Джон Кейз - Восьмой день
— Мне понравилось.
— Какая из работ? — спросил Дэнни.
— Да все понравились!
— Замечательно.
— А теперь слушайте самое главное, — сказала Лавиния. — В расписании выставок галереи «Неон» образовалось «окно». И очень даже широкое. Две недели в октябре. Я могу открыть вашу выставку в пятницу, пятого октября. Вас это интересует?
— Так ведь…
— На монтаж два дня, среда и четверг, то есть третьего и четвертого. — Неожиданно она что-то вспомнила. — А работ у вас достаточно?
— Конечно, — ответил Дэнни не задумываясь. — Но… как получилось, что…
Лавиния драматически устремила взор в небо.
— Выпал один из моих художников. Яркое дарование, молодой… но совершенно неуправляемый. Теперь вот он в депрессии, валяется в постели, ничего не делает. И это продлится до Рождества. А я ждать не могу. У меня бизнес, а не клиника. — Она вопросительно посмотрела на Дэнни. — Так что?
— Прекрасно, — промолвил он, глупо улыбаясь.
После этого разговора Дэнни решил, что должен остаться. Ему казалось неприличным уходить прежде Лавинии.
Через минуту появилась Кейли вместе с Джейком и его мамой.
— Это была та самая Лавиния Тревор? — воскликнула она с восторженными нотками в голосе. — Поведала что-нибудь интересное?
Дэнни пожал плечами. При Джейке рассказывать не хотелось, поскольку галерея «Неон» была солиднее «Петруса».
— Кто-то же должен был принести ей вина и составить компанию, пока она курит.
— Но она что-нибудь сказала? — спросил Джейк. — Насчет выставки? Свое мнение?
— Извини, я очень старался, но склонить к обсуждению твоих работ галерейщицу не удалось. Один из ее любимцев не вылезает из депрессии. Она все время распространялась об этом.
Кейли скосила глаза на часы. По понедельникам ей нужно было вставать в пять тридцать, чтобы успеть прочитать утренние газеты и до открытия рынка ценных бумаг написать в Интернете колонку.
Дэнни сжал ее руку.
— Тебе пора двигать домой. А меня кто-нибудь подвезет.
Кейли улыбалась. Она была уверена: Лавиния что-то замыслила.
Галерейщица собралась уходить только через полтора часа после Кейли. Направляясь к двери, она бросила на Дэнни заговорщицкий взгляд и кивнула. А он понял, что ему придется остаться до конца. Джейк был очень пьян и вести машину не мог.
Даже по пути домой он продолжал потягивать мерло из наполовину опустошенной бутылки.
Дэнни пытался его успокоить.
— Все прошло замечательно.
— Правда? — с надеждой произнес Джейк.
— Конечно. Большой успех.
— Но ничего не продано. — Джейк отвернулся к окну.
— Разве в этом дело? — с жаром проговорил Дэнни, хотя друг был прав. — Вначале выставляешься, а продаешь потом. Между этими двумя фазами должно пройти время.
— Ты так считаешь?
— Разумеется.
Неожиданно Джейк вскинул голову и с подозрением посмотрел на Дэнни.
— А чего это ты сегодня такой веселый?
— Веселый? — усмехнулся Дэнни. — С чего ты взял? В последнее время я не вылезаю из депрессии.
Друг сосредоточенно задумался, удовлетворенно кивнул, закрыл глаза и через секунду громко захрапел.
А у Дэнни после того, как он отвез Джейка, настроение начало портиться. Наверное, не надо было поминать депрессию. Дело в том, что годных для показа работ у него явно недостаточно. Придется собрать все проданное, а также подарки друзьям. Над инсталляцией в «Торпедо фактори», которая так понравилась Лавинии, тоже придется поломать голову, ведь аппаратуру для создания видеоэффектов, которая использовалась для нее, кооператив художников потребовал вернуть. Владелец решил употребить ее для более прибыльного занятия — создания видеомемориалов в память усопших домашних питомцев. Действительно прибыльно, ничего не скажешь.
Также впереди маячила еще одна проблема. Самой интересной из его скульптур, гвоздевым экспонатом любой выставки, был «Вавилон II». Он представлял собой потрясающую конструкцию, состоящую из более чем восьми тысяч прозрачных элементов конструктора «Лего», образующих призрачный город, в центре которого размещалось полутораметровое трехмерное голографическое изображение Уолтера Мондейла[3], склонившегося над гробом Курта Кобейна[4]. Голограмма поражала своей утонченный эфемерностью, ярко подчеркивая преходящую славу своих персонажей. Проблема состояла в том, как доставить вещь в галерею «Неон», не разбирая.
«Впрочем, это ерунда, — подумал он. — Что-нибудь придумаю. У меня впереди еще целых два месяца».
Добравшись наконец до дома, Дэнни бегом преодолел два лестничных пролета. Не терпелось рассказать Кейли о предложении Лавинии. Подруга пришла в еще больший восторг, чем он.
— Я знала! — воскликнула она, бросаясь ему на шею. Затем побежала к холодильнику и вернулась с бутылкой дорогого шампанского. — Это приготовлено к твоему дню рождения, но мы купим другую.
Когда в пять минут первого зазвонил телефон, у Дэнни внутри абсолютно ничего не шевельнулось. Кейли сняла трубку и с недоуменным видом передала ее Дэнни.
— Тебя спрашивает Джуд Белцер.
Фамилию и имя Дэнни слышал впервые. Незнакомым оказался и голос. Акцент какой-то странный, вроде бы британский…
— Мистер Крей?
— Просто Дэнни.
— Как вам угодно. Извините, что звоню так поздно…
— Я еще не сплю.
— Моя фамилия Белцер. Я адвокат.
— Слушаю вас.
— Один общий знакомый посоветовал мне связаться с вами.
— Кто? — спросил Дэнни.
— Один из ваших многочисленных коллег в «Ассоциации Феллнер», — пояснил адвокат. — Дело в том, что я только прилетел из Милана, а завтра вылетаю в Сан-Франциско. Поэтому… не могли бы вы изыскать возможность встретиться со мной утром? Я знаю, что позвонил слишком поздно, но…
— Понимаете…
— Я намерен предложить вам работу, которая, мне кажется, вас заинтересует. Мы могли бы встретиться в здании аэровокзала, в «Клубе адмиралов».
Дэнни молчал.
— Вы меня слушаете, Дэнни?
— Да.
— Так вот… в десять вас устраивает?
Дэнни не знал, что ответить. Выставка в галерее «Неон» — это, конечно, грандиозно, но потребует колоссальных усилий. А денег на счету в банке всего тысяча. И что делать, когда они закончатся? В любом случае жить за счет Кейли он не станет.
Молчание затянулось настолько, что Белцеру пришлось окликнуть его во второй раз.
— Дэнни…
— Да, конечно, в десять меня вполне устраивает.
— В «Клубе адмиралов».
— Да. В здании аэровокзала.
Положив трубку, Дэнни вдруг сообразил, что не договорился, как они узнают друг друга. Но ему почему-то показалось, что это не важно. В тоне адвоката Белцера звучат намек, будто он уже знает, как Дэнни выглядит. И может, гораздо больше.
Глава 3
«А что… я выгляжу вполне прилично».
К такому заключению Дэнни пришел, стоя перед зеркалом после душа. Правильные черты лица, голубые глаза, чистая кожа. Высокий, стройный и, если не сравнивать с теми, кто «качается», в довольно неплохой форме. Хотя спорту нужно было бы уделять больше внимания. Домоседом Дэнни не был. Два раза в неделю ходил в городской парк поиграть в европейский футбол, иногда, если вставал вместе с Кейли, делал с ней пробежку.
В общем, он решил, что выглядит нормально. А это очень важно для первой встречи с адвокатом. Дэнни немного нервничал. Его смущали волосы. У них были осветленные концы. Он покрасил их по совету Кейли. Может, смазать их гелем и зачесать назад, как у знаменитого баскетболиста Пэта Рейли? Тогда будет казаться, что они просто выгорели на солнце.
Дэнни провел расческой по волосам, вскинул голову и посмотрел в зеркало, чтобы оценить результат. Неплохо. Кроме, пожалуй, одного. Из зеркала на него смотрел пират. Молодой и приветливый морской разбойник. Внешность, совершенно не подходящая для деловой встречи. Причиной были татуировка и пирсинг. Татуировка представляла собой абстрактный черный силуэт на правом предплечье. Пирсинг — три золотых кольца в левом ухе и четыре под правой бровью — Дэнни был вынужден сделать, потому что недавно проиграл пари. Но это поправимо. Татуировку скроет рубашка, а кольца он сейчас снимет.
Через минуту, превратившись во вполне приличного молодого человека, Дэнни направился в спальню, где облачился в костюм от известного модельера Зегна, специально купленный для подобных случаев. Галстук ему подарила Кейли (приобретен в бутике), белоснежная рубашка тоже не простая, а от Джозефа Эббуда. Наконец, мягкие кожаные мокасины из магазина фирмы «Коул-Хаан», купленные по случаю окончания института искусств. Дэнни посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Вот как можно замаскироваться!
Дипломат он решил не брать, ограничился кожаной папкой, внутри которой лежали блокнот из желтой линованной бумаги и перьевая ручка «Марк Кросс», отцовский подарок.
В метро до станции «Аэропорт» Дэнни читал «Вашингтон пост», точнее — разделы «стиль» и «спортивный». Выйдя к терминалу В, он спросил охранника, как пройти в зал Американских авиалиний. Тот направил его на третий этаж в южном крыле терминала. Рядом с дубовой дверью была прикреплена медная пластина с надписью: КЛУБ АДМИРАЛОВ.
