Шон Блэк - На крючке
Тай ткнул пальцем на потолок:
– Он услышал звонок и тут же заперся в безопасной комнате. Я ничего не мог сделать.
Представительница округа ЛА закатила глаза:
– Мы слышали, как вы сказали ему идти туда.
– Не знаю, леди, о чем вы говорите, – ответил Джонсон, всем существом изображая невинность. – Я пустил вас в дом, верно?
Двое патрульных, заткнув большие пальцы за пояса, обменялись взглядами. Учитывая убийцу полицейских, разгуливающего на свободе, такие вызовы определенно не занимали у полиции верхнюю строчку в списке важных дел.
– Мадам, – сказал Лок женщине. – Законный опекун Кевина уже здесь, а значит, вы не сможете забрать мальчика с собой.
– Я хочу убедиться, что с ним все в порядке, – проворчала в ответ социальный работник.
Лок посмотрел на Рейвен с видом «давайте побыстрее закончим с этим и займемся делами».
Рейвен пожала плечами:
– Хорошо. Но только быстро.
Она вместе с женщиной поднялась по лестнице. Лок, держась на почтительном расстоянии, пошел следом. В коридоре он потянул женщину за рукав. Рейвен вошла в спальню и постучала в дверь безопасной комнаты.
Через несколько секунд гулкий удар объявил о появлении Кевина. Рейвен обняла брата, а он уткнулся лицом ей в шею. Она гладила брата по затылку, а он сопел сквозь слезы.
– Эй, все хорошо, – прошептала Рейвен.
Леди из округа, стоящая рядом с Локом, оказалась достаточно порядочной: она сконфуженно разглядывала то свои туфли, то пачку прихваченных с собой формуляров.
Рейвен продолжала разговаривать спокойным приглушенным тоном, пока слезы Кевина не утихли. Зашуршал бумажный платок, мальчик высморкался, и брат с сестрой, оба с покрасневшими глазами, вышли из комнаты.
Лок оставил представительницу округа и спустился вниз. Тай ждал вместе с патрульными. Райан махнул рукой, призывая партнера выйти на кухню, подальше от ушей полицейских.
На столах валялись коробки из-под пиццы, в раковине лежали грязные тарелки, а мусорное ведро оказалось переполнено.
– Вчера вечером было типа не до домашнего хозяйства, – в качестве объяснения сообщил Тай. – Вдобавок я помогал ему с костюмом на Хэллоуин. Решил, это его отвлечет.
Лок положил руку Таю на плечо и улыбнулся.
– Хорошая работа, хотя сейчас нам надо беспокоиться о делах посерьезнее костюмов. Например, как вывезти ее из дома и оторваться от преследования. Пресса снаружи в основном интересуется Рейвен. Может, ты посадишь ее в свою тачку, сбросишь всех с хвоста, а потом мы переедем куда-то еще?
– Без проблем, брат. Куда ты думаешь направиться?
– Может, в какую-нибудь хижину рядом с Биг-Беар. Симпатичное местечко в глуши, где он сможет расправиться с нами поодиночке.
– Райан, кончай издеваться. Я знаю, ты уже что-то придумал.
Лок помешкал.
– Не я, а Кэрри.
Лок и Тай поднялись наверх и ошеломленно переглянулись. Сложно сказать, кому требовалось больше времени на сборы, Рейвен или Кевину. Разойдясь по спальням, оба рылись среди вещей так, словно видели их в последний раз.
По опыту Лок знал: подходы к сборам у них с напарником несколько отличаются. Лок путешествовал налегке, а Тай, как бывший морпех, заталкивал в сумки невообразимое количество вещей – в общем, на все случаи жизни.
Лок постучал в дверь спальни Рейвен.
– Войдите.
Она переоделась в спортивный костюм. На влажных после душа волосах накручено полотенце. Она явно хотела избавиться от запаха и неприятных ощущений от Башен-Близнецов. Лок сам провел некоторое время в тюрьме, работая под прикрытием, и знал, насколько исправительные учреждения внедряются в поры кожи. Можно унюхать, как от человека пахнет тюрьмой, и этот запах все еще держится, когда прочие следы давно исчезли.
– На сколько мы уезжаем? – спросила Рейвен.
– Зависит от того, как быстро копы его поймают.
Она взяла сухое полотенце и принялась вытирать кончики волос.
– А если они его не поймают?
Лок прочистил горло.
– Такое тоже возможно. Ваш преследователь хитер, но убийство Стэннеров изменило правила игры. Полиция собирается предпринять массированное наступление. В ЛА еще никогда не собирали опергруппу таких размеров. Если только он уже куда-нибудь не улетел, его поймают. Может, пройдет несколько дней. Или недель. Или месяцев. Но полиция доберется до него. Поэтому сейчас нам нужно как следует укрыться и терпеливо ждать. А значит, больше никаких встреч и контрактов.
– А как же Кевин? – спросила Рейвен. – Он хочет повидаться с Венди. Ему нужно в его центр. Мы отрезали его от всех друзей.
Лок вернулся к двери в спальню и прикрыл ее.
– У нас нет особого выбора. Слушайте, сейчас нам нужно сидеть тихо. А как только все закончится, вы вернетесь к нормальной жизни.
– Ладно, я поняла, – вздохнула Рейвен.
Лок улыбнулся.
– Такое всегда непросто. Кажется, будто вас выживают из собственного дома. Но иногда отступление – самый разумный выход.
Телефон у кровати Рейвен начал трезвонить. Оба посмотрели на него.
– Хотите, чтобы я ответил? – спросил Лок.
– Нет, я сама, – ответила Рейвен и сняла трубку с базы. – Алло?
Лок уже выходил из комнаты, желая сохранить Рейвен хоть капельку личной жизни, когда заметил ее взгляд и оцепеневшую фигуру.
Он быстро вернулся к базе и нажал кнопку громкой связи. Рейвен стояла неподвижно, все еще прижимая телефон к уху.
Комнату заполнил мужской голос.
– Эй, милая, тебе понравилось новое платье?
Глава 42
Лок прислушивался, надеясь уловить на другом конце линии какие-то фоновые звуки – шум проезжающих машин, телевизор или радио, объявления в аэропорте. Он вытащил мобильник и быстро набрал сообщение Таю: пусть скажет копам, что кто-то позвонил по стационарному телефону. Лок нажал кнопку отправки сообщения и жестом показал Рейвен поддержать разговор. СМИ ничего не знали о платье, значит, остается только два варианта. Либо звонит какой-то чудик, близкий к расследованию, либо, и это наиболее вероятно, преследователь.
Рейвен вскинула руку в жесте «да что я вообще должна говорить?», потом перевела дыхание.
– Сара, ты еще здесь? – спросил мужчина.
Рейвен застыла, услышав свое настоящее имя. Лок похолодел. Даже Кевин не употреблял это имя, хотя и назвал его Таю. Звонящий мужчина явно знает о Рейвен больше других.
– Да, я здесь, – ответила она.
Наступило молчание. Локу показалось, что он слышит на заднем плане какие-то голоса. Он тихонько подошел к базе, надеясь увидеть там кнопку записи разговора.
– Кто там? С тобой кто-то есть, – сказал мужчина. – Я знаю, там кто-то есть.
Лок отчаянно замахал Рейвен продолжать разговор.
– Мой брат. Подожди, я вышлю его из комнаты.
– Не надо, и так хорошо. Он хочет сказать мне «привет»?
Рейвен в панике залилась краской:
– Поздно. Он уже ушел.
– Сара, не ври мне.
Дверь спальни медленно отворилась, в комнату вошел один из патрульных. Мужчина снова заговорил.
– Там с тобой этот телохранитель, да?
Рейвен посмотрела на телохранителя в ожидании указаний. Лок поднял ладонь, показывая, что ответит сам.
– Да, я здесь, – сказал он, обращаясь к мужчине. – И никуда не собираюсь уходить.
– Ты видел, что случилось с тем копом и его женой? Хочешь, чтобы с тобой произошло то же самое?
– Ты хочешь разобраться со мной? Так давай встретимся, – предложил Лок, почуяв возможность. – Ты называешь место и время. Я приду один. И мы все решим.
Крошечная пауза, и голос ответил:
– С удовольствием.
Послышался щелчок, и через секунду комнату заполнили гудки. Рейвен обмякла от облегчения. Патрульный ткнул в рацию, сообщая своему начальству о том, что случилось.
Лок постоял секунду, потом повернулся к Рейвен. Она побелела от страха, руки дрожали.
– Как вы? – спросил ее Лок.
– Отлично, – ответила она, открывая верхний ящик комода и запихивая вещи в сумку. – Давайте побыстрее уберемся отсюда.
Когда Лок вышел из дома, его встретила стена объективов. Два спутниковых фургона, стоящих на другой стороне улицы, извергли с пассажирских сидений группу нахальных девиц-репортеров и тележурналиста с квадратным подбородком. Журналист тут же начал проталкиваться в передний ряд толпы.
Лок одарил их широкой улыбкой:
– Я избавлю вас от мучений и сообщу наши планы на сегодняшнее утро. Через минуту мой коллега отвезет брата мисс Лэйн в его дневной центр. Так как технически он несовершеннолетний, вдобавок у юноши физические и психические проблемы, мы просим вас с уважением отнестись к его праву на личную жизнь, а также к личной жизни других учеников и сотрудников центра.
