Вячеслав Энсон - Эра беззакония
«Что ж ты на бабах зациклен, Сергей Анатольевич? Не догулял?» – дописал напротив Калмычков.
Часа через два, прокрутив варианты, Калмычков набросал нехитрый сценарий внедрения и разработки. Начать со знакомства с Рамикович. Если получится, действовать по обстановке. Не мудрить. Чем проще, тем надежнее. С этим и пришел на совещание к Бершадскому.
Долго тему не мусолили. Варианты со сменой имени, хитрой легендой, имитацией ДТП, нападением хулиганов и прочую «романтику» – отмели. Генерал напомнил о том, что работают негласно. В случае провала начальство не прикроет. Но если повезет – к их ногам золотые горы. «Так что, Калмычков – у вас полная свобода действий. Даже больше: от вас требуется артистизм и инициатива. Дерзайте!» Прослушку, наружку и техническую поддержку обеспечивает Пустельгин, через Московский ГУВД. Там же выделен кабинет, где якобы работает Калмычков.
Шпионские игры
16 ноября, среда
И началась эта грустная история, вспоминать которую Калмычков не любит.
Он встретил Инну Михайловну Рамикович в шесть часов вечера на переполненной машинами улице, едва протиснув свою милицейскую «десятку» к самому входу в здание. Здесь размещались несколько компаний, служб и отделов, впрямую не участвующих в вещании и изготовлении телепродукта, но оказывающих весьма необходимые услуги всему российскому телемонстру.
О встрече Калмычков договорился вчера, по имевшемуся в деле домашнему телефону Инны Михайловны. Представился собственным именем. Рассказал, что прикомандирован по обмену, в ходе операции по совершенствованию работы первичного звена. Операция называется – «Свежий глаз». Московские милиционеры поехали в Питер, питерские – в Москву. «Ноу-хау» МВД.
В ходе проверки работы Отрадненского РОВД он якобы обнаружил халатное отношение к расследованию нескольких дел и теперь пытается принять меры к их возобновлению. Хотел бы побеседовать с потерпевшей, сверить протокол осмотра места происшествия и список похищенного. Пригласил ее подъехать в Московский ГУВД.
Инна Михайловна терпеливо выслушала все, что пел Калмычков в трубку, но от визита в милицию отказалась. Категорически. Тогда он любезно предложил подвезти ее с работы на место происшествия, то есть до дому. Для упрощения процедуры. «Извините, все равно не отстану. Бумаги пошли по инстанциям, придется повторно осматривать место происшествия, разыскивать тогдашних понятых и много чего еще делать, чтобы доказать недобросовестность местных органов», – настаивал Калмычков.
Женщина удивленно хмыкнула в трубку. Что-то не похоже на привычные методы милицейской работы. «Пытаемся не отстать от времени», – пояснил Калмычков. В конце концов она согласилась. Осталась без любимой «Тойоты РАВ-4», а в метро ой как не хочется.
Про «Тойоту» Калмычков знал. Это люди Пустельгина обеспечили техническую поддержку. Бедная женщина не сумела утром завести исправную с вечера машину. Договорились о сегодняшней встрече. Теперь Калмычков напряженно всматривался в лица выходящих из дверей сотрудников, пытаясь угадать в них намеченную к разработке жертву. Не разглядел.
Инна Михайловна внезапно открыла водительскую дверь пестро раскрашенной милицейской машины и уставилась на него своими грустными коровьими очами. «Откуда вынырнула?..» – раздраженно подумал Калмычков. Бочком, бочком, вылез из машины, оттесняя Равикович в узкое пространство между своим и рядом припаркованным автомобилями.
– Инна Михайловна? – спросил, нацепляя приветливую улыбку на лицо.
– Да… – ответила она, окинув оценивающим взглядом неуклюже выползающее из машины милицейское существо.
Он протянул ей сначала руку, а потом служебное удостоверение. Так и познакомились. Калмычков предложил ей жестом обойти машину сзади, а сам проворно оббежал с носа и успел распахнуть переднюю пассажирскую дверь, насколько позволял бок справа стоящего автомобиля. Рамикович протиснулась в узкую щель и плюхнулась на сиденье. Калмычков проделал то же самое с водительской стороны.
– Ну и теснотища у вас в Москве! – посетовал он, пытаясь выехать задом на проезжую часть. Пришлось включать мигалку.
– Ay вас не так? В Питере, кажется… – равнодушно спросила она.
– Тоже хватает, – Калмычков вырулил, наконец, из переулка и встал на заранее отработанный маршрут. Утром дважды прошли его с Лиходедом.
Ехали молча. Судя по тому, как сдержанно поздоровалась и не спросила о деле, перспективы у него хилые. Нормальные женщины с ходу начинают кокетничать с мужиками в форме. На уровне инстинкта. Рамикович правило не подтверждала. То ли погружена в заботы прошедшего дня. То ли милиционер – слишком низменная вещь в ее табели о рангах и не заслуживает интереса, как таксист или дворник.
Калмычков растерялся. Плохо подготовился?.. Он специально наглаживал форменную рубашку. Сходил в парикмахерскую. Выглядел огурчиком и пах «Балдессарини». Все на благо операции. Было бы ради кого стараться! «Жаба болотная, – ругнулся в сердцах. – Надулась. Только что не квакает…» Атака с ходу – провалилась.
Сменил тактику. Не форсировал. Мачо не изображал. Сугубо, по делу. Посетовал на нерадивость районных оперов. Упомянул известные ей фамилии и тут же замолк, отдавшись напряженной дорожной обстановке. Час пик, будь он неладен. Если бы не репетировал маршрут, перестраиваться приходилось бы под сирену и включенные маячки. Но ничего, доехали.
Во время осмотра квартиры она односложно отвечала на вопросы. Чай, кофе – не предлагала, всем видом показывая, что процедура ее тяготит. Сверив список пропавших вещей, Калмычков попрощался и уехал. Как женщина, Рамикович показалась ему неприятной. Полноватая, рыхлая, выбеленная брюнетка. С увядшей жирной кожей. Без всякой прелести и ухоженности в лице. Утренний кошмар ресторанного съемщика.
Но на войне как на войне!
Шпионские игры
18 ноября, пятница
Они предоставили Рамикович день передышки. Строго по плану. В пятницу, с утра, Калмычков позвонил ей на рабочий телефон и попросил заехать в ГУВД для опознания обнаруженных вещей. Она отказалась, сославшись на большой объем работы. Калмычков посетовал на то же, и после десятиминутных препирательств, вновь вызвался забрать ее вечером.
На этот раз Рамикович появилась в дверях не одна, а в компании подруг-крокодилов. Попрощалась с ними у самой машины.
Услужливо открывший дверь Калмычков был измерен, взвешен и признан годным к употреблению тремя парами голодных глаз. В машине уже не молчала, а шутливо поносила милицию, считая это вполне светской темой.
– Каждый день меня подвозить будете?
– Разве неудобно? – Калмычков принял предложенные правила игры. – Я с удовольствием.
– Только на это ваша милиция и способна. За бабами ухаживать да водку жрать.
– Абсолютно правильно. Я потому и пришел в МВД, чтобы без отрыва от производства заниматься любимым делом, – ответил Калмычков.
– Какое у вас любимей: бабы или водка? – не унималась Рамикович.
– Сначала одно, потом, сразу, другое.
Калмычков привез ее в ГУВД, в специально выделенный под операцию кабинет. На полу вчера расставили всякий хлам, изъятый по другим преступлениям, и среди прочего, телевизор «Самсунг», точно такой, как проходил по списку украденного у Рамикович.
Это подарок от Бершадского. Он настоял, для пользы дела, желая облегчить Калмычкову путь к сердцу потерпевшей. Лиходед полдня искал телевизор по магазинам, а потом полдня старил его, приводя в соответствие с понятием «бывший в употреблении».
Документы на похищенную у Рамикович технику воры унесли. Сверить номер предложенного телевизора оказалось не с чем, и она долго не решалась признать его своим. Калмычков убедил.
Подписали документы, и возникла проблема: как доставить домой вновь обретенную вещь? «Тойота» Инны Михайловны в ремонте.
Тут уж Калмычков повыпендривался! Не понимал намеков, потом понял, но не соглашался. Ссылался на занятость, невзначай втерев о недавнем разводе. Говорил о друзьях, ждущих за кружкой пива… Она уломала. Она же – женщина! Она же слышала что-то про обаяние. Калмычков втиснул телевизор на заднее сиденье служебной «Лады», и они поехали к Инне Михайловне домой.
По дороге она рассказала вкратце (потому, что в развернутом виде – это роман), грустную историю своей жизни. Про мужа, ушедшего пятнадцать лет назад, про дочь, отправленную учиться во Францию. Калмычков сочувствовал и соглашался, тем более нашлось, чему сочувствовать. За пару кварталов до дома притормозил у «Седьмого континента» и вернулся с пакетом. Нехитрый набор обольстителя: шампанское, конфеты и всякая ерунда. На вопросительный взгляд ответил: «Что ж мы, не люди? Обмоем телек, а то опять унесут». Она промолчала.
Пока подключал телевизор, настраивал программы, Инна Михайловна нарезала нехитрой закуски. С полчаса посидели над шампанским. Разговаривали, курили. Потом пили кофе, опять курили. Калмычков старался не переиграть. Шутил умеренно пошло, не приставал. Но в глазах запускал вдруг такую грусть, что не пожалеть его могла только бесчувственная колода.
