Скотт Туроу - Законы отцов наших
— А в чем дело? — спросил Нил.
— Да так. — Хардкор рассмеялся.
У него был широкий рот, и когда он смеялся, то изнутри с одной стороны показывались золотые коронки. Он так и не ответил. У него хватало ума не врать. Они уже не прятали от Нила пейджеры и оружие. «Т-9» и «АК-47».
— Ты главный, — говорил Хардкор Нилу. — Ты главный, и ты мне просто говори, если я наехал не на тех людей: «Стоп, хватит». И я оставляю их в покое. Но ведь это же бизнес. У меня же должен быть какой-то бизнес.
— Тебе нужно послушать моего отца. Ты должен поговорить с ним, — сказал Нил.
Почему он сказал это? Тем более что очень часто бывали дни, когда его воротило от одной мысли о разговоре с Эдгаром. Наверное, ему хотелось заключить своего рода сделку.
«Поговори с ним, и тогда это не придется делать мне».
Эдгар всегда думал за Нила о его будущем и старался решать, чем ему заниматься. В колледже, когда у Нила не было настроения сидеть на занятиях и смотреть всякую чушь по учебному телевидению, у него всегда был выход. У него была работа, которая ему очень нравилась. Он был курьером. Нил был без ума от нее. У него был мотоцикл, кожаная куртка с жилеткой из светоотражающей ткани и небольшой дешевенький пластмассовый шлем. Нил носился по городу с наушниками от плейера в ушах и рацией на поясе, включенной на полную мощность. Он все равно не услышал бы вызова, но «уоки-токи» была снабжена еще и вибратором, и когда Джек начинал орать в микрофон на пульте, она прыгала на поясе. Классная была работенка. Больше всего ему нравился в ней ее быстротечный характер. Ты вроде бы и был на работе, а с другой стороны, и не был.
— Черт возьми, где же курьер? Куда он подевался, бездельник?
И тут ты подкатываешь, рыча двигателем.
— Да вот же курьер, успокойтесь, примите таблетку.
Однако Эдгар работу не одобрял. Нил чувствовал, что отец пока выжидает, рассчитывает, что Нил сам быстро разочаруется в ней, когда наступит зима. Больше всего Эдгара раздражало не то что сыну грозило исключение из колледжа за неуспеваемость, а то, что тот был доволен. Наверное, оттого работа нравилась Нилу еще больше.
Затем наступило второе лето, и у Нила от горячего мотора начало зудеть в промежности, которую заливало соленым потом. Он взял и брякнул что-то насчет того, что неплохо было бы организовать профсоюз курьеров, который отстаивал бы их права. Эдгар сразу насторожился, как легавая, почуявшая дичь. Он каждый день в течение двух месяцев приставал к Нилу с расспросами, не говорил ли тот на эту тему со своими товарищами, и Нил начал проклинать себя за неумение вовремя прикусить язык. Вскоре он уволился и вернулся в муниципальный колледж округа Киндл. В качестве специализации выбрал социальную работу, на чем всегда настаивал Эдгар. Так было проще.
Время от времени Хардкор вставал и уходил по своим делам. Он хлопал Нила по плечу и говорил:
— Отдохни пока, парень. Все в порядке. Я мигом обернусь.
Обычно они сидели на какой-нибудь поломанной скамейке за Четвертой Башней, напротив отгороженной части. С одной ее стороны был забор, а с другой — кирпичная стена самой Башни.
Здесь безраздельно властвовали «Роллеры», личная шайка Хардкора. Они собирались тут, чтобы побалдеть, поиграть в кости, попить безалкогольного пива или просто покурить, прислонившись спиной к стене. Нил сидел и наблюдал за ними с благословения Хардкора, однако для «Роллеров» его как бы не существовало. Он был белым, ничем и никем, на которого стоило обращать не больше внимания, чем на пустую банку из-под кока-колы, одну из тех, что валялись в немалом количестве под стенами Башни. Правда, ему все равно пришлось натерпеться страху.
Как-то раз ближе к вечеру сюда на «форде», сверкавшем хромированными дисками, подкатил Горго — высокий, тощий. Из открытых окон машины на всю округу разносился рэп. Резко распахнув дверцу, Горго выскочил наружу. На нем были черные, давно не стиранные, обвисшие джинсы, державшиеся на бедрах, и черная безрукавка. По каким-то признакам, неясным Нилу, «Святые», ошивавшиеся на своей площадке, мигом определили, что Горго пришлось от кого-то удирать.
— Эй, «Святой», что случилось? — встревожились они.
Горго, как и положено настоящему мачо, сначала пренебрежительно отмахнулся:
— Ерунда.
Однако вскоре его все же уговорили поделиться свои подвигами.
— Просто цапанул у одного мудака десять кусков.
— На ходу?
Вокруг собралась уже целая куча малолетних членов банды — маленькие гангстеры. Они никак не могли поверить, что Горго совершил ограбление на своем собственном автомобиле. Стало быть, его легко будет опознать, и он очень скоро станет объектом мести.
— Чепуха, наплевать. Не собираюсь прятаться от каких-то там вонючих «Губеров». Мое имя — Горго.
— Ну ты даешь! — восхитились все эти малолетки.
А через минуту они уже разбегались в разные стороны. В двух машинах примчались «Губеры». Остановившись на авеню примерно в ста ярдах от того места, где сидел Нил, они открыли огонь из автоматического ружья прямо из окон машин. Пули летели через промежутки между зданиями. Нил услышал громкие щелчки. Пули ударялись о стену Башни и рикошетили в разные стороны. Неизвестно откуда вдруг взлетели и громко закаркали вороны.
— Спасайся! — орали малолетки.
Нил продолжал сидеть на скамейке как завороженный. Он не успел толком сообразить, что произошло. Действительность оказалась гораздо драматичнее, чем можно было ожидать. Лишь потом к нему пришло понимание того, что следующего свиста пули или щелчка он может не услышать, потому что предыдущей пулей ему разнесет голову. Раздался истошный крик Горго:
— Ложись!
«Война!» — подумал Нил и распластался на земле за скамейкой.
Обстрел продолжался несколько минут и прекратился после того, как «Роллеры» Хардкора открыли ответный огонь из верхних этажей Башни. «Губеры» сочли, что лучше убраться восвояси, и их машины, взревев мощными моторами, умчались прочь.
— Они думали, нас так легко взять! Недоноски с куриными мозгами! Не на тех напали!
Оживленно жестикулируя, Горго расхаживал взад-вперед по скамейке.
Он периодически бил себя кулаками в грудь и издавал победный клекот. Полы атласной куртки, надетой поверх черной безрукавки, разлетались в разные стороны. На шее болтался массивный золотой брелок в виде пистолета сорок пятого калибра с бриллиантом в стволе. Одна доска скамейки белела с торца оторванной щепкой. Туда попала пуля. Посмотрев вниз, Горго объяснил Нилу:
— Видишь, они сразу трухнули, нарвавшись на отпор. Теперь они, конечно, будут гнать всякое фуфло своей братве, как, дескать, нагнали на меня страха. Зато их денежки-то у меня.
Горго запустил руку в оттопыривавшийся карман и вытащил оттуда большой пук ассигнаций, которые он отнял у «Гангстеров-Изгоев», угрожая оружием. Когда Горго улыбнулся, оказалось, что у него не хватает переднего зуба.
— Ну, теперь начнется, — сказал он, имея в виду разборки со стрельбой, которые в таких случаях могли продолжаться, то вспыхивая, то затухая, много недель.
На вид Горго было лет шестнадцать-семнадцать. Так думал Нил. Его поразили глаза Горго, остекленевшие и не выражавшие ничего, кроме наслаждения опасностью. Очевидно, у этого парня уже давно поехала крыша, мелькнуло у Нила в голове. Внезапно у Горго в руках появился автомат, который он повесил на плечо дулом вниз, как солдат в военном фильме. Бешеная жизнь. Именно так называли ее «Роллеры». Бешеная жизнь. Нилу она нравилась.
Настоящая война. Так думал Нил в течение многих дней после этого события. Когда он был маленьким и каждый вечер сворачивался крошечным клубочком под одеялом, мысли о войне пугали его больше всего. Настоящая война шла где-то далеко, но Нил зримо представлял ее себе: огонь артиллерии, взрывы авиабомб, пунктиры трассирующих пуль и снарядов, вспышки яркого света, гигантские клубы дыма, затмевающие солнце. Война заберет его, исковеркает его маленькое тельце. Войну нельзя укротить, ее нельзя остановить у порога и не пустить в дом. Эдгар желал войны. Нил же был очень испуган.
А теперь здесь, среди этих храбрых бойцов, Нил думал: «Вот это да. Клево». Просто дух захватывало. И Горго, с бесшабашным видом стоящий на скамейке и колотящий себя в грудь, словно заявляя: «Мне плевать, умру я или нет, мне все равно».
В этом был главный смысл и ни в чем больше. Никакого будущего. Будущего нет. Вот что орал Горго. Нет будущему. Для него оно даже не существовало. Клево! Эта мысль не покидала Нила много дней. Клево.
После того как в тот день Нил чудом остался жив, Хардкор приказал Лавинии присматривать за ним, когда он уходил по своим делам. Она, если можно так выразиться, выполняла обязанности секретаря Хардкора. Передать конфиденциальные поручения, которые нельзя доверить телефону. Уладить что-нибудь. Шустрая, сообразительная и робкая.
