Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)
— Она будет моей учительницей, когда я перейду в третий класс, — сказал Джейк, который еще и в детский сад-то не ходил.
Когда в этот вечер мы повернули на нашу дорогу, фары выхватили из темноты бело-зеленый знак на обочине, который гласил, что за состояние этой дороги отвечает семья Кеззи Нотта. Кэл стал читать вслух, а я заметила прямо подле знака упаковку от фаст-фуда.
— Давай остановимся, лучше я ее подберу, пока племянник Рис не увидел и не заставил тебя снять с этой дряни отпечатки пальцев, — сказала я Дуайту.
— Почему? — спросил Кэл, когда я вернулась в машину с упаковкой.
Я объяснила, что значит отвечать за состояние дороги, и рассказала, что моя семья убирает здесь мусор.
— Как-то раз я была в машине моего племянника Риса, и вдруг он увидел, как кто-то выбросил пластиковый пакет из окна машины. И это его так прибабахнуло, что он устроил настоящую погоню, остановил эту машину и… ага!
— Что? — спросил Дуайт.
— Прибабахнуло, — повторила я. — Только что бабахнуть было не из чего, револьвера у него нет…
— Что значит «прибабахнуло»? — спросил Кэл с заднего сиденья.
— В данном случае это значит, что он вышел из себя, — ответил Дуайт, — стал вести себя как безумный, словно его ударили по голове.
— Так что сделал Рис, когда остановил ту машину? — хотел продолжения Кэл.
Я стала рассказывать, что он погнался за девушкой, которая выбросила мусор, догнал ее, принялся стыдить и девушка вернулась, чтобы подобрать свой пластиковый пакет.
Уже дома, когда Кэл пошел к себе чистить зубы и готовиться ко сну, я спросила Дуайта:
— Такое может быть?
— У нее на стенах в рамочках — множество отцовских медалей за меткую стрельбу, — сказал Дуайт. — Возможно, она не сдала его служебный револьвер, и, кроме того, возможно, он научил ее стрелять. Она, это очевидно, очень любила своего отца. И еще Ричардс рассказывала, какой разнос она устроила одному парню за случайную банку из-под пива. В кабине грузовичка Джей Ди мусора не было, хотя мы знаем, что по крайней мере одно пиво он выпил.
— Кажется, ты говорил, что правое окошко было полуопущено? А что, если он каждый вечер вот так выкидывал ей банку?
Застрелить человека за то, что он сорил, — нет, это как-то странно, на мотив не тянет… Но я вспомнила ярость Риса.
Дуайт пошел на кухню, оттуда позвонил Мейлин Ричардс и, вернувшись, в ответ на мой немой вопрос пожал плечами.
— Она не считает эту идею безумной. Хочет знать, подпишешь ли ты ордер на обыск или ей лучше обратиться к кому-нибудь еще.
— Надеюсь, ты сказал, что к кому-нибудь еще?
— Именно так.
Соглашение о разграничении полномочий снова действовало.
Но пожелать спокойной ночи Кэлу мы пошли вместе. Он уютно свернулся под одеялом, и Бандит угнездился у него в ногах, словно спал здесь всегда.
Я коснулась легким поцелуем лба Кэла и вышла, чтобы Дуайт несколько минут мог спокойно побыть с ним наедине. А то глаза у него были заплаканные, и к тому же я заметила плюшевое ухо Карсона, высунувшееся из-под одеяла.
Отчего тоже едва не заплакала.
Во вторник в половине десятого вечера Мейлин Ричардс, Рефорд Маклэм и Джек Джемисон позвонили в дверь маленького аккуратного домика в Холли-Ридж. Послышался пронзительный лай маленького корги, и через минуту миссис Лидия Харпер открыла дверь:
— Да?
— Простите, миссис Харпер, — сказала Ричардс, — но у нас ордер на обыск вашего дома. Мы ищем револьвер сорок пятого калибра.
Старуха схватилась рукой за горло:
— Обыск?
— Да, мэм. — Ричардс протянула ей ордер.
— Сейчас уже поздно. Не могли бы вы прийти утром?
— Боюсь, что нет, мэм.
— Но не можете же вы просто так войти, топать по всему моему дому и рыться во всех моих вещах, — стала возмущаться она. — Это Америка. Кто дал вам право?
— Вот этот ордер на обыск, — сказала Ричардс, снова протягивая ей бумагу.
Миссис Харпер выхватила ее и стала читать, а полицейские ждали за дверями. Начинался дождь, который к утру угрожал перейти в снег.
— Я хочу позвонить адвокату, — сказала миссис Харпер.
— Отлично, — сказала Ричардс, — но сейчас мы начнем обыск. Вы можете облегчить нам работу, можете затруднить. Как вам будет угодно. — И, осененная внезапным вдохновением, добавила: — Кроме всего прочего, что сказал бы полковник! Ведь это его револьвер, да?
Миссис Харпер на секунду застыла — и сломалась. Из глаз у нее полились слезы.
— Я не хотела его убивать. Я хотела просто попугать. Чтобы он не выбрасывал банки из-под пива на дороге полковника. Каждый день — обязательно банка из-под светлого «Будвайзера». Я на него однажды накричала, а он мне только язык показал и продолжал вести себя так, словно он царь мира. Дошло до того, что он стал поджидать меня, чтобы выбросить банку, потому что, если я приходила пораньше, банок из-под «Будвайзера» не было. А увидев меня, он замедлял скорость и выбрасывал три-четыре банки разом, словно специально копил, чтобы запачкать доброе имя полковника. Но я не хотела его убивать. Я просто хотела прострелить ему окно. Чтоб самому пришлось убрать разок.
Мейлин Ричардс покачала головой. Значит, это не меткость — просто неудачный выстрел.
Револьвер нашелся в комоде полковника Фрэмптона. Он был вычищен и смазан после того, как из него стреляли, но это неудивительно для женщины, которая была столь патологически аккуратна, что даже журналы у нее на журнальном столике были выровнены пирамидкой.
Когда они выходили из дома, уже с револьвером, Маклэм остановился посмотреть медали и благодарности за доблестную службу, заключенные в рамки и развешанные по стенам в коридоре. Ричардс шла за ним, и вдруг ее взгляд упал на имя в одном из сертификатов к медали за меткость: он был подписан капитаном Джоном Форлайном и выдан Лидии Фрэмптон Харпер за поражение 98 процентов целей на полигоне Форт-Беннинг. Дата — пятнадцать лет назад.
Они рано легли спать и уже почти заснули, когда раздался телефонный звонок. Дебора сонно запротестовала, но потом перекатилась поближе к Дуайту, чтобы послушать разговор. Положив трубку, Дуайт спросил:
— Ты можешь в это поверить?
— В то, что миссис Харпер застрелила Джей Ди? Конечно.
— Не в то, что застрелила, а в то, что сертификат ее медали за меткую стрельбу висел у нее на стене в коридоре.
— Могла бы и два повесить — гордыня! — пробормотала Дебора, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
— Гордыня? Я бы назвал это заносчивостью.
— Достаточно близкие понятия, — сказала она и нашла губами его губы.
А в окно стучал холодный зимний дождь.
Маргарет Марон
Место жительства: Роли, Северная Каролина.
Семейное положение: Замужем, есть сын.
Первая работа: в десятилетнем возрасте работала на табачной ферме за 35 центов в час.
Награды: премия Эдгара Аллана По, премия Энтони, премия Макавити, премия «Агата».
Веб-сайт: www.MargaretMaron.com
Ридерз Дайджест: Где вы взяли сюжет для романа «Дитя зимы»?
Маргарет Марон: Поскольку Дебора Нотт — героиня серии романов, я обычно начинаю с того, что помещаю ее в некую сложную ситуацию, отсюда и возникает сюжет. «Дитя зимы» продолжает семейную историю героини. После того как в предыдущем романе Дебора вышла замуж за помощника шерифа Дуайта Брайанта, мне захотелось вернуться к истории с его первым браком и побольше рассказать о его прежней жизни. Это повлекло за собой необходимость поехать в западную Виргинию; впервые действие романа из этой серии происходит вне Северной Каролины.
Р.Д.: «Дитя зимы» — двенадцатая книга серии. Как вам удается, с одной стороны, пересказать прошлое Деборы, а с другой — не утомлять повторениями давних и преданных ваших поклонников?
М.М.: Я стараюсь дать ровно столько предыстории, чтобы читатель не терял времени напрасно, но и в то же время чтобы у него не возникало ощущения, будто он смотрит фильм с середины.
Р.Д.: Вы всегда знаете, чем кончится книга, когда принимаетесь за новый роман?
М.М.: Вовсе нет. У меня есть некая призрачная идея, я представляю развязку, но детали приходят позже.
Р.Д.: Бывало так, что к середине книги вы меняли преступника?
М.М.: Очень часто. В одном из романов убийца у меня менялся трижды. Самые лучшие кандидаты почти всегда возникают неожиданно.
Р.Д.: Как вы пишете?
М.М.: Для этого мне нужен компьютер, чашечка кофе и колода игральных карт. Как только я захожу в тупик, то поворачиваюсь на стуле к столику, который стоит у меня под боком, и раскладываю пасьянс. Один-два пасьянса — и я нахожу ответ на самый сложный вопрос.
