Александр ЗОЛОТЬКО - ПОКЕР НА КОСТЯХ
– Мания величия?
– Что-то вроде этого. Обижен.
– Кто-то из наших?
– Не исключено. Не исключено. Работать против нас начал, похоже, уже с полгода.
– Выходит, сообщение через Зимнего запоздало?
– Или было отправлено позже. Специально.
– Похоже, нас подняли на крыло? И будут бить влет?
– Ты помнишь, как в Китае уничтожали воробьев? Кто-то решил, что они слишком много зерна клюют на полях.
– Старая история.
– Старая. Но поучительная. Задание партии выполнили, воробьев извели. Причем очень простым способом – их вспугнули, а потом криками не дали сесть на землю и на деревья. И воробьи, на приученные к длительным полетам, тысячами падали вниз – не выдерживало сердце.
– У нас сердце выдержит, – Игорь Петрович чуть нахмурился и полез в карман за сигаретами.
– Будем надеяться.
Глава 4.
Гости были в военной форме, при оружии, их сопровождал человек из штаба, но комбат не мог заставить себя воспринимать их как своих. Подполковник не спал уже третьи сутки, эта ночь выдалась относительно спокойной, но отдохнуть не получилось – приехала эта делегация.
Восемь человек, двое с погонами подполковников, капитан из штаба и пятеро в камуфляже без знаков различия. Пятерка спокойно расположилась возле стены, расстелив старый, выцвевший от возраста ковер, оружие все держали под рукой.
К ним у комбата претензий не было. За версту чувствовалось, что это люди опытные, понюхавшие пороху и хлебнувшие лиха. А вот офицеры…
От них также за версту разило неприятностями. Один из подполковников был брюнетом, второй – совершенно седой, комбат окрестил их Черным и Белым. То, что сопровождал их капитан из особого отдела, настроения комбату не улучшало.
От подобной категории комбат ничего хорошего не ждал.
– По нашим сведениям, – Черный подвинул керосиновую лампу ближе к карте, – вам противостоит банда численностью до трехсот человек.
– Так точно, – кивнул комбат. Эти сведения он сам передал накануне наверх – удалось разговорить пленного.
– Что вы знаете о составе бандформирования?
– Чеченцы, немного арабов, десятка три хохлов м столько же крымчаков, – и это тоже было в донесении.
– Хорошо, – Черный мельком глянул на сидевшего у рации в углу сержанта, – выведите, пожалуйста, своих людей.
– Глухов, потопчись на дворе, – не оборачиваясь, приказал комбат.
– Подполковник, – по нашим сведениям, сегодня утром банда будет прорываться мимо вас.
– А хрен им, – усмехнулся комбат, – не получится. Место тут очень уж удобное. Сунутся – всех положу.
– Нам так вас и характеризовали в штабе, – сказал Белый.
– Как?
– Как человека, знающего свое дело.
– И не испытывающего должного трепета перед представителями вышестоящего начальства.
– А выше меня здесь только господь Бог. И того гляди, вызовет на доклад, – усмехнулся комбат.
Ведь и дураку понятно, что прибыли гости не просто так, поболтать. Что-то задумали кавалеры, мать их так.
– А вот у вас что? – поинтересовался Черный, ткнув карандашом в карту.
– Тут? Тут у нас овражек. По дну овражка немного мин, над овражком – засада. И в случае чего, я смогу перебросить туда резерв за десять минут. В самом худшем случае – за пятнадцать.
– А если мы уберем мины? – деловым тоном произнес Белый.
– Как это – уберем?
– Снимем. Засада продержится пятнадцать минут?
– Да.
– А если поддержка не успеет?
– Успеет.
– А если поддержка не успеет, – с нажимом повторил Белый.
– Тогда у них будет выбор – отступить или погибнуть. Мои отступать не будут.
– Тогда давайте прикинем, почему к овражку сможет опоздать резерв, – спокойно предложил Черный.
– Что? – резко обернулся к нему комбат.
– Что может помешать вам перебросить поддержку к овражку? Вот если тут и тут будут установлены мины, и первая машина на них подорвется. Вы остановитесь? – Черный внимательно посмотрел в глаза комбату.
Комбат промолчал.
– Остановитесь, – удовлетворенно констатировал Черный. – И на разведку минного поля и его ликвидацию вам понадобится не менее получаса. Так? Так. И поскольку сегодня утром будет сильный туман, авиация вам помочь не сможет… И если боевики ломанутся через овраг, то у них будет почти час для того, чтобы исчезнуть.
– Не будет, – отрезал комбат. – Я не знаю к чему вы ведете, но своих ребят я на смерть не отправлю.
– Естественно, – согласился Черный, – в засаде будут наши люди. Они же снимут ваши мины.
Комбат оглянулся на сидевшую возле стены пятерку. Они не могли не слышать разговора, но на них, похоже, совершенно не произвело впечатления то, что им отводится роль смертников.
– Их могут вот тут прижать, – сказал комбат, указывая на карту.
– Володя, глянь, – один из пятерки, услышав оклик Черного, встал и подошел к карте.
– Вот здесь, – показал комбат.
– Понял, – кивнул Володя.
– Тогда – пора, – подвел черту Белый. – Наша группа
пойдет сейчас, дайте ей провожатых. Через полчаса мы уедем на уазике. Вторая наша машина заминирована. Когда возле овражка начнется заваруха, наш водитель рванет ее
вот тут. Вы начнете отчаянно вызывать авиацию и артиллерию. Володя будет просить помощи по радио, материться и все такое. Вопросы?
– Вопросов нет.
– Хорошо. Через двадцать – двадцать пять минут после прекращения огня в том районе, можете смело выдвигать туда своих людей. Всех остальных, пытающихся прорваться, можете уничтожать.
27 октября 1999 года, среда, 5-00, Москва.
Виктор Николаевич не заметил, как задремал. Только прикрыл на секунду глаза, которые немилосердно пекло, как подал голос телефон:
– Да.
– Получено подтверждение прорыва. Наша группа на месте, все подготовлено.
– Понял, свяжитесь со мной, если что-то пойдет не так, – Виктор Николаевич положил телефонную трубку и потер глаза.
Набрал номер. На той стороне трубку подняли сразу:
– Миша? Не разбудил?
– Всегда на посту, Виктор Николаевич, – бодро отрапортовал Михаил.
– Так уж и всегда, – скептически произнес Виктор Николаевич.
– Всегда. Как и мое прямое начальство, – подтвердил бодрым голосом Михаил.
– Тогда передайте коллегам, что их заказ выполняется. Сегодня утром. Пока все под контролем. Если у них есть что-нибудь деревянное под рукой, пусть постучат.
– Ну, Виктор Николаевич, у нас всегда есть под рукой что-нибудь деревянное, а постучать… Нас просто хлебом не корми, дай только постучать.
– Недобро шутите, Миша, недобро.
– А нас этому не учили, нас жизнь учит.
– Когда будут новости – я перезвоню, – вместо прощания, сказал Виктор Николаевич.
27 октября 1999 года, среда, 7-30, время московское, Чечня.
Комбат осмотрел овражек, аккуратно переступая через тела убитых. Восемь человек остались лежать на размокшей глинистой почве. Еще около десятка тел можно было рассмотреть на подходе к оврагу.
– Однако, – сказал один из солдат, сопровождавших комбата, перевернув один из трупов.
Комбат тоже посмотрел и не смог не согласиться с подчиненным – пуля вошла боевику в голову точно над переносицей.
– Мужики! – восхитился солдат, осматривая другие тела. – В лобешник, лобешник, горло, снова горло, висок… И это ж затемно стреляли!
– А вот тут трое – на ножи, видать, приняли…
– Дозор. Вот почему эти спокойно в овраг полезли, – пробормотал комбат.
– И все одно – прошли, – покачал головой солдат.
Из кустов позади оврага вынырнул лейтенант:
– Из наших – никого. Там дальше – еще несколько духов лежит. Человек пять нашли.
Комбат оглянулся через плечо, прикидывая, смогут ли чеченцы заметить огонек, решил, что поворот оврага прикрывает его надежно, вытащил из кармана куртки портсигар и зажигалку:
– Из засады точно никого нет?
– Точно. Ну, насколько смогли осмотреть. Решил пока не соваться дальше.
– Правильно решил. Вернешь сюда своих ребят, не забудь снова мины поставить. Этих вот, – комбат неопределенным жестом указал на убитых, – запишешь на свой счет.
– Есть! – немного ошарашено ответил лейтенант.
– Вот то-то, блин, что есть, – комбат докурил сигарету и бросил окурок. – Значит, договоримся – ты героически остановил прорыв в этом месте. Представим тебя и одного-двух солдат. Сам посмотри, кого нужно.
