Майкл Коннелли - Свинцовый вердикт (сокращ.)
Я кивнул:
— Да, но обвинение представит собственного эксперта, который скажет прямо противоположное. В самом лучшем для нас случае результаты тестирования суд принимать во внимание не станет. Однако обвинение по-прежнему будет напирать на мотив убийства и на возможность его совершения. Вы знали, заявит оно, что Рильц — любовник вашей жены, а затем представит доказательства того, что развод обошелся бы вам в сотню миллионов долларов.
— Все это бред.
— Немалое число их утверждений можно опровергнуть. Это своего рода танец на ринге, Уолтер. Обмен ударами. Одни удары нам удастся отразить, другие — обратить против них же, однако в конечном счете они нанесут нам ударов больше, чем мы сможем блокировать, и именно поэтому защите требуется альтернативная теория. Мы должны снять с вас тень подозрения и бросить ее на кого-то еще. Обвинителем на вашем процессе будет Джеффри Голанц, и это очень опытный профессионал. Он не проиграл пока ни одного процесса. А их было что-то около двухсот семидесяти.
Эллиот задумчиво кивал, глядя на полированную поверхность стола. Я посмотрел на часы. Время шло, мне следовало поторапливаться, иначе я не успею вовремя забрать дочь.
— Ну хорошо, — сказал я. — Нам нужно обсудить еще один вопрос. Я хочу добавить к команде защиты пару человек. Консультанта по отбору присяжных и специалиста, который поработает над вашим имиджем и манерой дачи показаний.
Эллиот покачал головой:
— Никаких консультантов. Они только создадут впечатление, что мы ведем нечестную игру.
— Послушайте, женщина, которую я собираюсь пригласить, будет просто сидеть в зале. Ее и не заметит никто. Она будет приглядываться к лицам кандидатов в присяжные и говорить нам, кто из них годится, а кого следует забраковать.
— Нет. За это шаманство я платить не хочу.
— Вы совершенно в этом уверены, Уолтер?
Я потратил пять минут на попытки переубедить Эллиота, пытаясь внушить ему, что в деле, построенном на косвенных уликах, очень важно иметь присяжных, не склонных к предвзятости. Однако Эллиот только качал головой:
— Шаманство. Я полагаюсь на ваш профессионализм.
Ко времени, когда я высадил Патрика неподалеку от его машины, оставленной им в центре города, на улицах уже появились пробки. Я понял, что опоздаю, и приготовился к очередной стычке со своей бывшей женой. Я позвонил ей, однако она не ответила. Когда я подъехал к ее дому на Шерман-Оукс, времени было уже семь сорок, а мать с дочерью ждали меня на тротуаре. Хэйли стояла и глядела в асфальт.
Машина остановилась, я открыл дверцу, Мэгги помогла Хэйли уложить на сиденье школьный рюкзачок и сумку с одеждой.
— Большое спасибо за точность, — сухо произнесла Мэгги.
— Всегда пожалуйста, — ответил я, надеясь увидеть, как вспыхнут от гнева ее глаза. — Судя по тому, что ты дожидаешься меня на улице, свидание тебе предстоит пылкое.
— Не так чтобы очень, — сказала она. — Это всего лишь родительское собрание в школе.
Услышанное застало меня врасплох.
— Могла бы сказать мне об этом. Мы вызвали бы няню и пошли на собрание вместе.
— Это мы уже пробовали, — ответила Мэгги. — Помнишь? Ты так наорал на учительницу из-за плохих отметок Хэйли по математике — в которой ничего не смыслишь, — что она попросила тебя больше в школе не появляться.
Если я и помнил этот случай, то очень смутно. По-видимому, сведения о нем хранились в той части моего мозга, которую напрочь замутил оксикодон. Так что возразить мне было нечего.
— Ладно, мне пора, — сказала Мэгги. — Хэйли, милая, не обижай папу. Завтра увидимся.
— Хорошо, мам.
Мы молча проехали по бульвару Вентура и остановились у «Дю-Парс» — Хэйли любила этот ресторанчик, потому что я позволял ей заказывать блинчики.
Я заказал сэндвич с беконом, салатом и помидорами. Мы поели, успев за это время выполнить полученное ею в школе домашнее задание, потом я спросил у Хэйли, куда она хочет отправиться. Я готов был повести ее в кино, в торговый центр, куда угодно, однако надеялся, что она предпочтет поехать домой и, может быть, мы с ней посмотрим старые альбомы с семейными фотографиями.
Она замялась, и я подумал, что знаю почему.
— Дома никого нет, Хэй. Лэни ко мне больше не заглядывает.
— Значит, она тебе больше не подружка?
— Она и не была моей подружкой. Помнишь, я лежал в прошлом году в больнице? Там мы с ней и познакомились, а потом старались помогать друг другу.
Это была правда, хоть и подретушированная. Мы с Лэни Росс действительно познакомились в клинике для наркоманов. И продолжали встречаться, выйдя оттуда, однако до романа дело у нас не дошло, просто потому, что эмоционально мы были к нему не готовы. Как только мы вернулись в реальный мир, я понял, что рано или поздно она сорвется, а мне возвращаться вместе с ней назад совсем не хотелось. И пути наши разошлись.
— Тогда, может, поедем к тебе домой и посмотрим телевизор?
— Отлично. Я именно этого и хотел.
Мы уложили в ранец ее учебники и тетради, я заплатил по счету. Когда машина поднималась на холм, Хэйли сказала, что, по словам ее матери, я получил новую, очень важную работу.
— Она говорит, что это очень большое дело и все будут тебе завидовать, но ты справишься, потому что хорошо знаешь свое дело.
— Это мама так сказала? — Я ощутил удивление и радость.
— Да.
Некоторое время я молча вел машину, размышляя об услышанном. Может быть, я и не испортил отношения с Мэгги окончательно. И в каком-то смысле она все еще уважала меня.
— Мм… — произнесла, глядя в сторону, Хэйли.
Детей иногда видно насквозь. Жаль, что о взрослых этого не скажешь.
— Что, Хэй?
— Я вот думаю, почему ты не можешь заниматься тем же, чем занимается мама.
— Ты это о чем?
— О том, чтобы сажать в тюрьму плохих людей. Она говорит, что ты будешь защищать человека, который убил двоих людей. Получается, что ты всегда защищаешь плохих.
Пару секунд я молчал.
— Человека, которого я защищаю, обвиняют в убийстве двоих людей. И никто пока не доказал, что он сделал что-то дурное. Сейчас назвать его виновным в чем-либо нельзя.
Она ничего не ответила, однако скептицизм ее был почти осязаемым.
— Хэйли, в нашей стране человек, которого обвиняют в преступлении, имеет право на защиту. Ну скажи, если в школе тебя вдруг обвинят в обмане, а ты будешь знать, что никого не обманывала? Разве ты не захочешь, чтобы тебе позволили оправдаться?
— Наверное, захочу.
— Вот и я так думаю. То же самое и в суде. Если тебя обвиняют в преступлении, ты можешь получить адвоката вроде меня, который тебе поможет. Это часть нашей системы. Очень важная часть.
На уровне интеллектуальном этот довод представлялся мне основательным, однако я понимал: дочери моей он кажется пустым. И как я мог убедить ее в обратном, если и сам убежден в этом не был?
— А ты когда-нибудь помогал невиновным? — спросила Хэйли.
— Да, и не один раз.
Это был самый честный ответ, какой я сумел придумать. Я включил радио, настроенное на диснеевскую музыкальную волну.
Возможно, дети видят взрослых насквозь точно так же, как взрослые детей.
Глава седьмая
В четверг утром я, забросив дочь в школу, поехал прямиком в офис Джерри Винсента. Час стоял еще ранний, так что гараж был почти целиком в моем распоряжении. Я поставил машину на втором этаже и заметил легковой фургончик «субару» с рамой для крепления серфинговых досок на крыше.
Стекла задних окон фургончика были затемнены, я заглянул в водительское окошко. Заднее сиденье машины было разложено, половину его занимали коробки с одеждой. На другой половине лежал в спальном мешке Патрик Хенсон. Только тут я вспомнил его слова о том, что живет он в своей машине и ночует в ней же, рядом с домиком спасателей.
В такое раннее время он был мне не нужен, необходимость будить его отсутствовала. Я перешел в офисное здание, прошел по коридору. У двери офиса Джерри Винсента стоял детектив Бош. Он снова слушал музыку — руки в карманах брюк, вид задумчивый. При моем приближении он вынул из ушей наушники.
— Вы что же, без кофе сегодня? — вместо приветствия поинтересовался я.
— Сегодня — без. Я заметил вчера, что он вам не требуется.
Он отступил на шаг, давая мне возможность отпереть дверь.
— Могу я спросить вас кое о чем? — поинтересовался я.
— Если я скажу «нет», вы же все равно спросите.
— Думаю, вы правы.
Я отпер дверь.
— В таком случае спрашивайте.
— Хорошо. Знаете, вы не кажетесь мне человеком, который не расстается с плеером. Кого вы все время слушаете?
— Музыканта, о котором вы наверняка ничего не слышали. Фрэнка Моргана.
— Саксофониста? Да нет, Фрэнка-то я как раз знаю.
— Знаете? — недоверчиво переспросил Бош.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
