Андрей Курков - Ночной молочник
Минут пятнадцать спустя пришла усталость. Семен успокоился. Разделся и лег спать с надеждой, что две таблетки снотворного не отпустят его ночью на поиски приключений.
65
Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10
Сон у Вероники к предрассветным часам стал вдруг удивительно сладким и романтичным. Она прижалась попкой к горячему бедру мужа, спавшему на спине. Поток дикого мужского тепла, словно поток электрического тока, оживил вдруг таинственный экран, иногда показывающий цветные сны. И побежала она по полю цветущих маков навстречу бегущему к ней парню, совершенно не похожему на ее Семена. Парень бежал вприпрыжку. Его зеленая футболка взлетала над красными маками и снова опускалась. На его ясном лице светилась радостная улыбка. Он пожирал ее, Веронику, глазами. Он был явно моложе Семена и моложе ее самой. И Вероника бежала ему навстречу, стараясь тоже подпрыгивать повыше, взлетать над цветущим маковым ковром. И так ей понравился этот бег навстречу, так долго и сладко он длился, что подумалось Веронике: а неплохо было бы несколько раз так вот побежать, добежать друг до друга, подышать горячо друг другу в лицо и снова разойтись для того, чтобы повторить все сначала.
Но парень в зеленой футболке, немного курносый, ростом повыше Семена, неумолимо приближался, и его взгляд, магнетически остановленный на ее лице, словно первый весенний солнечный лучик пронизывал ее уставшие от уколов зимнего мороза щеки нежным, ласковым теплом.
И вот, когда уже поняла Вероника, что не сможет она остановить этого парня и попросить вернуться на другой конец поля и побежать к ней еще раз, когда поняла она, что через мгновение его руки обхватят ее крепкими объятиями и упадут они вдвоем на цветущий красный ковер маков, и тогда, в падении, обнимет она его тоже, потому что падать, не схватившись за что-нибудь руками, просто страшно, в этот самый момент пронеслась зеленая футболка мимо нее, и руки парня даже не коснулись талии Вероники. И она испуганно обернулась, посмотрела вслед бегущему и увидела, что там дальше, на том краю макового поля, которое до этого мгновения у нее за спиной пряталось, стоит молоденькая длинноволосая девчушка в коротеньком голубом сарафанчике. Стоит и никуда не бежит. Стоит и просто ждет. А парень, все так же вприпрыжку, несется к ней.
Вздохнула Вероника и повернулась лицом к Семену. Положила левую руку ему на грудь. И проснулась, все еще ощущая глубокое разочарование концовкой сна.
В спальне было уже светло. Вероника остановила взгляд на красивом особой классической строгостью лице Семена. Наклонилась к нему, коснулась колючей щеки губами.
Потом тихонько поднялась с кровати. Вытащила из сумочки уже дважды подаренные мужские духи «Хуго Босс» и попрыскала ими себе на пальцы. После этого мокрыми пахучими пальчиками провела за ушами мужа. Наклонилась еще разок, принюхалась. Запах ей понравился. Улыбнулась она спящему мужу и отправилась на кухню кофе варить.
Около девяти, уже после утреннего кофе и горячего душа, она позвонила Дарье Ивановне, про сон свой рассказала. Подруга выслушала ее внимательно, даже сочувственно повздыхала на другом конце телефонного провода. Но обсуждать сон не захотела. Вместо этого попросила к ней как можно быстрее прийти.
«У нее еще разок о моем сне поговорим», – подумала с надеждой Вероника.
Заглянула в спальню. Семен все еще спал, только теперь лежал он на правом боку, лицом к окну и спиной к заглянувшей в комнату Веронике.
Вероника оделась и, оставив на кухонном столике коротенькую записку мужу, вышла на лестничную площадку и аккуратно притворила за собой входную дверь. Язычок замка щелкнул, дверь закрылась, но тут же приоткрылась дверь напротив, и ее сосед Игорь, улыбаясь во весь рот, сладко и негромко произнес:
– Доброе утро! Вы спешите?
– Да, спешу. Доброе утро! – ответила ему Вероника.
– А может, кофейку? – спросил он.
– В другой раз! – прохладно произнесла Вероника и, кивнув ему на прощание, застучала каблучками белых итальянских сапог по ступенькам.
Улыбка покинула лицо соседа еще перед тем, как он спрятался за своей дверью. Его день был испорчен изначально. Еще вчера вечером было понятно, что никаких просмотров квартир в этот день не будет. Цены на недвижимость поднялись до такой степени, что жить риэлтерам стало неинтересно. Спрос на квартиры упал, и уже не в первый раз. В такие моменты затишья на рынке недвижимости Игорь острее обычного ощущал неустроенность своей личной жизни. Неустроенность и просто одиночество. Он бы сейчас с какой-нибудь интеллигентной старушкой выпил кофе. Не в извращенном смысле, а ради общения.
Остановившись перед зеркалом в коридоре, Игорь посмотрел на себя. Отметил, как хорошо на нем сидит новенький спортивный костюм фирмы «Nike», как блестят его тщательно выбритые и увлажненные лосьоном щеки, как горит огонек в его глазах, закапанных витаминным раствором. Что ему нужно еще с собой сделать, чтобы не ощущать свою общественную ненужность? может, в русскую баню сходить?
Изначально ироническая мысль вдруг приобрела второе значение, более серьезное.
А Вероника, пройдя родными улицами тихого центра города, уже зашла к подруге и, сбросив итальянские сапожки и короткую дубленку, прошла в гостиную.
– У Аннушки проблемы, – взволнованно поделилась с Вероникой хозяйка квартиры. – Надо будет к ней сходить…
– А что с ней? – перепугалась Вероника.
– По дороге расскажу. Давай сначала про твой сон поговорим!
Вероника с удовольствием пересказала еще раз подруге свой сон.
– Знаешь, – в голосе Дарьи Ивановны прозвучала добрая зависть, – когда-то и мне такие сны снились. Когда Эдик по-настоящему жив был. – И она бросила взгляд на его затылок.
Вероника вздрогнула. Она как-то и не подумала, не вспомнила о вечно сидящем в кресле лицом к балкону муже хозяйки.
– Кофейку? – предложила Дарья Ивановна.
– Давай у Ани выпьем!
На улице уже ощущалась приближающаяся весна. Если с самого утра наледь еще как-то держалась на тротуаре, то к одиннадцати она размокала и стекала на проезжую часть дороги.
Вероника все время смотрела под ноги, стараясь избегать лужиц.
– Эта итальянская кожа такая нежная, – сказала она на ходу Дарье Ивановне. – В магазине посоветовали сапожки два раза в день защитным кремом смазывать! А этот защитный крем – по сорок гривен за тюбик!
– А я их на ночь сметаной намазываю, – Дарья Ивановна тоже глянула вниз, на свои коричневые ботики. – Оно и дешевле получается!
Как только Анна открыла им двери, Веронике передалось невнятное беспокойство. Глаза у Анны были красные, заплаканные. Лицо – припухшее, как от бессонной ночи.
Она провела подруг на кухню. Поставила чайник на плиту. Потом обернулась к уже присевшей за столик Дарье Ивановне и сказала:
– Я больше не могу!
– Ты по порядку, – попросила ее нежным голосом Дарья Ивановна.
И рукой показала на свободный стул.
Анна уселась, заправляя полы белого махрового халата так, чтобы они закрыли ее острые коленки.
– Сама пойди и посмотри, – попросила Анна Дарью Ивановну, кивая на двери в комнату.
Дарья Ивановна поднялась. Зашла в комнату.
Вероника прислушалась, но в квартире было тихо. Только рядом журчал негромко холодильник и тикал старомодный будильник с нержавеющим звонком-погремушкой сверху.
Вероника наблюдала за Анной, ждала, когда хозяйка посмотрит ей в глаза, и тогда можно будет у нее узнать, в чем дело. Но Анна, склонив голову, смотрела на столешницу перед собой.
Прошло минуты три, и Дарья Ивановна вернулась на кухню.
– Я не знаю, – развела она руками. – Они же гарантию давали…
– Давали! – не поднимая взгляда, подтвердила Анна.
– А ты им звонила?
Анна отрицательно мотнула головой.
– Я им сейчас сама позвоню! – решительно заявила Дарья Ивановна и снова покинула кухню.
В этот раз она вернулась за кухонный стол быстрее.
– Сейчас приедут! – доложила она хозяйке. – Ты бы переоделась, Аннушка.
Аннушка, вздохнув, ушла. Дарья и Вероника остались вдвоем.
– Что там? – шепотом спросила Вероника.
Дарья Ивановна скривила губы, показывая, что ей говорить об этом неприятно. Но все-таки хоть чуть-чуть, да утолила любопытство подруги.
– Аннушкин муж испортился, – сказала. – Пахнет немного не так… Там вообще вся комната этим «Хуго Боссом» пропитана, надо проветрить, а то эти специалисты другой запах не уловят!
Вероника осталась одна на кухне. Засвистел вскипевший чайник. Она отключила газ. Посмотрела в окно, за которым солнышко разливало по городу нежный теплый свет.
Прошло минут двадцать, прежде чем обе ее подруги вернулись на кухню. О чайнике не вспоминали. Анна, переодетая в длинную черную юбку и вязаный синий свитер, то и дело косилась взглядом на будильник.
