Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)
Что это?
Я обратилась к экрану компьютера. Страницы с пятой по двадцать вторую были пусты. Когда я перешла на двадцать третью страницу, из принтера полезла вторая картинка.
Ай да Джонна, подумала я. Ай да конспиратор.
Мне вдруг вспомнились свидетельские показания женщины в ходе одного бракоразводного процесса. У них с мужем дома был один компьютер на двоих, и она обнаружила в нем электронную переписку мужа с его любовницей. Он поместил письма в конец файла с их налоговыми платежами, воображая, что залезть туда ей никогда не придет в голову.
Я всмотрелась и поняла, что картинки — цифровые изображения четырех сокровищ Дома Морроу — взяты из Интернета. На одной было название незнакомого мне города в штате Теннесси и надпись: «Прибл. 1853. Пропал в 2003 году». Другая была подписана: «Фейсон-хаус, Роаноке, Виргиния. Исчез в мае 1999 года».
Принтер закончил распечатку записей Кэла и замолк. Я извлекла листы и опустилась на стул, чтобы обдумать то, что вижу. Или я очень ошибаюсь, или именно поэтому Джонна так охотно оставалась работать над инвентарными списками сверхурочно, когда Дом закрывался и можно было без посторонних глаз вести поиск в Интернете. Возможно, за это ее и убили.
Был ли это шантаж? «Дайте пять тысяч, и я позволю вам незаметно взять вещи, которые вы дарите, чтобы вы вернули их законным владельцам».
Или я неверно понимаю ситуацию? Или она была спокойна и безжалостна, потому что узнала человека такой же ненасытной гордыни, как и она сама? В противном случае…
Я смотрела на картинки, но вдруг мне послышался в холле какой-то невнятный звук.
— Бетти, — позвала я. — Дуайт?
В комнату влетела волна холодного воздуха, и у меня по спине пробежали мурашки. Я подсунула картинки под медицинскую карточку Кэла, положила возле компьютера и направилась к двери.
— Кто там?
Нет ответа.
Уличный свет горел, но большой свет в доме Бетти погасила, а я не знала, где выключатель. Я осторожно ступила в сумрачный холл и обнаружила источник холодного воздуха. Она неплотно закрыла входную дверь — оттуда-то и дул ледяной ветер, бросивший меня в дрожь. Захлопнув дверь, я направилась обратно в кабинет, издеваясь над собой: как можно позволить этому дому так напугать себя?
И тут я заметила, что дверь последней кладовки тоже слегка приоткрыта. Мне вдруг пришло в голову, что, возможно, это совсем не Бетти неплотно закрыла дверь. Не прячется ли кто-нибудь в кладовке, думая, что теперь все ушли и можно безопасно ускользнуть? Похититель револьвера? Убийца Джонны?
Затаив дыхание, я открыла дверь пошире и заглянула внутрь. Было темно, и все же что-то мне здесь показалось странным. Сначала я не могла понять что, а потом… Сейчас кладовка была гораздо глубже, чем тогда, когда ее показывала Бетти. Хотя, конечно, нужен свет. Где же эти чертовы выключатели? Я вспомнила, что в одном из ящиков стола Джонны наткнулась на фонарик, и метнулась за ним. Луч фонарика осветил кладовку, забитую пирамидами сложенных стульев, и скользнул в пустоту, которой раньше определенно здесь не было. Мне хватило места, чтобы протиснуться между стульями — задняя панель отъехала в сторону, и когда я направила туда фонарик, то, ошеломленная, увидела ступеньки. Узенькая лесенка была зажата между двумя кладовками — лесенка, на которой мог уместиться только один человек.
Только один, причем невысокий. Если я начну подниматься, мне придется нагнуться.
Не то чтобы у меня было намерение туда подниматься. Только если кто-нибудь будет прикрывать меня с тыла.
Но когда я повернулась, чтобы позвонить Дуайту, я услышала звук, который заставил меня забыть об осторожности. Где-то заплакал ребенок.
Кэл?
Я посветила фонариком вверх. Казалось, ступеньки уходили прямо в глухую стену.
— Кэл? Это ты?
Согнувшись, я устремилась по лестнице, которая представляла собой просто две наклонные доски с горизонтальными дощечками между ними. Наверху был поворот и следующая лесенка. Здесь потолок оказался повыше, можно было выпрямиться. Я поняла, что это была та же лестница, но по другую сторону тонкой стенки, делившей ее на две части. В отдаленном уголке сознания мелькнуло: так вот почему пролет, ведущий на третий этаж, показался мне странно узким. Но я была поглощена детскими всхлипываниями, доносившимися откуда-то сверху.
В конце пролета неглубокая лестничная площадка круто поворачивала влево и упиралась в стену. Луч фонарика высветил задвижку, и, когда я подняла ее и нажала на панель, та плавно отъехала. Я оказалась в пространстве размером примерно метра полтора на четыре. Лампа на батарейках тускло освещала эту потайную комнатку. Роспись на стенах довольно-таки мрачными красками изображала царство всеобщего мира: черные львы лежали рядом с белоснежными агнцами на ядовито-зеленых пастбищах, и черный Иисус пас их всех. В глаза мне бросились банки из-под газировки и несколько чашек с кухни внизу. Пахло мочой и гнилыми бананами, и сердце разрывалось от тихого безнадежного плача, доносившегося из угла, где на грубом соломенном тюфяке скорчилось маленькое тельце, а рядом лежал плюшевый мишка.
— Ох, Кэл!
Отшвырнув фонарик, я бросилась к нему и опустилась на колени, чтобы обнять его, прижать к себе. Он был очень слаб, но, узнав меня и обхватив ручонками за шею, зарыдал громче:
— Миссис Дебора! А папа с вами? Я хочу к папе!
— Он сейчас придет, мой хороший, — говорила я, гладя его по голове.
Я не почувствовала, как повеяло гарденией. Услышала только, как Кэл закричал: «Нет!» — а потом мне на голову словно уронили рояль.
Дуайт постучал в дверь, и ему открыл чернокожий мужчина ростом под метр девяносто, с короткими курчавыми седеющими волосами. Если он и его жена начали служить у миссис Шей сразу после смерти Юстаса Шея, то Лансфорду сейчас никак не меньше шестидесяти, хотя держался он прямо и очень бодро.
— Вы мистер Лансфорд? Дикс Лансфорд?
— Да.
Эта настороженность на лице мужчины была хорошо знакома Дуайту. Дуайт знал: на нем крупными буквами написано, что он — коп.
— Я Дуайт Брайант, бывший муж Джонны.
Выражение лица у Лансфорда не изменилось.
— Да?
— Можно задать вам несколько вопросов о Джонне и Пэм?
Реакция оказалась неожиданно бурной.
— Пэм? Почему вы спрашиваете про Пэм?
— Если ты впустишь человека в дом, Дикс, он, наверное, тебе расскажет, — из глубины дома проворчал женский голос.
Лансфорд сделал шаг назад и жестом пригласил Дуайта войти.
После кусачего холодного ветра на улице в доме было тепло и уютно. Два кресла были развернуты к телевизору с плоским экраном. Миссис Лансфорд, женщина крепкого сложения, с зачесанными назад и сколотыми в аккуратный пучок густыми волосами с проседью, приподняла спинку своего кресла и убавила звук у телевизора.
— Вы нашли своего сына?
— Нет, мэм. Потому-то я и пришел сюда. Я надеюсь, вы сможете мне помочь.
Миссис Лансфорд кивнула.
— Мы думаем, что это Пэм увела мальчика в пятницу.
Она вопросительно посмотрела на мужа. Тот покачал головой.
— Когда я ее видел, она все время была одна.
— А когда вы ее видели? — оживился Дуайт. — И где?
— В Доме Морроу. Она там появилась в понедельник.
— Ты мне не сказал, — заметила его жена.
— Потому что ты всегда на стороне Джонны, а Джонна не хочет, чтобы она там жила, а куда ей еще деваться? Муж ее выгнал, миссис Лора ее выгнала. На улице холодно, а этот большой дом наверху пустует. Кому от этого плохо?
— Вы из-за этого в понедельник поссорились с Джонной? — спросил Дуайт.
Лицо Лансфорда приняло упрямое выражение.
— Я всего только принес ей старых одеял, чтобы она поспала в этих пустых комнатах ночь-другую. Бедняжка совсем не в себе.
— А где она сейчас?
— Да все в Доме, я думаю. По крайней мере в четверг утром была там.
— И вы в тот день там были?
— Вот уж не думал, что кого-то так оскорбит, если я туда зайду и, может, захвачу ей какой сэндвич.
Миссис Лансфорд в гневе округлила глаза.
— Подождите, — сказал Дуайт. — Значит, в четверг утром вы и Пэм были в Доме Морроу?
— И Джонна тоже.
— В какое время?
— Около половины одиннадцатого. Но я там долго не пробыл, только отдал Пэм еду, потому что они с Джонной сильно ссорились. Джонна хотела отправить ее в больницу, а Пэм не хотела и убежала наверх.
— А вы за ней не пошли?
— Это бесполезно. Они, еще когда были совсем девчушки, умели спрятаться так, что их никто не мог найти. Думаешь, что они на третьем этаже, а не успеешь повернуться — они уже внизу. Они говорили, что призрак Элизабет Морроу научил их исчезать. Так или иначе, Джонна велела мне уйти. Мол, она сама позаботится о Пэм и…
Тут телефон Дуайта зазвонил.
— Извините.
Звонил Пол Рэдклиф:
