Найди меня - Фрейзер Энн

Разговор прервал какой-то звук, но он не мог определить, где его источник. Где-то далеко? Рядом?

Рядом.

Постукивание.

Из багажника.

Осознание реальности происходящего пришло как удар в солнечное сплетение. Он не ожидал, что нужные доказательства найдутся так близко. Розалинда тем временем включила радио и прибавила громкость, чтобы скрыть шум.

Он резко затормозил посреди дороги, взвизгнув резиной, и рывком распахнул дверцу. Гремела музыка, какая-то рок-баллада из девяностых, делая происходящее еще более абсурдным.

— Выходите! — скомандовал он Розалинде. — Быстро!

Он хотел, чтобы она отошла от машины подальше и не пыталась скрыться.

Она вышла.

Дэниел нажал на кнопку багажника. Крышка откинулась, и он обежал машину. Внутри, свернувшись на боку, лежала женщина со связанными запястьями и заклеенным липкой лентой ртом, рядом лопата. Она казалась мертвой, видимо, ненадолго пришла в сознание и подала сигнал. Но поразило его не это, а ее одежда.

Красное цветастое платье.

Он застыл. Колени обмякли, налетел приступ головокружения. Сквозь бурю эмоций он протянул трясущуюся руку, чтобы пощупать ткань.

Крышка багажника со стуком опустилась на его голову и толкнула вперед. Что-то мелькнуло у лица. Он выпрямился как раз вовремя, чтобы увидеть Розалинду и лопату в ее руках, стремительно опускающуюся ему на голову. В ушах зазвенело. Оглушенный, он покачнулся, пытаясь сохранить равновесие, и упал, ударившись головой об асфальт. Моргая, чтобы сфокусировать взгляд, он сумел расстегнуть кобуру. Музыка все гремела, и, не дав ему вытащить оружие, Розалинда бросилась на него сверху, схватила за куртку и ударила головой о мостовую.

ГЛАВА 49

Словно боксер, которого привели в чувство перед следующим раундом, Рени открыла дверцу машины, не дожидаясь, пока та полностью остановится. Впереди, прямо посреди улицы стоял седан ее матери с открытым багажником и дверцами.

Увидев, что Дэниел уезжает с Розалиндой, она отказалась от медицинской помощи и попросила ребят из группы ехать за ними.

Сейчас она поставила ногу на мостовую и извлекла себя из машины.

— Позвоните 911 и уезжайте.

Она не хотела, чтобы ее новые друзья подвергались опасности.

Парень за рулем помедлил, но включил заднюю передачу, и Рени двинулась навстречу жуткой сцене: мать колотила Дэниела головой об асфальт. Собственную боль Рени заглушил свежий выброс адреналина и страх за жизнь Дэниела. Из машины гремела музыка, отчего происходящее казалось постановкой для социальных сетей или перформансом.

— Прекрати! — закричала она. — Ты делаешь ему больно!

Знакомые слова, непрошеные слова из давних кошмарных воспоминаний.

Розалинда удивленно подняла голову и встала на ноги. Лицо Дэниела заливала кровь. Много крови. Он не шевелился. Рени подошла ближе и, увидев тело в багажнике, всхлипнула. Габби Саттон. Мертва? Похоже. А Дэниел? Тоже мертв?

— Все кончено, — выговорила Рени. — Такое не скроешь.

Розалинда кивнула.

— Пора перестать делать вид, что все прекрасно. Родители всегда защищают детей, но тебя надо изолировать, ты опасна для окружающих. Прости, милая, но придется рассказать, что ты заманила Габби в парк и убила своего напарника. Так больше не может продолжаться.

Она была убедительна. Ужасно убедительна. Рени ощутила, что вокруг сгущается знакомый туман, заставляя ее поддаваться манипуляциям Розалинды.

— Ничего подобного, — неуверенно проговорила Рени. Вслед за туманом в сознании снова подобралась боль. После напряжения нескольких последних минут тело снова начинало отказывать. Куда легче принять то, что говорит мать. Она ослаблена, дезориентирована. Может, это и правда. Может быть, все это так и есть.

— Я понимаю, все это сложно и запутанно, но ты можешь мне доверять, — продолжала Розалинда. — Как раньше. Я же твоя мама. Позволь мне позаботиться о тебе. Иди сюда. Садись в машину. Я отвезу тебя в больницу.

Издалека донеслись сирены.

Встревоженная, Розалинда сунула лопату в руки Рени, обежала машину и уселась на водительское место.

Но автомобиль не завелся. Видимо, брелок остался у Дэниела, а он лежал слишком далеко, чтобы сработало зажигание.

Рени посмотрела на Габби, на Дэниела, на лопату в руках. Когда приедет полиция, все будет совершенно очевидно. Рени виновна.

«Не сомневайся в себе».

Время словно прыгнуло вперед: Розалинда уже выскочила из машины, на этот раз с пистолетом в руке, глаза полны ужаса. Видимо, она начала понимать, что на сей раз обаяние и ложь не помогут ей выкрутиться.

Рени узнала этот пистолет. Розалинда и Морис купили одинаковые пистолеты. Они даже брали уроки стрельбы.

Дрожащей рукой Розалинда прицелилась в Дэниела. Убить всех свидетелей — видимо, в этом и заключались ее стратегия и мотив, начиная с убийства Кармел Кортес.

Рени сыграла на желании матери выглядеть невиновной.

— Пистолет идентифицируют, — быстро сказала она. — Он уже мертв. Не оставляй новые улики. Поехали. Нам надо спешить. Нам обоим. В пустыню.

Она сунула лопату в багажник рядом с телом Габби Саттон и захлопнула крышку.

— Я знаю, ты думаешь, что осталась одна, но я с тобой, — сказала она, подыскивая слова, которые Розалинда хочет услышать в этом состоянии отчаянного страха. Убедят, что Рени нужна ей, как были нужны Бен и Морис. — Я помогу тебе зарыть тело. Как папа. И Морис. Поехали в пустыню.

— О, милая. — Розалинда с облегчением развела руки для объятия. — Дай мне тебя обнять.

Внутренне содрогнувшись, Рени без колебаний обошла Дэниела, прикрыв его собой, и приняла объятья матери. Настал момент схватиться за пистолет и выдернуть его из руки Розалинды, но в глазах у Рени внезапно помутилось. Мать сделала какое-то движение, ее рука исчезла, и пистолет уперся в живот Рени.

Проморгавшись, Рени разглядела, что мать отодвинулась и, глядя ей в глаза, наконец сказала правду:

— Ты высосала из меня жизнь, птичка моя.

Грохнул выстрел, оглушительный при такой близости. Рени ждала, что почувствует, как хлынула кровь из живота, как свинец жжет внутренности. Но не почувствовала ничего. Предсмертное бесчувствие?

Розалинда нахмурилась. Ее пистолет стукнулся об асфальт. Губы раздвинулись, а на лбу возник темный аккуратный кружок. С костяным стуком она упала на колени и повалилась назад. Рени взглянула на Дэниела. Он лежал на спине с закрытыми глазами, в руке пистолет, рядом выброшенная гильза.

— Не мертв, — слабо прошептал он.

Из динамиков автомобиля загремел припев.

ГЛАВА 50

Полчаса спустя улица была перекрыта, генераторы гнали ток в прожекторы, криминалисты расставляли пластиковые номерки возле улик, рядом скорая ждала, когда можно будет увезти раненых. Тело Розалинды Фишер упаковали в мешок и погрузили в фургон коронера.

Дэниел сдал пистолет и сидел на бампере скорой, завернувшись в одеяло, с забинтованной головой, вокруг суетились медики. Вне зависимости от обстоятельств, в случае применения оружия оно оформляется как улика, а полицейского отправляют в короткий административный отпуск на время внутреннего расследования.

Габби и Рени лежали на каталках, санитары крепили капельницы для транспортировки. Габби не приходила в сознание, но то, что она выжила и смогла подать сигнал о помощи, вселяло в Дэниела надежду на благополучный исход. Неподалеку двое полицейских брали показания у ребят с собакой, которые вернулись, когда все кончилось.

Когда Рени провозили на каталке мимо него, она подняла руку, и каталка остановилась.

— Прости, — сказал Дэниел, имея в виду ее мать. — У меня не было выбора:

Называть имя Розалинды не стоило. Он видел, что Рени поняла.

— Посмотри… в моем заднем кармане. — Она слегка повернулась, и он увидел маленькую книжку, торчащую из кармана джинсов, и вытащил ее.

Книга о птицах. Она что, бредит?

— Карты, — пробормотала она с закрытыми глазами. — Смотри… карты…