Роковая связь (ЛП) - Торре Алессандра Р.

— Ты должен остыть, козявка. Заработаешь себе сердечный приступ. Просто… приляг на минутку.

— Мы в Диснейленд едем? — Майлз остался на месте, потому что внезапно мысль о том, чтобы встать и пойти в кровать или куда-то еще, показалась не такой уж и чумовой.

— Черт знает. Мы прождем здесь еще… — мужчина посмотрел на часы, — …два часа, после чего повезу тебя в парк, где сможешь найти своего батю, лады? Так что нам лишь нужно… пиздец. — Мужчина встал и уставился на него с округлившимся глазами.

Он не должен произносить ГадкихСлов перед детьми, однако Майлз не мог указать на сей факт, потому что челюсть СтучалаТакСильно, отчего мальчик не мог говорить, поэтому он ПрилегНаБок, а плечо билось об пол. «Приступ будет не из легких», — понял он, и ему захотелось к МамеГдеЖеЕгоМама; в голове гремело… гремело, гремело, как хвост гремучей змеи; боль была такой острой, словно в череп вонзились ножи. Дядя присел рядом с ним, крича и пытаясь притянуть к себе, а Майлзу ужоченьзахотелосьКРИКНУТЬ, что помогать нужно не так, но он не мог достаточно широко раздвинуть челюсти и высунуть язык, чтобы издать хоть какой-то звук.

Голова откинулась назад, на краешек кровати, и, возможно, таково было наказание за то, что мальчик не слушался маму.

ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ

ДЕТЕКТИВ

Фара обмахивалась, пока лифт вез ее и Кевина в вестибюль здания. Лифт ехал медленно и остановился между вторым и третьим этажами, что оказалось достаточным для того, чтобы она бросила на Кевина обеспокоенный взгляд.

— Не волнуйся, — успокоил напарник, прислонившись к стене лифта. — Я идеальный человек, с которым можно застрять в лифте. По крайней мере двое назвали меня очень занимательным.

— Уметь произносить алфавит по видам рыб — не занимательно, — сухо отозвалась она.

— Зато очень познавательно, — заметил он. — Знаешь сколько людей могут назвать рыбу, название которой начинается на З?

— Ты прям чудо. Будущие цивилизации будут поклоняться статуям с твоей миной. — Дверь открылась и он жестом пригласил ее пройти первой. — И такой манерный. Успокойся, сердчишко.

Когда детективы вышли из вестибюля на яркое калифорнийское солнце, Кевин подтянул брюки темно-синего костюма и оглянулся, чтобы убедиться, что никого нет поблизости.

— Значит, Нолан Прайс играл черного мальчика в сериале. Кто бы мог догадаться?

— Не мы, — ответила Фара, обходя знак парковки для инвалидов. — Но до сегодняшнего утра мы не знали о связи Нолана Прайса или «Защитим детей» с этим преступлением, так что, думаю, нас можно простить за эту оплошность. — Они припарковались на дальней стороне парковки, в одном из немногих затененных мест, и она посмотрела на него, когда они проходили между двумя машинами. — Все думаю о той фотографии из дома Трента, на которой изображены четверо детей с «Фермерской истории». Нолан — единственный из них, кто не был как-то изрисован.

— У девчонки было сердечко, — заметил Кевин. — Не так уж и изрисовано.

— Ага, понимаю, но все равно интересно.

— Думаешь, это он сделал граффити?

— Кто знает. — Впереди подпрыгивал голубь, потом взлетел, когда Фара подошла слишком близко. — Будет любопытно узнать, насколько близки были Нолан и Трент. Ходил ли он на тусовки в трентов дом, с какой компанией водился. Давай проверим Нолана на предмет ареста по дороге к Хью.

— Конечно, но ставлю пять баксов на то, что он окажется чист.

— Принимаю пари. — Фара стукнулась кулаком с Кевином, когда они подошли к внедорожнику.

Спустя несколько минут она выругалась и протянула скомканную пятидолларовую купюру. Нолан Прайс был чист, как церковная мышь, но все еще скрывался. На Помоне образовалась пробка, поэтому они пересекли 101-ю трассу и поехали на север, в Беверли-Хиллз.

Настало время задать жару Хью Айверсону.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

МУЖ

Кайл Пеппер отдал бы должное полиции Лос-Анджелеса в одном: они не бездельничали. Было воскресное утро, всего ночь прошла после того, как мужчина получил звонок от Мико с известием об убийстве Кэрри, а уже появились горячая линия, освещение в прессе и огромный конференц-зал, полный людей, которыми с беспринципной эффективностью управляла седовласая женщина в кроксах и рыбацкой рубашке на пуговицах.

— Это Герти. — Мико кивнул в сторону женщины, которая изучала клипборд, на ее широком носу сидели очки для чтения. — Она приехала сегодня утром из Лас-Вегаса. Она, можно сказать, специалист по пропавшим детям и приезжает, когда нам нужно.

— Вы отец? — Герти протянула руку в сторону Кайла. — Я Герти Сильвер. Потеряла свою дочку в две тысячи третьем. С тех пор я руководила шестнадцатью поисками пропавших детей, финансируемыми частными лицами. Знаю, как координировать работу с правоохранительными органами, прессой и общественностью и как получить максимальную отдачу от всех их ленивых жоп. — Она взглянула на Мико, крепко пожимая ушибленную руку Кайла. — Включая тебя, Минко.

— Мико, — поправил он.

— Под моим руководством тринадцать детей были возвращены в целости и сохранности, и я намерена сделать так, чтобы Майлз Пеппер стал четырнадцатым. — Она посмотрела на Кайла так, словно он мог встать у нее на пути. Тринадцать. Тринадцать из шестнадцати. Ему не нравился этот расклад.

Кайл прочистил горло.

— Мой сын болен. У него опухоль головного мозга.

— Что может сыграть нам на руку. — Она одобрительно кивнула, словно в смертельном новообразовании в мозгу Майлза было что-то позитивное.

— Вы сказали «частное финансирование», — уточнил Кайл. — Мы не можем… — он замолчал. Не «мы». Больше не было никаких «мы». От этой мысли он едва не свалился на колени.

Герти махнула на беспокойство.

— «Защитим детей» назначили вознаграждение в пятьдесят тысяч долларов и предоставила два десятка добровольцев. Будем использовать их для работы на горячих линиях и на веб-сайте. Они также взяли на себя все административные расходы по поиску.

Кайл напряженно кивнул и попытался сдержать эмоции.

— Это правда… это замечательно.

— Пойдемте со мной. — Она повернулась и прошмыгнула за длинный стол, за которым уже сидела вереница людей в желтых рубашках, с телефонами, поднесенными к ушам и ручками в руках, делающих записи на клипбордах. — Каждый час мы получаем около сотни наводок, — поведала через плечо. — И львиная доля полученного — лабуда, так что главное — точная организация и каталогизация общих черт.

Женщина взяла один из клипбордов телефонных операторов и постучала красной ручкой по прикрепленной к нему анкете.

— Все поля здесь заполнены инфой от каждого звонящего за каждый раз Затем операторы передают ее компьютерным вводчикам, после чего все появляются вот тут. — Она подошла к огромному сенсорному экрану, на котором была изображена карта округа Лос-Анджелес. Улицы и пригороды были отмечены точками, каждая из которых соответствовала потенциальному объекту наблюдения. — Девяносто восемь процентов поступающих к нам сообщений будут бредом сивой кобылы. Единственный способ определить их точность — отследить время, местоположение и общность элементов. То есть если кто-то видел Майлза на семьсот десятом шоссе, нужно уточнить, в какое именно время и где именно на дороге. Если не могут вспомнить, давим сильнее. Просим посмотреть телефонные записи, текстовые сообщения, вспомнить, когда в последний раз проверяли время. Нам нужен хотя бы промежуток времени, и он должен быть как можно более узким.

Она нажала кнопку, и на экране появился список описаний, поступивших на данный момент.

— Когда я говорю «общность элементов», то имею в виду описания машины, человека или людей с Майлзом, что на нем надето, что на них надето, чем они занимаются, что едят — да что угодно. Мы будем использовать сведения, чтобы отыскать совпадения среди подсказок и отличить достоверное от недостоверного.

Она махнула рукой и жестом пригласила следовать за ней в соседнюю комнату. Ее бесцеремонная манера и объяснение процесса, который уже столько раз срабатывал в прошлом, успокаивали. Наконец-то, после двух дней ощущения беспомощности, дело пошло на лад. Этот гигантский город сужался. Сотня звонков в час? Любой из них мог привести к Майлзу. Она положила руку на ручку двери.