Роберт Липаруло - И приидет всадник…
Зак с разбегу плюхнулся задом на эту точку — попкорн полетел во все стороны.
Брейди едва сдержался, чтобы тут же не одернуть сына. Но он ведь твердо решил повеселить Зака, а не портить ему настроение. Он обещал. Брейди показалось, что сын испытывает его: не сорвется ли отец по малейшему поводу в наезженную колею угрюмой раздражительности. Мальчик, конечно, хотел, чтобы он снова стал тем веселым и любящим папой, каким был до гибели Карен, но Заку не нужен был фальшивый наигрыш. Брейди, посмеиваясь, собрал попкорн с коленей.
— Напитков у вас, стало быть, не подают, — предположил он.
— Ой, я забыл! — спохватился сын, сунул ему чашку и помчался на кухню, крикнув: — Без меня не начинай!
Тут уж Брейди рассмеялся от души. Ну вот, он проводит время с сыном, и сын счастлив. Все-таки он молодец. Он мысленно запер на прочный засов ту черную дыру, которая, дай ей волю, могла мгновенно поглотить ту тихую радость, которую Брейди сейчас испытывал. Слишком часто он давал ей волю, и общение с Заком, которому так нужна была его поддержка, превращалось в вымученное кривляние. Слишком легко было представить рядом с ними Карен: насколько вместе с ней было бы проще и веселей — и вот уже тоска по ней властно стучалась в сердце Брейди. Он научился не подпускать ее. Ради сына. Меньше всего на свете он хотел учиться этому искусству, но иначе он мог потерять Зака.
Зак о чем-то спрашивал у него с кухни.
— Что? — очнулся Брейди.
— «Пепси», «спрайт» или рутбир?
— «Маунтин Дью», пожалуйста.
— «Маунтин Дью» у нас нет. «Пепси», «спрайт» или рутбир?
— «Доктор Пеппер».
Зак вернулся с двумя разными банками.
— Ваш «Доктор Пеппер», пожалуйста, — сказал он, вручая отцу «пепси».
— О, спасибо, это мой любимый сорт.
Открыв для себя банку «спрайта», Зак пристроил ее на кофейный столик и забрал у Брейди чашку с попкорном.
— Шоу начинается! — скомандовал он.
Брейди взмахнул пультом, и на экране появилось уведомление ФБР о том, что незаконное копирование преследуется законом.
— Ты этим занимаешься? — спросил Зак, показав на экран. Он прижался к руке отца и отправил в рот пригоршню попкорна.
— Нет, за злыми пиратами гоняются другие. Они слишком страшные, где уж мне! — Брейди тоже угостился попкорном.
— У тех, кто их ловит, наверняка полно всяких бесплатных киношек.
— Может быть, но тогда им придется арестовать самих себя.
В комнату вошел Коко, весело помахивая сразу головой и хвостом. Остановившись на коврике перед телевизором, он повернулся к хозяевам той стороной, где у него находились выпученные глазки и высунутый язык, и стал ждать, не перепадет ли ему угощения. Зак бросил ему через стол несколько зерен. Мелко тряся пушистым хвостиком, песик слизнул их в одно мгновение. Поняв, что больше ему ничего не причитается, он свернулся калачиком на ковре.
Приключения незадачливых героев фильма уже через пять минут проняли Брейди, и он смеялся над ними вместе с сыном. Зак придвинулся к нему еще ближе и почти повис на его руке. Чашку попкорна он зажал между ног. Брейди потянулся к ней, но понял, что ему придется, поворачиваясь, отодвинуть уютно устроившегося у него под боком сына, и решил отказаться от попкорна.
Услышав с улицы какой-то звук, Брейди перестал смеяться. Это был глухой стук, будто что-то упало на землю. Зак продолжал хихикать над выходками Шэгги, и Брейди уже готов был решить, что ему послышалось, как вдруг уловил какой-то тихий скрежет. Коко тоже насторожился, подняв уши.
— Не ходи туда! — кричал в телевизор Зак. — Ну почему они вечно лезут в самые темные и страшные места?
Коко вскочил и уставился на темный коридор, который вел на кухню. Брейди расслышал через шум телевизора его низкое злое рычание. Песик отступил назад, быстро оглянулся на Брейди и опять стал смотреть в коридор.
— Пап! — оглянулся и Зак. — Что происходит?
— Чш-ш-ш, — Брейди осторожно отстранил сына и встал. Тот потянулся к пульту управления, видимо, для того, чтобы отключить звук, но Брейди схватил его за руку и шепнул: «Подожди!» Он сам ничего не мог разобрать из-за телевизора, но инстинктивно чувствовал, что лучше оставить звук включенным.
Брейди подумал о своих пистолетах — один в спальне, второй на кухне. Оба лежат в тайниках, запирающихся спецзамками, настроенными на его отпечатки пальцев; Брейди мог бы открыть их одним прикосновением. Но до них слишком далеко.
Коко скулил и поглядывал на Брейди, ища поддержки, и в то же время продолжал наблюдать за коридором. Наконец он не выдержал и побежал в прачечную, откуда через специально оборудованный для него лаз мог попасть на улицу.
Брейди тоже чувствовал, что кто-то приближается. Не отводя взгляда от темного коридора, он взял из рук сына чашку с попкорном, отставил ее в сторону и сгреб Зака под мышку. «Пошли отсюда», — шепнул он и, прижимая к себе сына, обогнул кофейный столик. Из прачечной на улицу вела и обычная дверь. Они на цыпочках подошли к ней. Брейди вспомнил про сотовый, висевший на поясе, — эта вещица была такой маленькой, что он все время забывал о ее существовании. Он одной рукой вытащил телефон, раскрыл его и большим пальцем набрал 911.
— Оператор службы 911. Чем вам помочь?
— В мой дом забрались неизвестные, — приглушив голос, сказал Брейди. — Приезжайте скорее, — и назвал адрес.
— Сэр, вы не могли бы…
Но Брейди уже закрыл телефон и сунул в карман. Кто-то был на улице возле дома, у самой двери. Оттуда раздался громкий жалобный визг — и вдруг оборвался. Визжал, конечно, Коко.
— Ко… — начал Зак, рванувшись к двери.
Брейди зажал ему рот ладонью и прижал к себе.
Острый животный запах, донесшийся из-за двери, ударил ему в ноздри, как внезапный порыв ветра в лицо. И Брейди все понял. Он резко обернулся, ожидая, что из коридора вот-вот покажутся собако-волки. Там никого не было… затем мелькнула какая-то тень…
Брейди метнулся дальше, к единственному оставшемуся выходу из комнаты, который вел, правда, не на улицу, а в подвал. Он осторожно подтолкнул Зака вниз по ступенькам, подстраховывая рукой, чтобы не упал. Второй рукой Брейди закрыл за собой дверь, стараясь двигаться тихо, но быстро.
— Давай, давай, — прошептал он, отпуская Зака. Мальчик быстро, уверенно и бесшумно сбежал вниз по ступенькам.
На двери подвала имелся засов, который снаружи открывался ключом. Когда Зак еще только научился ходить, дверь оборудовали этим запором, чтобы он не забрел сюда. Изнутри дверь отпиралась и запиралась вручную, чтобы никто случайно не оказался запертым в подвале. Брейди задвинул засов и спустился по лестнице. Он двигался не так быстро, как Зак, но почти так же тихо. Пока он спускался, Зак успел открыть дверь в свое убежище. Он шагнул туда и тревожно обернулся на отца.
Брейди остановился на полпути к этой маленькой комнатке, скорее похожей на нишу.
«Не пойдет», — подумал он. Собаки их найдут по запаху. Что же делать? Что? Взгляд его метался по помещению. Стиральная машина, сушилка, обогреватель для воды, металлические полки с краской, чистящими средствами и… Брейди посмотрел на тюбик со смазкой, которой он потчевал свой внедорожник. Может, им раздеться и намазаться машинным маслом, чтобы отбить собственный запах? Он вспомнил занятия в школе ФБР, на которых им объясняли, как выслеживать противника с собакой и как уходить от такой погони. Обоняние у собаки в миллион раз более чувствительно, чем у человека. «Даже если объект полностью погружен в воду, — говорила инструкторша, — собака может уловить его запах по одному-единственному пузырьку, всплывшему на поверхность».
В дверь подвала поскребли когтями.
— Пап, прячься, — умоляюще прошептал Зак.
Брейди посмотрел на сына, потом вновь на лестницу. Можно попробовать прорваться на кухню… резко открыть дверь и бегом к сейфу с пистолетом… разорвут по дороге.
Может, на этом все и кончится? Оставят ли убийца и его собаки Зака в покое? Как ни больно расставаться с сыном, оставить его совсем одного, но лучше так, чем дать ему погибнуть. Пока что убийца никогда не убивал двоих сразу.
Брейди вытер пот, заливавший глаза.
— Папа! — снова позвал Зак.
Ситуация сейчас другая. Убийца переместился из того географического региона, где действовал, вслед за одним из людей, расследующих его преступления. Это что — акция устрашения? Месть за то, что его разыскивают, а значит, считают виноватым? Что бы это ни было, он стал действовать иначе.
«А вдруг он не удовольствуется только моей смертью?» — вернулись мысли Брейди к той единственной проблеме, которая сейчас имела для него значение.
Звуки «Скуби Ду», доносившиеся из комнаты, замолкли. Кто-то выключил телевизор. Теперь он взломает дверь, в которую скребутся его собаки.
