Александр Новиков - Башня
Ворон сказал:
– Нет. Проверили качественно, прощупали швы на одежде и рюкзаке, распотрошили обувь, вскрыли часы и фонарик… нет ничего.
Полковник произнес:
– Странно все это… А вы сами что думаете?
– Думаю, что к нам он попал случайно.
– Обоснуйте.
– Не похож он на агента.
Седой хмыкнул и сказал:
– А Училка? Училка – скромная учительница литературы – была похожа на внедренного агента?
– Нет, не была похожа.
– А она сдала три группы – восемь человек.
Ворон ответил:
– И все равно: на операцию по внедрению это не похоже.
Полковник спросил:
– Почему?
– Потому, что в обстоятельствах, при которых объявился наш робинзон, действительно слишком много странного. Если бы это была разработка «гестапо», то, полагаю, они сумели бы предложить иную, более правдоподобную легенду.
Полковник сказал:
– По-всякому бывает. Меня учили, что иной раз нелепость ситуации может оказаться весьма убедительной. Потому что любой здравомыслящий человек именно так и будет рассуждать: это слишком непохоже на операцию противника – профессионалы, дескать, так не работают.
Ворон пожал плечами:
– Совершенно точно я могу сказать только одно: он не рыбак.
– Почему?
– Потому что его одежда, обувь и прочая «экипировка» совершенно не соответствуют рыбалке.
– Но если не рыбак, то кто он? – спросил Полковник. Ни Седой, ни Ворон не ответили. Полковник сказал: – Ладно, сам хочу на него посмотреть.
Ивану было жарко, очень жарко. Сердце колотилось о грудную клетку, рвалось вон. От внутреннего жара запеклись губы, кожа сделалась шершавой.
Скрипнула дверь каюты. Внутрь, пригнувшись, скользнул мужчина, направил в лицо фонарь. У Ивана не было сил заслониться от света. Он просто прикрыл веки. Мужчина сел напротив, несколько секунд рассматривал Ивана, потом показал медаль и спросил:
– Это ваша?
Иван не мог рассмотреть, что же такое ему показывают. Ответил:
– Нет… не мое.
– Откуда у вас медаль? – повторил вопрос незнакомец.
– Оттуда.
– Не хотите отвечать?
Иван промолчал. Полковник вышел из каюты, бросил Седому:
– Доктор ваш когда будет?
– Он здесь.
– Это хорошо… Организуйте «химию».
– Понял, – ответил Седой. – Сделаем.
В каюту вошел мужчина с дипломатом в руках. Глядя на Ивана, спросил:
– Это и есть наш пациент?
Седой кивнул.
– Это он Братишке руку прокусил?
Ворон буркнул:
– Да.
Мужчина присел рядом с Иваном, посмотрел внимательно и спросил:
– Как вы себя чувствуете?
Иван не ответил. Мужчина положил на стол свой дипломат, присел рядом с Иваном, пощупал пульс, потом дотронулся до лба Ивана. Сказал:
– Э-э, дорогие мои… нельзя сейчас с ним работать.
– Это почему? – недовольно произнес Ворон.
– Он болен. Температура у него не ниже тридцати восьми, пульс сумасшедший. От нашего зелья он запросто может того… окочуриться.
– Еще бы, – произнес Ворон. – Он «купался» в Ладоге. А вода-то ледяная.
– Понятно, – сказал Доктор. – По идее, его надо в больницу.
Седой ответил:
– Док, вы же понимаете…
– Понимаю.
Ворон спросил:
– Сколько времени вам нужно, чтобы поставить его на ноги?
– Неделя. Как минимум три-четыре дня. Иначе мы его убьем. Риск, во всяком случае, велик… А у вас срочно?
Седой задумчиво произнес:
– Черт его знает… Знать бы, кто он такой!
Доктор еще раз внимательно посмотрел на Ивана, потом на Седого и Ворона. Сказал:
– Можно вас на минутку?
Втроем Доктор, Седой и Ворон вышли из каюты. Ворон плотно прикрыл дверь.
– Что вы хотели сказать, док? – спросил Седой.
– Тут вот какое дело… если я правильно понял, вам нужно выяснить, кто этот человек. Так?
– Ну, в общем, так.
Доктор потер щетину на щеке и сказал:
– Я не знаю, кто этот человек, но лицо его мне знакомо… Я его где-то видел.
Седой и Ворон быстро переглянулись:
– А где вы его видели, Док?
– Не знаю… не могу сообразить.
– Твою мать! – сказал Ворон.
– Постарайтесь вспомнить, – сказал Седой.
Доктор сел на борт. Было очень тихо. Седой и Ворон молчали. Доктор сосредоточенно тер щетину.
– Нет, – признес он после долгой паузы, – нет, не могу сообразить.
– Хорошо. Попытайтесь вспомнить, когда вы его видели.
– У меня такое впечатление, что недавно.
Ворон снова выругался, а Седой сказал:
– Плохо.
Доктор спросил:
– Что, так серьезно?
– Хотел бы я сам это знать… Поскольку вам все равно придется присутствовать на допросе, объясню: ситуация такая: три дня назад двое наших отправились в учебный рейд по тылам. Вы их обоих знаете – Сайгон и Носик. – Доктор кивнул. – По плану мы должны были подобрать их сегодня утром, но утром они на «точку» не вышли. Ну ничего, обычное дело – не успели или сбились с маршрута. Бывает… Не вышли они и вечером. Зато на точке оказался вот этот господин. Что само по себе вызывает вопросы…
– Понимаю, – кивнул Доктор.
Ворон сказал:
– Это можно было бы списать на случайность, на совпадение… Но теперь выясняется, что вы его где-то видели. Недавно. Тоже совпадение? – Доктор пожал плечами, а Ворон сказал: – Я очень не люблю, когда совпадения нанизываются одно на другое.
Ворон замолчал. Он мог бы добавить, что два этих совпадения произошли в тот самый момент, когда на базе находится Полковник… но, разумеется, не сказал – о том, что на базе Полковник, знали четверо. Доктору знать об этом необязательно. «Кобра» охотилась за Полковником давно, за его голову обещали сто тысяч евро.
Седой сказал Ворону:
– Иди, займись подготовкой к эвакуации.
Доктор спросил:
– Мы что же – эвакуируемся?
– Мы – нет, – отрезал Седой. Он говорил об эвакуации Полковника. Ворон хорошо его понял, кивнул и ушел. Доктору Седой сказал: – А вы, Доктор, приготовьтесь к «химии».
– Вы все-таки хотите допросить его?
– Теперь у меня нет выбора, – ответил Седой.
– Мы его убьем.
– Повторяю: теперь, после того как масса всякого рода «совпадений» стала критической, у нас не осталось выбора, Доктор. Главное, чтобы он успел ответить на наши вопросы… Получится?
– Скорее всего, да.
– Тогда готовьтесь.
– Поднять его наверх?
– Да. Организуйте, пожалуйста, Доктор, но без меня не начинайте… Я подойду минут через десять—пятнадцать.
В пустом помещении без окон – старом финском каземате – Доктор повесил на крюк аккумуляторную «летучую мышь», принес три стула и свой дипломат.
Потом Доктор с Братишкой перенесли Ивана на берег. Несли на старом панцирном матрасе. Иван дышал тяжело, никакого интереса к своей участи не проявлял. Его посадили на стул, притянули ремнем к спинке. Ремень, стягивающий руки, сняли, но надели наручники. На ногу тоже надели наручник с цепью. На другом конце цепи был полуметровый кусок рельса. Братишка спросил, нужен ли он еще. Доктор ответил: нет, – и Братишка ушел, а Доктор достал из дипломата шприц и ампулу десятипроцентного раствора тиопенталнатрия, зарядил шприц. Осталось дождаться Седого и приступать. Доктор вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Мертвенным, неживым светом заливала помещение «летучая мышь», освещала бетонные стены со следами опалубки. Шумно дышал пленный. Доктор сидел, курил, думал: вот ведь хрень какая! Мог ли когда-нибудь – десять, пять, да хотя бы два года назад… мог ли я представить себе, что буду сидеть в старом финском форте на острове в Ладожском озере и хладнокровно готовиться к умерщвлению человека? Не мог. Потому что – бред. Потому что так не бывает. Потому что невозможно. Но оказалось – бывает. Оказалось – возможно… Доктор, бывший хирург из районной больницы, сидел и курил, стряхивал пепел под ноги и смотрел на человека, которого он скоро должен будет умертвить.
Седой подошел к двери и постучал. Открыл Зоран. Он был бос, в джинсах и легком бронежилете, надетом на голое тело. Под мышками Зорана висели два пистолета. Седой подумал вдруг, что никогда не видел, чтобы Зоран улыбался.
Зоран ничего не спросил, заглянул к Полковнику, сказал: Седой, – и пропустил Седого. Седой вошел в каморку, которую занимал Полковник. Полковник сложил в стопку какие-то бумаги, предложил:
– Присаживайся, Игорь Дмитриевич.
– Благодарю, – Седой присел на табурет.
– Что – уже допросили Робинзона?
– Нет, – ответил Седой. – Но ситуация складывается не очень хорошая.
– Слушаю.
Седой быстро и точно обрисовал ситуацию. Завершил словами:
– Думаю, вам следует немедля покинуть остров.
После недолгого размышления Полковник согласился:
– Да, надо уходить. Катер готов?
– Через пару минут будут готовы оба катера и гидроцикл.
– Это еще зачем?
– Выпустим в качестве ложных целей.
– Толково, – одобрил Полковник и повернулся к Зорану: – Собираемся.
Седой проводил Полковника и поднялся в каземат.
Внутри было темно, и только в дальнем конце из-под стальной двери пробивалась полоска света. Подсвечивая себе фонариком, Седой шагал, и его шаги отдавались гулким эхом. Он подошел к двери, стукнул в нее кулаком. Дверь распахнулась. На пороге стоял Доктор.
