Вячеслав Морочко - Инспектор корректности
Вячеслав Морочко - Инспектор корректности краткое содержание
Морочко Вячеслав
Инспектор корректности
Вячеслав Морочко
ИНСПЕКТОР КОРРЕКТНОСТИ
(Драматическая фантазия в двух частях)
ОТ АВТОРА
Фабулу драматической фантазии "Инспектор корректности" можно обозначить словами из апокрифа от Филиппа: "Ибо, пока корень зла скрыт, оно сильно. Но если оно познано, оно распускается, и, если оно открылось, оно погибло."
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
АЛЕКСАНДР - палеонтолог-теоретик.
АННА - его жена.
ЛИЗА - их дочь (девочка лет одиннадцати).
СПАРТАК - палеонтолог-изыскатель.
АССИСТЕНТЫ - помощники Спартака /числом от четырех и более/.
Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е
МУЖСКОЙ ГОЛОС /до поднятия занавеса в полной темноте произносит слова из апокрифа от Филиппа/. "Ибо, пока корень зла скрыт, оно сильно. Но если оно познано, оно распускается, и, если оно открылось, оно погибло."
На сцене - гостиная в доме АЛЕКСАНДРА. Кушетка. Два кресла. На невысоком столике - поднос со стаканчиками, сифон, пепельница, радиотелефон. Справа - арочный выход в переднюю. В глубине - большое окно, с цветами на широком подоконнике. За окном - сад в весеннем уборе. Левее окна - неплотно прикрытая стеклянная дверь в детскую. На стене между окном и дверью несколько акварелей. Слева - арочный проход в другие помещения дома. Утро. Все в комнате напоено изумительным светом так, будто это не просто гостиная, а некая пристань небесная. АННА, одетая по домашнему молодая красивая женщина, ухаживает за цветником на окне: рыхлит землю, высаживает рассаду, поливает из небольшого кувшина. Работая, АННА прислушивается к голосам из детской.
ГОЛОС ЛИЗЫ. Ой, папочка! /Заливается смехом./ Ты уронишь меня! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. А вот и не уроню. ГОЛОС ЛИЗЫ. У тебя же ножка болит. ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. С тобой у меня ничего не болит! ГОЛОС ЛИЗЫ. Совсем, совсем? ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Совсем, совсем. ГОЛОС ЛИЗЫ. В то утро я так за тебя испугалась! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Лиза, давай сядем в креслице... Отсюда - виднее. ГОЛОС ЛИЗЫ. Ой! Что это, папа? Какой нежный цвет!? ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Это персики. ГОЛОС ЛИЗЫ. Вчера еще не цвели!? ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Я их попросил. ГОЛОС ЛИЗЫ. Смеешься! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Ну вот, - опять слезы! В чем дело, малышка? ГОЛОС ЛИЗЫ. Ты так стонал... когда тебя привезли! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Давай успокоимся... Ты же умница, Лиза! ГОЛОС ЛИЗЫ. Я слышала, кто-то очень не хочет, чтобы ты жил... Это правда? Ну, почему ты молчишь? Кто тебя может так не любить? Папа, мне страшно! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА /тихо/. Мне - тоже. ГОЛОС ЛИЗЫ. Какой же ты у меня - не как все! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. "Не как все"!? ГОЛОС ЛИЗЫ. Ну да. Какой же мужчина признается женщине, что ему страшно? ГОЛОС АЛЕКСАНДРА /с нежностью /. Ах ты, моя женщина! ГОЛОС ЛИЗЫ. Его еще не нашли... - ну того, кто тебя тогда сбил на дороге? /Пауза./ Молчишь... Погляди на меня! Так и знала, ты плачешь! /АННА ставит на подоконник кувшин, опускается в кресло и, спрятав в ладони лицо, беззвучно рыдает./ И мамочка - тоже... Я чувствую... Что же мне делать, если у вас нехорошая дочка? Одиннадцать лет ее возят в колясочке... Но не плачьте! Я научусь! Вот увидите... Буду, буду ходить! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Обязательно будешь. ГОЛОС ЛИЗЫ. Папочка, ну улыбнись! Эти взрослые редко при мне улыбаются! Что ли им скучно со мной? ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. В самом деле, их трудно понять: даже когда улыбаются... это не значит, что им очень весело. ГОЛОС ЛИЗЫ. Папа, милый, сыграй мне на флейте... нашу любимую.
Слышится сильный подземный удар, потом - затухающий гул.
Снова бабахнуло! Что это? Словно гроза под землей... ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Верно...Похоже... Я объясню. Когда-то в этих краях было много угольных шахт... Потом уголь кончился - шахты закрыли. В них больше никто не спускается... Кроме, разве что, изыскателей, которые ищут в разломах породы ответ на извечный вопрос: "Откуда взялась наша жизнь?" Так вот... временами в заброшенных шахтах случаются взрывы... из-за скопления газов. ГОЛОС ЛИЗЫ. "Скопления газов"! Ну да! Я читала про это в одной старой книжке! Там сказано: "...крохотной искры достаточно, чтобы Земля содрогнулась до самого "корня глубин"! ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Умница! Но побереги свои глазки. По-моему, ты слишком много читаешь... /Звучит мелодичный телефонный вызов./ Кто-то звонит... АННА /встает, берет со столика телефон/. Да. Анна слушает. Кто говорит? Кто? Это вы?! Что вам нужно? ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Это - меня...
Из детской, слегка сутулясь, появляется АЛЕКСАНДР. Он - в свитере и в чем-то, напоминающем джинсы. У него вид человека сорока пяти лет и немного "не от мира сего".
АННА /в микрофон/. И все-таки, что вы хотите? АЛЕКСАНДР. Кто это, Анна? АННА./АЛЕКСАНДРУ/. Егуда. Просит тебя. АЛЕКСАНДР. Скажи, что мне не о чем с ним разговаривать! АННА /в микрофон/. Слышите? /АЛЕКСАНДРУ/. Настаивает. АЛЕКСАНДР. Как мне не хочется с ним говорить! /Вздыхает/ Ладно... давай. /Сочувственно глядя на мужа, АННА передает ему телефон./ Алло... Это я Александр... Здравствуйте, коли не шутите... Вам кажется, что я "чем-то расстроен"!? Как бы вы веселились, если бы вас попытались убрать? Да, представьте себе: я "дрожу" за свою "драгоценную жизнь"! А что, ваша - вам безразлична? Ладно, допустим, я заблуждаюсь. Есть ведь корректные методы убеждения... Ах, "почему подозрение пало на вас!?" Объясню. Ну, во-первых, чтобы вы знали, из всех видов транспорта я признаю только велосипед... "Одобряете!?" Не морочьте мне голову! Я узнал вас Егуда! В машине, которая сбила меня, были вы! А причем здесь Спартак!? Он как раз ожидал меня в палеошахте... "Зачем ожидал?" Перестаньте, Егуда! Вы все это знали и не могли допустить, чтобы я туда прибыл и подписал протокол как "инспектор корректности"... Да, Спартак - резковат. Я не спорю. Но это еще не причина... Ну вот, вы опять - за свое! А проклятые взрывы на шахтах... Вы и тут ни при чем?! Послушайте, старые шахты сто лет никому не мешали. Но стоило там изыскателям что-то найти... - все как будто сорвались с цепи! Похоже, эти находки кому-то спать не дают! И потом, в методичности, с которой уничтожаются шахты, виден расчет... Но я и не думал вас оскорблять... Что может быть проще - собраться, все обсудить... "Не получится"? Почему!? Что вам сделал Спартак? Послушайте, как изыскателю ему вообще равных нет! Что!? "Надоел разговор"!? Извините, не я его начал... /АННЕ./ Отключился. /Кладет телефон на место./ АННА /взволнованно/. Александр, зачем ты позволил втянуть себя в эту "инспекцию"? Что это значит: "Инспектор корректности"? Я понимаю "корректность" как правильность, вежливость, точность и благородство манер... Но если с инспектором можно так просто разделаться... АЛЕКСАНДР. Извини меня, кроме "хороших манер", "корректными" называют исследования, соответствующие стандартам науки... в отличие от "некорректных", - способных ввести в заблуждение... АННА. Да! "заблуждение"! Боже мой, что кроме этого может наука, если она не способна помочь нашей девочке? АЛЕКСАНДР. Думаю в корне всякой болезни как раз лежит "некорректность" какое-то несоответствие, ложь, в своем роде, а, может быть, и... преступление. /Прижав к груди кулачки, АННА со стоном опускается на пол./ Что ты, родная!? /Поднимает, усаживает - в кресло./ Пожалуйста, успокойся... /Наполняет стакан из сифона, подносит жене./ Анна, выпей... АННА /стонет/. А-а-а-а! Мне не будет прощения! /Отпивает глоток./ АЛЕКСАНДР. Значит, мне - тоже... /Ставит стакан на стол./ АННА /тихо/. Ты - ни при чем... АЛЕКСАНДР. Анна, я верю, что наша малышка поправится. АННА /успокаиваясь, достает платок, вытирает слезы/. Ну что ты за человек, Александр!? Я слышала, как ты признавался ей... в трусости. АЛЕКСАНДР. Не могу притворяться. АННА. Ну да, ты - хороший... Одна я у вас - дрянь! Я - дрянная! Дрянная! АЛЕКСАНДР. Ты - славная! АННА. Ради бога, оставь!
