Ребекка Тинсли - День расплаты
— Шарлотта как-то там, — подсказал Джеймс, но рассеянность в его голосе была фальшивой. — Узнайте в Эн-эн-эн.
— Хорошо, — произнес Пол без всякого энтузиазма. — Я ей позвоню.
Его сердце ушло в пятки, когда он представил, какого рода ответ услышит. Он вернулся к себе, размышляя, как, к черту, заставить ее понять, что она должна выпутываться из этой истории в одиночку. «Никак», — подумал он, набирая номер Эн-эн-эн.
Когда Пол ушел, Джеймс позвонил секретарю сэра Энтони Брука и спросил, нельзя ли переговорить с председателем. Можно по телефону, добавил он любезно. Через тридцать секунд директор департамента финансирования промышленных корпораций добросовестно докладывал руководству, как хорошо проходит операция и как скоро «Броди Макклин» сможет объявить, что их новые американские клиенты успешно установили финансовый контроль над «Мартиндейл».
— Великолепные новости для нашего банка, — заметил председатель, точно директор школы, раздающий призы на спортивном празднике. — В деловой прессе пишут, что мы толково провели сделку. Перечитайте мои поздравления вашей команде, — сказал он мягко, и в его голосе звучало удовлетворение. — Может, мне встретиться с Полом Робертсом, вашим новым вундеркиндом? Говорят, это прекрасная находка для банка.
— Да нет, — быстро возразил Джеймс. — Похоже, Пол старается привлечь внимание к собственной персоне, что несправедливо по отношению к остальным. Это успех всей команды. — Джеймс выдержал многозначительную паузу. — Честно говоря, в работе Пола есть некоторые слабые места…
— Понятно, — произнес председатель, словно действительно понял, о чем идет речь. — Ну, тогда поздравьте всех, Джеймс. Вы проделали колоссальную работу.
Такси, в котором Шарлотта ехала по Кэнэл-стрит на Манхэттене, ползло, стараясь не врезаться в валившие из подземки эшелоны молодых мужчин и женщин в официальном обмундировании, состоящем из сшитых на заказ костюмов и спортивных туфель. Они целеустремленно шагали сквозь толпу, но у них был такой вид, будто они прекрасно знают, что именно сейчас кто-то изобретает компьютер, который в следующем году сделает их работу бесполезной. В это утро Шарлотта не могла разделить их мрачное настроение: мысль, что она увидит Дэвида, когда вернется домой, заставляла ее улыбаться.
Однако долго улыбаться ей не пришлось.
Съемочная группа из Эй-би-си ожидала ее возле здания «Доти Макмерчи» — монолита с затемненными стеклами, втиснутого между двумя угловатыми глыбами, расположенными на Уолл-стрит. Они ввалились к Эду Стэнфилду в кабинет, в котором и без того негде было повернуться из-за моделей самолетов и ракет. На стене висели фотографии Эда в военной форме. Скотт говорил ей, в шутку, как она считала, что в начале восьмидесятых Эд был военным советником где-то в Центральной Америке.
Пока Шарлотта усаживалась и прикрепляла микрофон к своей шелковой блузке, Стэнфилд рявкал остроты в телефонную трубку. Без десяти восемь утра он выглядел таким же безумным, как и в полночь, когда его брюхо было наполнено текилой, и вертелся в кресле, точно страдал пляской святого Витта.
— Какое дивное виденье в моем скромном офисе! — сказал он, положив трубку. — Я польщен.
Шарлотта улыбнулась, чувствуя, что он действует на нее возбуждающе. Запись началась, и он заговорил решительно и громко, как человек, привыкший высказывать «мнение специалиста». Шарлотте казалось, что от него исходят какие-то колдовские импульсы, но она сомневалась, что эти импульсы дойдут до телезрителей. Их больше развлечет его ярко-красный галстук, особенно в сочетании с такими волосами.
— Что вы можете сказать о подразделении «ГТ», которое занимается сельским хозяйством? — спросила Шарлотта. — Там по-прежнему производят нервно-паралитический газ и дефолианты?
— Вам не следовало обращать внимание на обвинения сенатора Сэндала, — сказал Стэнфилд с отвращением и приподнял угол «Вашингтон пост».
— Пожалуйста, остановите запись! — бросила Шарлотта через плечо.
Стэнфилд протянул ей газету и указал на статью на третьей полосе. Читая, Шарлотта почувствовала, как у нее перехватило горло.
Сэндал призывал администрацию США поддержать предложение ООН о запрете производства мономеров стирена. Он утверждал, что британская компания разработала альтернативный материал, благодаря которому отпадет необходимость в мономерах стирена. Не будет больше препятствий, чтобы поставить вне закона эти канцерогенные вещества, наносящие ущерб окружающей среде, заявил он, особенно теперь, когда США подписали соглашение о запрещении производства химического оружия всех видов, а все знают, что мономеры стирена используются для производства химического оружия. Это ирония судьбы, подчеркнул он, что американские производители напалма стремятся захватить ту самую британскую компанию. Далее сенатор отрицал, что обвинял Пентагон в закупке химического оружия. Публике оставалось читать между строк.
— О, нет, — простонала Шарлотта, положив газету на стол Стэнфилда. Потом она вспомнила, как ее предупреждали о страсти Сэндала к саморекламе, и из-за этого разозлилась на себя еще больше. Второй раунд ее отношений с Дэвидом может окончиться досрочно. Шарлотта еще раз взглянула на статью и заморгала, чтобы прогнать навернувшиеся на глаза слезы.
— Этот парень чокнутый, если думает, что Пентагон покупает химическое оружие, — произнес Эд Стэнфилд. — Надо игнорировать девяносто процентов из того, что говорит Сэндал. Он сделает все, чтобы его кандидатура попала в списки претендентов на более высокий пост.
Пока Стэнфилд говорил, Шарлотта почувствовала, как тяжелые лапы ужаса ложатся на ее плечи.
— Он все напутал насчет производства удобрений. Только Господь знает, производит ли «ГТ» химическое оружие. Одно могу сказать: если производит, то не для Пентагона.
— Почему ты так уверен? — спросила Шарлотта.
Стэнфилд воздел руки к небу, словно обращаясь за помощью к Господу Богу.
— Шарлотта, для нашего правительства наладить отношения с русскими гораздо важнее. Они вряд ли наплюют на это ради нескольких бочек каких-то химикатов. Они не могут допустить срыва переговоров. На еще одну гонку вооружений у них просто нет денег.
Она посмотрела на него с сомнением:
— Ты можешь с уверенностью сказать, что они не производят это вещество?
Стэнфилд предостерегающе поднял указательный палец.
— Я никогда не говорил, что они его не производят. Запомни: корпорация «ГТ» сотрудничала с ЦРУ в разработке вещества, от которого у Фиделя Кастро должна была отвалиться борода. Проблема заключалась лишь в том, как подобраться к нему поближе, чтобы сделать инъекцию. На самом деле эта компания способна на все. Но я точно знаю, что Пентагон этого не покупал.
— Тогда кто? — выпалила Шарлотта. — Правительству США наверняка известно, чем занимается «ГТ», и оно, очевидно, дало свое молчаливое согласие на экспорт такой продукции.
Эд откинулся на спинку кресла и вздохнул.
— Хорошо, Шарлотта, давай посмотрим на вещи реально. Южная Корея, Таиланд, Индонезия, Пакистан, Турция — у всех этих ребят карт-бланш на покупку всего, что им нужно, у Дяди Сэма. Слава Богу, они на нашей стороне. И Китай тоже. И красные кхмеры.
— Но эти же — коммунисты! — возразила Шарлотта, поморщившись.
Эд покачал головой:
— Есть коммунисты и коммунисты, моя дорогая. Китай и красные кхмеры настроены антивьетнамски. Знаешь старую пословицу: враг моего врага — мой друг? Как бы то ни было, британское правительство из кожи вон лезет, чтобы поцеловать китайцев в задницу, и вы годами обучали красных кхмеров военному ремеслу. Разве я не прав?
Шарлотта заметила, что Эд взглянул на часы.
— Может быть, достаточно? — спросил он извиняющимся тоном. — Мне надо кое-куда поехать. Извини.
Шарлотта поблагодарила его, но, пока операторы собирали оборудование, Стэнфилд еще раз предупредил ее насчет болтливого сенатора:
— Знаешь, есть такие люди, которые одержимы идеей выяснить, кто убил Кеннеди? — произнес он, поднимаясь и надевая пиджак. — «Они» везде, некие темные силы, некая безликая группа власть придержащих, на которых можно возложить ответственность за все несчастья. Как показывает история, люди вроде Сэндала всегда заканчивают тем, что во всех отечественных проблемах обвиняют евреев.
— О'кей, — кротко сказала Шарлотта. — Я поняла.
Стэнфилд стоял перед ней, прижимая кейс с документами к груди, словно шит. Уловив досаду в ее голосе, он нахмурился.
— Есть теория получше, — заявил он. — Сталин — это в действительности лорд Китченер[18]. Взгляни на их фотографии! Корабль Китченера затонул примерно в то же время, когда на мировой сцене объявился старина Иосиф Джугашвили. Правда!
![Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи [HL]](/uploads/posts/books/159613/159613.jpg)
