Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)
— Вероятно, во вторник. Я звонил миссис Шей, пока тебе смотрели голову.
Я посмотрела на спящего мальчика:
— Ты должен ему сказать.
Он кивнул.
— И помочь рассказать обо всем случившемся, в том числе и о кошмаре с Пэм. Нельзя позволить ему носить все это в себе.
— Я знаю.
Он крепко обнял меня. Я положила голову ему на грудь и стала слушать сильное мерное биение его сердца. И несколько долгих мгновений мы стояли так в лунном свете, а потом Пол Рэдклиф осторожно закашлял у двери. Он принес мне пальто и сумочку, а Кэлу — его мишку. Еще он принес новости. Об аресте.
— Картинки, которые вы нашли, позволили нам выписать ордер на обыск в доме Натана Бентона, — сказал он. — Как только Бетти Рамос увидела снимки украденных предметов, она узнала вещи, которые Бентон подарил Дому Морроу. Оказалось, что в подвале у него целый музей.
— Он сказал, за что убил Джонну?
— Клянется, что не имеет отношения к ее смерти, и ни в чем не признается. Заявляет, что купил все это на блошиных рынках и в антикварных магазинах. Ничего не знал о картинках в компьютере Джонны и был потрясен — совершенно потрясен, говорю тебе, — узнав, что все эти вещи украдены. Хотя, раз мы нашли револьверы, мы его прищучим только за них, не говоря об остальном: они ведь имеют серийные номера.
— А Джонна?
— Боюсь, улики лишь косвенные. Если мы не найдем свидетелей помимо Пэм.
— Пэм? — нахмурился Дуайт.
— Мы попытались ее допросить, но очень трудно отделить бред от реальности. Во всяком случае, она с лестничной площадки Дома Морроу смотрела, как Бентон вышел из библиотеки с револьвером и заставил Джонну выйти из дома. Она слышала, как он угрожал убить Кэла, если Джонна не будет сидеть тихо. Каким-то образом у нее в голове Бентон превратился в охотника за беглыми рабами, так что, когда Джонна не вернулась, Пэм решила, что она должна спасти Кэла, а не то его тоже отправят в рабство. Тебе не надо объяснять, как отнесутся адвокаты защиты к таким ее свидетельским показаниям.
И он обреченно пожал плечами.
Дуайт уложил меня в койку, и я не перечила. Проглотив еще аспирина, я забылась зыбким, не приносящим отдыха сном. Чуть позже полуночи я услышала тихие голоса.
— Когда мы прятались, тетя Пэм говорила всякие жуткие вещи. Она говорила, что маму забрал злой человек, и хочет забрать меня тоже, и нам некоторое время придется прятаться в Доме Морроу.
— Ужас! — сказал Дуайт.
— Да, и вправду это было ужасно, — согласился Кэл. — Особенно когда однажды я проснулся, а тети Пэм не было, а потом она пришла и стала говорить совершенно безумные вещи: она сказала, что мама умерла.
Они долго молчали.
— Папа, а мама что, правда умерла, как сказала тетя Пэм? — спросил наконец Кэл.
— Боюсь, что так, сынок.
Кэл заплакал. Приоткрыв глаза, я увидела, что Дуайт лег рядом с сыном и обнял его, а потом мы все снова заснули.
Я взяла две чашки горячего, дымящегося кофе и булочек с сосисками и вернулась в палату. Кэл еще не закончил завтракать. Глаза у него были красные, и я поняла, что он снова плакал. Когда он пошел в ванную чистить зубы, Дуайт схватил свой кофе и выпил одним глотком.
— Ох как мне этого не хватало!
— Все в порядке?
— Он захотел узнать, как именно умерла Джонна, и я ему рассказал. Ну, конечно, не о записке и не о том, что она должна была понимать, чем все кончится, просто сказал, что она не чувствовала боли и… — Он замолчал на полуслове, когда Кэл высунул голову из ванной.
— Можно, я приму душ? Мне кажется, я грязный.
— Конечно, — ответил ему Дуайт. — Только одеваться нельзя, пока тебя доктор не осмотрел.
— Ладно.
Я вытащила хот-дог и протянула Дуайту. Булка была еще теплая, а сосиска пахла особенно аппетитно.
Мы поели, и тут из ванной вышел Кэл, завернутый в полотенце — со влажными взъерошенными каштановыми волосами и капельками воды на лопатках. В восемь лет его чувство стыдливости еще не проснулось, и, когда он забирался в постель и от неловкого движения полотенце упало, он не обратил на это внимания — или просто не заметил.
Скоро пришел врач — постоянный педиатр Кэла; он сказал, что сироп от кашля не нанес серьезного ущерба его здоровью.
— И теперь я могу идти домой? — спросил Кэл.
— Ну, я бы на твоем месте сначала оделся. Поскольку сегодня холодно. Я бы надел какую-нибудь куртку и ботинки, — ответил врач, и Кэл рассмеялся.
Я прошла за врачом в ординаторскую, чтобы взять его адрес и телефон. Когда мы найдем в Рали педиатра для Кэла, нужно ведь будет посылать за историей болезни.
— Чудный ребенок, — сказал врач, записывая в моем блокноте свои данные.
— Что посоветуете его новой мачехе? — спросила я.
— Будьте к нему добры, имейте уважение к тому, что ему пришлось пережить, — тотчас ответил он. — Но не позволяйте ему этим пользоваться и манипулировать вами. Установите правила и приучайте его следовать им неукоснительно. В восемь лет дети имеют огромный запас жизненных сил, они оправляются очень быстро. Кэл абсолютно нормальный ребенок, так что он будет смеяться, и вы будете думать, что он все преодолел, а потом он заплачет, и вы поймете, что нет. Не обращайте внимания, просто любите его. И вот что хорошо: до его вступления в пубертатный возраст у вас есть еще года два-три. А уж когда гормоны взыграют, ни в чем нельзя быть уверенным лет до двадцати.
— Да, я знаю, — сказала я сухо.
— Вот и хорошо. Я слышал, вы судья.
— А также тетушка нескольких подростков, — сказала я.
Он засмеялся:
— Еще лучше.
Мы распрощались, и тут лифт зажужжал и из него вышел Пол Рэдклиф с термосом кофе, который прислала нам Сэнди.
— Привет, Кэл! — сказал он. — Как дела?
— Нормально, — ответил мальчик. Он был полностью одет, оставалось только завязать шнурки на ботинках.
— Все очень сожалеют о твоей маме, сынок.
Кэл сосредоточился на своих шнурках.
— Джимми сегодня не идет в школу, и мисс Сэнди приглашает тебя к нам.
Кэл поднял измученные глаза и посмотрел на отца:
— Папа?
— Прости, малыш, но у меня есть дела, которые требуют моего присутствия.
— Ладно, — тихо сказал он. А потом посмотрел на меня.
Надеясь, что я правильно поняла его взгляд, я сказала:
— Это очень мило со стороны Сэнди, но, я вот думаю, может быть, Кэл сегодня поможет мне. Нам нужно разобраться, что взять с собой в Северную Каролину, что оставить. Как ты на это смотришь, Кэл?
— Конечно, помогу, — сказал он с благодарностью.
Мы с Кэлом заехали в универмаг, чтобы захватить несколько картонных коробок и клейкую ленту.
— А можно прямо сейчас забрать Бандита? — спросил Кэл.
— Хорошая мысль, — ответила я. — Представляю, как он обрадуется! Папа рассказывал тебе, что это он нас нашел? Просто потрясающе!
— Он самый лучший пес в мире! — с гордостью сказал Кэл.
В доме Рэдклифов мы пробыли совсем недолго. Сэнди только что вошла — она отвозила Джимми в школу. О том, как хорошо себя вел Бандит, она рассказала Кэлу очень скучно. Но когда мы уходили и она на прощание обняла Кэла, в глазах у нее стояли слезы.
С появлением в машине кого-то третьего — пса — нам стало легче разговаривать друг с другом и, когда мы приехали домой, тяжелее не стало.
У Кэла была на ферме собственная комната, он уже жил в ней, когда приезжал к нам на Рождество, так что он знал, что там есть и что туда нужно привезти. К тому времени, как приехал Дуайт, мы уже заполнили несколько коробок его книгами и игрушками и упаковали большую часть одежды.
Я сделала сэндвичи, потом очистила холодильник и загрузила стиральную машину.
Часа через два после прихода Дуайта веснушчатое лицо Кэла стало усталым. Он не спорил, когда я предложила ему взять книжку и прилечь ненадолго вместе с Бандитом.
Когда мы остались наедине с Дуайтом, я спросила, как поживает миссис Шей.
Он пожал плечами:
— Она в своем репертуаре. С Пэм встречаться не хочет, зато хочет, чтобы я знал, что фамильные портреты и старинные вещи в этом доме были даны Джонне во временное пользование и я должен вернуть их ей. Слава Богу, есть Элеанор. Она сказала, что мы можем ни о чем не беспокоиться, она со своими дочерьми займутся вещами и будут заходить сюда в ближайшие несколько месяцев. Разберутся с одеждой, отключат холодильник. Мы ведь не хотим забрать отсюда мебель, правда?
Я покачала головой.
— Напиши доверенность на имя Элеанор, что она действует как твой представитель с ограниченными полномочиями. А потом, ближе к весне, когда Кэл обживется на ферме, вы с ним можете сюда приехать еще раз. Если окажется, что он привязан к каким-то вещам, то так и быть, найдем для них место.
Дуайт поднялся наверх посмотреть, как там Кэл, и вернулся, сказав, что тот уснул.
— А о Бентоне есть новости?
