Алан Уильямс - История ленивой собаки
– Да, – наконец сказал он, – там была какая-то суматоха. Наверное, кому-то стало плохо, у бара. Я не мог видеть, что именно произошло, потому что мы уже шли к самолету.
Лерой откинулся в кресле и кивнул:
– А что в это время делал Пол?
– Он тоже шел к самолету.
– Подходил ли он перед этим к бару?
– Да, он выпил. Но в чем, собственно, дело? Кто был этот человек, которого убили?
– Офицер USOM, работал на Северо-восточный Таиланд, – сказал Конквест. – Его звали Амос Шелтон. Его убили аметин-цианидом, ядом, который можно ввести в любое место на коже. Действует мгновенно, симптомы – сердечный приступ или апоплексический удар. И у нас есть основания думать, что Шелтона убил этот француз – Чарльз Пол. Мы также считаем, что вы можете помочь нам, мистер Уайлд.
– О? И как же?
– Вы расскажете нам, что вас связывает с Полом. Расскажете о вашей встрече в Бангкоке. Как и почему.
Мюррей откинулся в кресле:
– Я пишу статью о Камбодже. Пол работает в этой стране, там я с ним и познакомился, и он пообещал представить меня принцу Сиануку. Устраивает?
– Совсем не устраивает, мистер Уайлд, – Конквест не спускал с Мюррея ледяных глаз. – Вы когда-нибудь встречались с человеком по имени Джордж Финлейсон?
– Да.
– Британец, жил во Вьентьяне. Убит четыре дня назад.
– Я тоже читаю газеты.
– Мы думаем, что он также был убит Полом или по его приказу.
Мюррей пожал плечами:
– Вас послушать, этот Пол просто злодей!
– Он нам не нравится, мистер Уайлд.
– Он нам совсем не нравится, – сказал Лерой, и впервые улыбка сошла с его лица. – В данный момент мы не имеем права арестовать его, но мы думаем, что вы можете поставить нам информацию, получив которую мы сможем арестовать его.
– Не понимаю, о чем вы?
– Какие у вас были дела с Джорджем Финлейсоном? – спросил Конквест.
– У меня не было с ним никаких дел. Мы просто встречались.
– Вы ужинали с ним во Вьентьяне?
– Ну да, я ужинал с ним. И что из этого?
Лицо Конквеста стало жестче:
– Мистер Уайлд, позвольте я буду с вами совершенно искренен. Вы ужинаете с человеком за два дня до того, как его убивают, потом вы улетаете и проводите целый день с человеком, который его убил и который убил еще одного человека. И когда вас спрашивают об этом, вы говорите: «и что из этого?» Я отвечу вам, мистер Уайлд. От этого попахивает.
– Ладно, вы правы, – сказал Мюррей. – Но скажите мне, пожалуйста, откуда вам известно, что Джорджа Финлейсона убил Пол?
Ему ответил Лерой:
– Мы взяли служанку Финлейсона. Вьетнамка из Ханоя. Это она впустила убийцу в дом. Она сломалась и рассказала все.
– Вам или лаотянской полиции?
– Ее допрашивали лаотянские секретные службы, – мягко сказал Лерой. – На допросе присутствовал Максвелл и представитель британского посольства. Все было по правилам.
– Уверен, что так все и было, – лихорадочно думая, сказал Мюррей. – И кого же она впустила в дом?
– Вьетнамец с севера, зовут Тан Тхуок Вин. Как пишут в книжках, человек с лицензией убивать.
– Или убирать с максимальной осторожностью – как ваш человек Амос Шелтон?
– О чем это вы?
– В день, когда я встретился с Полом, кто-то пытался его убить. Прислали бутылку бренди, только бренди оказался пластиковым. Кажется, Пол подумал, что это сделал кто-то из ваших ребят, – Мюррей говорил и смотрел Конквесту в глаза, но тот не отвел взгляд.
– Понятия не имею, о чем вы. Но если вы будете продолжать в том же духе, у вас будут большие неприятности.
– Вы хотите сказать, что ЦРУ подаст на меня в суд за клевету?
Конквест вздохнул:
– Мне бы хотелось, чтобы мы понимали друг друга, мистер Уайлд. У вас здесь работа, мы это понимаем. Мы также понимаем, что в силу своей работы вы вынуждены встречаться с разными людьми. С другой стороны, в этой стране идет война. И если мы узнаем, что вы каким-то образом, пусть даже не напрямую, помогаете врагу, нам придется вами заняться. Мы не собираемся вас арестовывать, потому что МЫ не можем сделать этого, но мы, без сомнения, можем сделать так, что у вас не будет ни единого шанса работать в этой части света.
– И как же? Надавите на чиновников Южного Вьетнама, чтобы они закрыли мою визу? Когда станет известно, что ЦРУ вышвыривает отсюда иностранных журналистов и запрещает работать неугодным, это не прибавит вам популярности.
– Мы и так не особенно популярны, – сказал Конквест. – Но нас это не особенно трогает, – казалось, он вот-вот улыбнется.
– Ладно. Что я должен делать, чтобы быть пай-мальчиком?
– Расскажите нам все, что вам известно о Чарльзе Поле.
– Не так-то много я о нем знаю. Жрет как свинья, пьет как рыба, потеет как мочалка, душится дорогим одеколоном и работает кем-то вроде советника у Сианука. Но этим занимаются многие, включая и бывшего британского дипломата. Вы хотите, чтобы я и ими занялся?
– Они не убийцы, – сухо сказал Лерой. – Кроме того, Сианук нас не интересует. Он не Друг Штатов, но это дело госдепартамента. Нас беспокоит этот француз – Пол. Тот факт, что он убил американца, уже беспокоит, но то, что он смог нанять профессионального убийцу из Северного Вьетнама, который затерроризировал служанку через ее семью в Ханое, а потом убил чиновника IMF и исчез, наверняка вернувшись в Северный Вьетнам, – все это, мистер Уайлд, начинает очень и очень нас беспокоить, – последовала многозначительная пауза. – Итак, мы были бы признательны, если бы вы смогли узнать, к чему готовится Пол. На кого еще он работает. И чем именно он занимается в Камбодже.
– И если я не узнаю?
– Нам бы не хотелось быть мстительными. И потом, я думаю, нам станет известно, если вы утаите от нас эту информацию.
– И когда я должен сообщить вам результаты?
– Когда они у вас появятся. Вы собираетесь снова встретиться с Полом?
– Не могу сказать ничего определенного. Может быть, недели через две-три я поеду в Пномпень, – осмотрительно сказал Мюррей. – С кем я должен связаться?
Ему ответил Конквест:
– Лерой здесь каждый день до 5.30, кроме выходных. Если появится что-то срочное, когда его не будет на месте, позвоните по этому телефону, – он подал Мюррею карточку с именем майора Д. Карри, затем встал, кивнул Лерою и, не добавив ни слова, вышел.
Мюррей тоже начал вставать. Лерой выскользнул из-за стола и положил руку ему на плечо:
– Вы должны простить Максвелла. Он преданный делу человек и хороший работник, но иногда я думаю, почему его не забрало себе ФБР. Вы не обиделись, мистер Уайлд?
– Не очень. Он всерьез говорил о том, что вышвырнет меня отсюда?
– Шантаж – грязное дело. Но вы должны признать, что в ваших отношениях с Полом слишком много совпадений. – Не убирая руки с плеча Мюррея, Лерой проводил его до двери. – Мы занимаемся Полом, но тут есть кое-что еще. У него есть прошлое, и оно нам совсем не нравится. Скажем так, оно не одобрено компьютером. Вероятно, вам о нем известно: Испания, Алжир... а теперь неприкрытое убийство. Мы хотим выяснить, что он замышляет здесь, и не хотим узнать об этом из газет, когда все уже произойдет, Вы меня понимаете, мистер Уайлд?
– Понимаю.
Лерой сжал плечо Мюррея:
– Не забывайте старое правило – человек, убивший однажды, убьет еще раз, – его обезьяний рот растянулся в улыбке, вокруг глаз собрались светлые морщинки. – И потом, нам будет интересно побольше узнать о Камбодже. Я слышал, Сианук только что закончил свой шестой фильм?
– Это правда. Он играет две роли – героя и злодея. Герой это он сам, а злодей нанят ЦРУ.
Лерой был легким в общении человеком, он заразительно рассмеялся и сказал:
– Иногда я думаю: не следует ли нам перетянуть его на свою сторону. Может быть, он бы научил нас, как не напрягаясь держать коммунистов в стороне. Ну, желаю удачи, мистер Уайлд.
Мюррей вышел из прохладного здания SUSPAO. Он был озадачен. Он размышлял, что, вполне возможно, не только у Конквеста и Лероя есть основания беспокоиться из-за толстяка.
Интересно, чем будет занят Конквест завтра в 12.30?
* * *В полдень свежевыбритый Мюррей при галстуке вышел из лифта и прошел через бар на террасе к парадной лестнице. Рядом появилась фигура:
– Cyclo-pausse, M'sieur Wilde?[34]
Мюррей уставился в мертвый белый глаз на уровне своего локтя. Он кивнул и почти в тот же момент у тротуара остановился веломобиль с водителем в тропическом шлеме.
– Ou allez-vous, m'sieur?[35] – шепнул одноглазый.
– «Cercle Sportif»[36], – сказал Мюррей, забираясь под тент.
Небо было насыщенно-синим, жара невыносимой. Мюррей услышал, как «мальчик» прощебетал что-то на вьетнамском и на этот раз передал ему пятьдесят пиастров.
Они виляя пересекли площадь, объехали бездействующий государственный оперный театр и поехали вверх по суматошному бульвару Ле Лой. Железные жалюзи на всех окнах были опущены на время сиесты. Потом миновали защищенный мешками с песком наполовину недостроенный президентский дворец, похожий на огромную бетонную скорлупу с колоннами в Желобках, скрытую за деревьями. Грохот французского бульвара постепенно стихал. Мюррей прикрыл глаза, он полудремал, пока сзади узловатые коричневые ноги крутили педали. Веломобиль вилял и резко останавливался, чтобы пропустить какой-нибудь дизельный военный грузовик.
