиво взглянув на стопы бумаг и на поверхность своего стола, он отправился в кабинет Стеллы Пуласки и взял оттуда два складных обеденных стола, прежде стоявших за дверью. Разложив их, он решил, что теперь у него достаточно пространства, и начал распределять бумаги, располагая их на столах подальше друг от друга, чтобы в случае необходимости положить на свободное место отчеты или показания. Последние свидетельские показания жертв, которые брали Хелен и Делия, разошлись по разным стопкам, для каждой женщины отдельная.
Потом он принялся разбирать отчеты: рапорты полицейских, детективов, свидетелей, жертв. Когда все наконец было разложено в соответствии с его желаниями, появилась Мини с его ужином, который вместе с огромным термосом кофе от Луиджи занял весь его кухонно-рабочий стол.
Сначала Кармайн принялся за ужин — Луиджи оказался прав, креветки действительно были сочными, — а когда тарелки опустели, отправил их обратно в «Мальволио» с дежурным полицейским. Во времена Дэнни Марчиано сделать подобное было гораздо проще; теперь же, согласно указаниям Фернандо Васкеса, Кармайну пришлось заполнить специальную форму, объясняя, почему он использует полицейского в качестве личного посыльного. Господи, как он ненавидел бюрократию! Какой-то бесенок нашептывал ему заполнить форму с объяснениями, зачем он заставил полицейского начистить ему до блеска ботинки, но Кармайн отогнал эту мысль — он слишком занят для подобных выходок.
Желудок полон, кофе в кружке испускает пар; капитан приступил к работе.
Размышляя над тем, что первое знакомство полиции с Додо состоялось после изнасилования Мэгги Драммонд во вторник, 24 сентября, Кармайн осознал, что еще ни разу не имел возможности проследить за течением всего дела от самого первого изнасилования и до сегодняшнего дня, 19 ноября. Если Додо перейдет на двухнедельный цикл, то завтра у них появится еще одна жертва, и она будет мертва. Однако он не был в этом уверен. Додо мог говорить себе, что его нападения ни от чего не зависят, но все же нападал каждые три недели.
