Т. Паркер - Маленький Сайгон
— Джим Страус, — представился он.
— Чак Фрай.
— Нашли пса?
— Скорее, он нашел меня.
Фрай вошел в комнату под радостное повизгивание, доносившееся из дальнего угла. Женщина и собака в сцене возвращения домой. Когда он вошел, Тупица залаял. Кристобель обернулась. То же лицо, подумал он: довольно полное, бледная кожа, красивый рот. Темные глаза, светлые волосы. Как с картины. Она направила на него предупреждающий взгляд.
— Здравствуйте, мистер Фрай.
— Здравствуйте, мисс…
— Страус.
Он заставил себя улыбнуться им обоим.
— Вы такая пара… супер.
Джим улыбнулся ему без всякой радости.
— Зовите меня Кристобель, — сказала она. — Значит, Бластер вас подцепил?
— Он.
— С него станется. Общительное животное.
Она посмотрела на Фрая, отбросила назад волосы, положила руки на бедра и растопырила пальцы на джинсах.
— Был рад познакомиться с вами, — сказал Джим. — Спасибо, что вернули нам нашу собаку.
Фрай наблюдал за тем, как он исчез в коридоре. Хлопнула дверь, заиграла музыка.
— Он не грубый, — сказала Кристобель. — Просто сейчас остался не у дел.
— Олимпиец?
— Модель. В модели все должно быть совершенно.
— Судя по его виду, так и есть. — Бластер ткнулся ему носом в ладонь. — Вчера вечером я сунул записку под ошейник вашему псу, и он пошел за мной. Я торопился, а он буквально прыгнул в мою машину. В записке говорилось, что я извиняюсь за дурной дебют и хочу представиться как следует. Так или иначе, я прошу прощения и за то, что вам наговорил, и за то, что похитил вашу собаку.
— Да, не стоило обращаться с такими гадостями к девушке, с которой вы даже не знакомы.
— Знаю.
— Вы же не могли вправду рассчитывать, что я вам отвечу «да»?
— Не мог.
— Вы, мужчины из Южной Калифорнии, порой такие самоуверенные. И думаете, что это хорошо. Может, некоторым женщинам это и нравится, но я только утверждаюсь во мнении, что вы — стадо самовлюбленных болванов.
— Если у вас есть повязка на глаза и винтовка — я застрелюсь.
Она довольно долго рассматривала его.
— Хорошо. Мир. Хотите пива?
— Конечно.
Она прошла в кухню. Он проводил ее взглядом, виновато любуясь тем, как ее зад заполняет джинсы. Полнотелая, но легкая в походке. Вокруг лодыжки — золотая цепочка. Он покосился на комнату Джима, откуда доносились странные, яростные звуки, условно в такт музыке. Когда она возвратилась, Фрай рассматривал материю, которую она кроила. Дольки луны на светло-синем поле.
— Красиво.
— Что-то вроде летнего платья, — пояснила она. Она взяла кусок ткани. — Хороший шелк. Мне нравятся эти маленькие луны.
Фрай сел на диван, а Кристобель взяла стул. Он выглянул в окно — на песок, солнце и океан, сверкавший, словно разбросанная пригоршня бриллиантов.
— Хорошее у вас место.
— Спасибо. Мы снимаем эту квартиру уже год. Дешево, и отличный вид. Трудно найти такое в Лагуне. Что с вашей головой?
— Полицейский ударил меня револьвером.
— У вас неприятности?
— Не совсем.
— Я слежу за историей с Ли. Она пропала в воскресенье, верно? Кого-нибудь подозревают?
— Подозреваемый есть, но я не уверен, что это серьезно. Полицейские придерживаются иного мнения.
— Мой опыт общения с полицией говорит о том, что к вам относятся внимательно, если вы занимаете высокое положение, и плюют, если нет. Думаю, что Ли котируется достаточно высоко.
Фрая заинтересовало, что за опыт общения с полицией мог у нее быть, но настаивать на продолжении темы он пока не решился. Он смотрел на Кристобель, ощущая горькое сожаление, что она замужем, что он женат — по крайней мере, номинально — и что он предстал перед ней не с лучшей стороны, украл ее собаку, а теперь сидит здесь и, как крыса, сует нос не в свои дела, попивая ее пиво.
— Не раскисайте, — сказала она. — Ее непременно найдут.
Через окно с видом на Центральный пляж Фрай различал толпу собравшихся на митинг. Уже была установлена сцена и трибуны, развешаны плакаты, объявляющие об акции Комиссии по пропавшим без вести.
Кристобель играла ножным браслетом. Солнце подсвечивало ее волосы сзади. У нее глаза, которые многое замечают, решил Фрай. Она взяла с кофейного столика фотографию в рамке: молодой мужчина в летном костюме рядом с истребителем F-4.
— Я потеряла там моего брата Майка, — тихо проговорила она. — Где-то над Кванг Трай.
Она протянула ему фотографию.
— Мне очень жаль.
Кристобель кивнула, хлебнула пива, откинула назад волосы и посмотрела в сторону комнаты Джима.
— А у вас есть какое-нибудь занятие, кроме этого магазина?
— Я был репортером, правда недолго. Выгнали.
— Ищете работу?
— Вроде. В данный момент хочу помочь Бенни. Пытаюсь найти Ли. Полиция и ФБР перевернули весь город, но никакого результата.
— Иногда кажется, что ничего не происходит, но на самом деле все наоборот. — Она смотрела прямо сквозь Фрая с любопытным выражением покорности, словно он был окно, а она — пассажирка, проехавшая нужную остановку.
— На сегодня с работой покончено, — объявила она. — Вы не против прогуляться в отель на ланч?
Фрай прислушался к музыке, пульсировавшей в комнате Джима. Эта женщина любит крутые повороты, решил Фрай. От этого ему стало чуть-чуть не по себе.
— Похоже, за это из моей морды сделают яичницу.
Она улыбнулась.
— Мы — люди с пониманием.
— Он довольно хмуро на меня посмотрел.
— Не бойтесь.
Они нашли столик в углу открытой веранды. На стульях — подушечки, отличный вид. Кристобель потребовала бутылку «Каберне». Фраю это показалось не совсем подходящим. Он смотрел вниз, на пенные волны, набегавшие на берег. В воде плескалось несколько детишек. Молодая пара, стоявшая по колено в прибое, сплелась в долгом поцелуе, который не прекращался, пока не подали вино. В ста метрах дальше на пляже трепыхался плакат Комиссии по пропавшим без вести и огромный американский флаг. Они сдвинули бокалы.
— За счастливое избавление вашей невестки, — сказала она.
Фрай кивнул и выпил.
— Хорошее вино.
Он выпил еще и откинулся на спинку стула, отдавшись солнцу и алкоголю и пользуясь укрытием темных очков, чтобы спокойно рассмотреть свою визави. От вина он стал более раскованным и балаболил про серфинг, «Мегашоп», соревнования, про детство на островке Фрай, о неудаче, постигшей его в колледже и нескольких годах неопределенности, завершившихся получением первой настоящей работы — репортера в Леджере. Казалось, что слова шли из него помимо его воли, а он как бы слушал сам себя и думал об этой женщине. В ней есть что-то до странности настоящее, решил он. Или по-настоящему странное. Но что?
Размышляя над этим, он налил себе еще вина и вновь посмотрел на воду. На Скалистом мысе небольшой западный ветер, слабые волны, вода прохладная. Если верить газетам, скоро придет ураган, заштормит. Порыв ветра принес взрыв аплодисментов. Фрай перевел взгляд на место митинга. Он смог различить Лючию Парсонс, стоявшую на трибуне. Аплодисменты становились громче. Она поблагодарила собравшихся. Голос ее был чист, разве что слабоват. «Мне всегда приятно выступать в Лагуне. Так и должно быть. Это мой дом».
Фрай взглянул на Кристобель и сочинил маленькую теорию. Фактов было мало, но это его никогда не останавливало. Кристобель Страус. Моих лет. Однако на коже до сих пор никаких изъянов — значит, она, скорее всего, выросла в других местах. У нее есть секреты, малоприятные. Впрочем, это неудивительно: красивым всегда делают грязные предложения, и кто может ответить на все отказом? Она знает, что производит на мужчин сильное впечатление. Знает, как этим пользоваться, как наслаждаться, соблюдая и в том, и в другом умеренность. Не склонна особенно уповать на Бога, страну и семью, но умеет изменить то, что можно изменить, приукрасить то, что изменить не в силах, и знает, как отличить одно от другого. Трезвая голова во всем, кроме по-настоящему важного, но кто может похвастаться абсолютной уравновешенностью? И все-таки, что-то здесь не так. Что-то не сходится.
«Я пришла к вам, чтобы сообщить, что хочу вызволить наших солдат из джунглей. Я хочу, чтобы они вернулись на родную землю. Я хочу, чтобы они были здесь, со мной и с вами. И сегодня я здесь для того, чтобы сказать вам — есть способ, как это сделать».
Он улыбнулся, налил еще вина себе и ей и засмеялся.
— Что смешного?
— Вы ведь не замужем за Джимом, верно?
— А я и не говорила, что замужем. Это что-то вроде теста на умственное развитие. Сколько человеку понадобится времени, чтобы это раскусить.
— Ну, и как я?
— Чуть выше среднего.
— А кто же он тогда?
Она посмотрела на него вроде бы безмятежно, но он чувствовал, что сразу за ней стоит стена.
