Кристоффер Карлссон - Невидимка из Салема
Он улыбается. У меня появляется желание ударить его в лицо.
– Расскажи, что ты делал в тот вечер, – говорю я.
– Я поехал в квартиру на противоположной стороне улицы, примерно в одиннадцать вечера. Я знал, что она обычно приходит одной из первых, поэтому старался быть там вовремя. Квартира находилась на втором этаже, два окна выходили на улицу, занавесок не было. Я сидел там и ждал, наблюдая за окнами «Чапмансгордена». Мне было видно спальню и кусочек других комнат. Я выжидал, пока она придет и ляжет в одну из кроватей.
– Чья была квартира?
– Я не знаю. Мебели не было – кто-то, видимо, недавно переехал. Но на двери по-прежнему висела табличка с именем.
– Какое имя?
Колл прищурился, изучая стол между нами.
– Уигрен. С. Уигрен.
– Пишется через У или В?
– Через У.
– Как ты нашел эту квартиру?
– Это входило в условия договора. Я получил ключи и деньги.
– Каким образом ты получил их?
– Кинули в абонентский ящик. Я всегда пользуюсь абонентскими ящиками.
– Как долго ты там сидел?
– Пока не увидел, что она зашла и легла в кровать.
– У нее с собою что-нибудь было? Сумка или что-то в этом роде?
Он покачал головой.
– Я следил за людьми, входящими в подъезд. Было довольно просто вычислить тех, кто следовал в нужное место. Эти люди выделялись из толпы, ведь обычно это… проститутки и наркоманы. За несколько дней я прощупал почву и знал, что она обычно ночевала там, и дверь оставалась незапертой, что окна запирались только на… как она называется?.. защелку изнутри. И тетка-уборщица начинала работу с мытья посуды, что помогло бы заглушить звуки. Она пришла намного раньше предполагаемого, знаешь, было не больше полуночи. Пьяная в стельку, едва на ногах держалась. Я подумал, что ее тошнит, потому что она дергалась как в позывах на рвоту и прикрывала рот рукой. Она зашла и легла в кровать. Я выждал немного, но за временем следил, потому что боялся, что придет больше народу, понимаешь?
– Понимаю.
– Нужно было просто выйти из квартиры, пересечь улицу и зайти в здание. Тетка стояла на кухне и мыла посуду. Я проскользнул внутрь в зал, выстрелил ей в висок, вложил цепочку в руку, выбрался через окно на улицу.
– Украшение, – говорю я. – Расскажи про него.
– Меня раздражало, что я ничего про него не знал заранее. В тот же день мне положили его в мой абонентский ящик, в конверте с желтым клеящимся листочком. На нем было написано, что я должен вложить его в руку девушки.
– Конверт сохранился?
– Естественно, нет.
– Опиши украшение.
– Что-то наподобие бус. Я не сильно рассматривал.
– Когда ты уходил из «Чапмансгордена», – говорю я, – ты кого-нибудь встретил по дороге?
– Это же Стокгольм. Конечно, встретил.
– Кого?
– Без понятия. Я шел, опустив глаза.
– Во что ты был одет?
– А что?
– Отвечай на вопрос.
– В черные джинсы. Черную куртку. Темно-серую рубашку.
Его слова совпадают с показаниями свидетелей. Чувствую, что не переставая киваю, а Колл отмечает это. Я останавливаю себя.
– Что ты делал после того, как покинул Чапмансгатан?
– Вернулся домой.
– А где твой дом?
– Я живу в однушке в Вэстра Скугене.
– Итак, ты был в Кунгсхольмене, а живешь в Вэстра Скугене… Ты возвращался на корпоративном транспорте? На метро?
– Да.
– А какой дорогой ты шел с Чапмансгатан?
– Это важно?
– Да.
– Я спустился на Норр Мэларстранд, свернул на первом перекрестке налево. Думаю, это была Пульхемсгатан?
– Верно.
– Потом я свернул на улицу, названия которой не помню, и потом еще на одну, Пилгатан, по которой я шел вплоть до Бергсгатан. Потом свернул направо к метро «Родхюсет».
Главный свидетель Бирка видел Колла как раз на перекрестке между Бергсгатан и Пилгатан. Слова совпадали.
– Бар «Маркус» на Пилгатан. Ты часто его посещаешь?
– В этом месте отличный испанский ликер. В моем родном городе мы с отцом всегда пили испанский ликер в баре, где его было много, и отец всегда забирал порцию домой. Мне до сих пор он нравится.
– Это было «да»?
– Да.
– А бармен? Ты знаешь ее?
– Нет.
– Она, во всяком случае, знает тебя. Интересно, почему?
– А ты как думаешь? Возможно, потому что я посещаю это место.
– Она знала твое имя.
Он пожимает плечами.
– Я всегда плачу наличными. Но как-то раз я назвался.
Это то, что нужно Бирку. Строго говоря, на вопрос о том, кто убил Ребекку Саломонссон, найден ответ. Остается лишь понять, кто заказчик. Обычно я чувствую прилив адреналина и облегчение внутри в таких случаях. Но сейчас я в замешательстве.
– Тот, кто дал тебе инструкции об украшении, являлся тем же человеком, который приказал убить Ребекку Саломонссон?
– Верно.
– Зачем?
– Что ты хочешь сказать?
– Зачем ты должен был убить ее?
Колл поднимает брови, и его глаза бегают, как будто в сомнении.
– Обычно я не задаю таких вопросов, знаешь ли, потому ко мне и обращаются люди. Но на этот раз… подозрительно все это. Думаю, она увидела или услышала что-то, чего не должна была.
– С чего ты так решил?
– Я немного поспрашивал народ в округе. Но слухов мало. Практически никто ничего не слышал.
– По твоему мнению, она что-то знала. О чем?
– Без понятия.
– Мы не на рынке. Думаю, ты знаешь. Почему утаиваешь?
– О таком не говорят вслух, неужели не втыкаешь?
– Нет.
Колл вздыхает и трясет головой.
– Думаю, она каким-то образом узнала… кто он на самом деле.
– Твой заказчик?
– Да. Прошел слух, и я практически уверен в том, что так и есть, что ее знакомый просил его помощи не так давно. И в связи с этим – не спрашивай меня каким образом – она узнала об этом. Ты знаешь этих шлюх из «Чапмансгордена», у них ничего нет. Я думаю, она пыталась давить на него, угрожала разоблачением.
– Она угрожала заявить в полицию?
– А куда же, черт, еще можно пойти? – Колл машет рукой. – Я слишком много болтаю, слишком много… больше ничего не скажу.
– Еще одна вещь, – говорю я. – Прежде чем мы закончим. Почему тебе дали инструкции разговаривать только со мной?
– Он сказал, что ты поймешь, – говорит Колл.
– Я не понимаю, – отвечаю я, но чувствую при этом облегчение: если Колл прав, то она умерла не из-за меня.
– Тогда это твои проблемы.
– Как он сказал его зовут?
– Даниэль Берггрен.
– И Саломонссон узнала это имя?
– Нет, нет. Берггрен – это только, как сказать, прозвище. Насколько я понял, она узнала его настоящее имя.
Даниэль Берггрен. Достаточно распространенное имя, чтобы затеряться в толпе, но вполне уникальное для умышленного сокрытия личности. Хорошо продумано, почти элегантно. Визитная карточка Грима.
– Его настоящее имя? – спрашиваю я.
– Да.
– И ты сам не знаешь?
– Без понятия.
Имя Йон Гримберг не могло быть использовано. Оно хранилось нетронутым довольно долгое время. Должно быть, он пользуется третьим именем, о котором я еще не слышал.
– Что ты знаешь о нем?
– Не так много. Он неуловим. Помогает людям с новыми идентификационными данными.
– Тебе он тоже должен был изготовить?
– Нет. Он предлагал, но мне нужны были деньги, ведь из-за них я и пошел на это. – Колл подался вперед. – Мне он в целом не понравился. И у тебя в глазах тот же страх. Знаешь, я хорошо в этом разбираюсь. Не люблю, когда планы рушатся, когда нет предварительной подготовки. Непрофессионально. Я за минуту понял это. И эти чертовы бусы, не вписывающиеся в общую картину… они меня задерживали. Если б не они, то меня бы не поймали. И я хочу дать тебе совет.
Колл выдерживает театральную паузу.
– Так, так? – говорю я.
– Ты никогда не найдешь его. Слишком много таких даниэлей берггренов. Поэтому, – он почти шепчет, – тебе нужно найти старика Йозефа Абеля. Он может помочь. – Колл взглядом ищет закрытую дверь за моей спиной. – Но твоему коллеге я этого не скажу. Не для записи.
– Йозеф Абель, – говорю я. – Как мне найти его?
– Езжай в Албю. Поспрашивай. Там только один Йозеф Абель. Человек без голоса. – Колл колеблется. – Я рассказываю это только потому, что он мне не нравится. Понимаешь?
Я внимательно его изучаю.
– И тебе не давали никаких указаний, Берггрен не велел сказать все это мне? – спрашиваю я. – Твой рассказ не является частью плана?
Колл слабо улыбается.
– А ты не тупица.
– Так я прав?
– Знаешь, можно быть умным и ошибаться.
– Я ошибаюсь в данном случае?
– А это важно?
Да, думаю я про себя. Как будто все сфабриковано, как будто он постоянно наблюдает и преследует меня. Как будто я следую кривой тропинкой прямо в подготовленную ловушку. Колл прав. Я напуган.
– Я ошибаюсь? – делаю я новый заход, пытаясь скрыть дрожь в руках. – Ты выдаешь его, или это часть плана?
– Кто знает…
Это единственное, что отвечает мне Колл, после отказывается продолжать разговор, несмотря на давление с моей стороны. Под конец я хватаю Колла за рубашку и подношу сжатый кулак к его лицу, чтобы заставить его заговорить, но дальше не иду. Позади меня хлопает дверь, и в комнату врывается Бирк; он сильнее и оттаскивает меня.
