Джессика Смит Коултер - Прерванная жизнь (ЛП)
Обзор книги Джессика Смит Коултер - Прерванная жизнь (ЛП)
ПРЕРВАННАЯ ЖИЗНЬ
Автор: Есси Смит
Жанр: Темный роман, Триллер
Рейтинг: 18+
Серия: Вне серий
Главы: Пролог+41 глава+Эпилог
Переводчик: Дарья М.
Сверщик: Даша К.
Редакторы: Кира Б., Екатерина Л.
Вычитка и оформление: Натали И.
Обложка: Таня П.
ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!
Специально для группы: K.N
(https://vk.com/kn_books)
ВНИМАНИЕ!
Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Пролог
Мой разум кричит и велит мне бежать быстрее, а ноги еле тащат тяжесть моего тела. Кровавый след, словно насмехаясь, отмечает каждую оплошность, которую я совершаю. Мои ноги запутываются в клубок, и со стоном я неуклюже приземляюсь на мягкое ложе из листьев. Моей голове нужен покой, но опасность рядом.
Очень близко.
Страх змеей ползет по позвоночнику, и у меня перехватывает дыхание.
Где-то в моем разрушенном разуме я помню тьму. Помню страх, тоску и боль. Я помню, что убегаю. Я заставляю себя подняться и начать снова бежать, впечатывая ноги в землю. Я направляюсь к свету, туда, где демоны никогда не рискнут меня искать.
Глава 1
Холли
С содроганием открываю глаза, и острая боль пронзает все тело. Она настолько сильна, что я не могу двигаться. Мой пульс учащается, отдаваясь в ушах, и я пытаюсь пошевелиться, чтобы хоть как-то заглушить его, но ничего не выходит. Пробую сглотнуть, но не могу. Язык распух, и во рту сухо. Поверхностное дыхание спасает, однако, когда до меня доходит реальность происходящего, я начинаю кричать.
Я не сделала этого. Я не бежала достаточно усердно, достаточно быстро, достаточно долго.
Я не убежала.
В страхе я конвульсивно содрогаюсь, разрывая кожу на руках какими-то посторонними предметами, отчего выкрикиваю ругательства.
В течение секунды появляются люди, одетые в белое, и удерживают мое тело. Они приносят мне нежелательное спокойствие в шприце, и жгучая боль пронзает мою руку. Слезы струятся по моим щекам, комната становится расплывчатой и, в конечном счете, исчезает.
***
Проходят минуты. Часы. Дни. Понятия не имею. На сей раз, я просыпаюсь медленнее, понимая, что мои запястья чем-то зафиксированы. На заднем плане раздается ритмичный звуковой сигнал. Не хочу открывать глаза, но приходится. Мой взгляд встречается с парой темных карих глаз, уставившихся на меня. Глаза принадлежат пожилому джентльмену, который медленно, но нетерпеливо встает и садится на мою кровать.
— Холли, — он берет мою руку в свои ладони и сжимает.
Я моргаю, смотря на него, не в состоянии говорить или понимать. Бессвязные мысли отдаются рикошетом в моей голове. В защитном жесте я убираю руку. Движение мое легкое, но незнакомец понимает и отстраняется. Я не могу предложить ему сочувствие, которое он ищет. Глаза мужчины распахиваются, и он смотрит на свою руку, державшую мою несколько секунд назад.
— Холли? — спрашивает меня, подсаживаясь ближе. — Это я. Теперь все в порядке.
Он выглядит восьмидесятилетним истощенным от недоедания стариком.
Старение — сука. Но я еще не решила, будет ли лучшей альтернативой умереть молодой.
Я прочистила горло в надежде, что вынужденный кашель также очистит разум от тумана, в котором он тонет.
— Я не Холли, — продолжаю тихим, успокаивающим голосом, надеясь, что очевидное слабоумие или болезнь Альцгеймера не сделают старика агрессивным. (Примеч. Болезнь Альцгеймера — наиболее распространенная форма деменции, нейродегенеративное заболевание, впервые описанное в 1907 году немецким психиатром Алоисом Альцгеймером. Как правило, она обнаруживается у людей старше 65 лет. Наиболее часто на ранних стадиях распознаётся расстройство кратковременной памяти, например, неспособность вспомнить недавно заученную информацию. С развитием болезни происходит потеря долговременной памяти, возникают нарушения речи и когнитивных функций, пациент теряет способность ориентироваться в обстановке и ухаживать за собой. Постепенная потеря функций организма ведёт к смерти).
Я его не знаю. Либо я не знаю себя.
Мужчина отталкивается от моей кровати с куда большей проворностью, чем он, как я думала, обладает, и его глаза, дикие и противоречивые, смотрят поверх моей головы. Старик беспокойно морщит брови, испуская разочарованный вздох. Мой напуганный мозг сходит с ума, посылая сигналы тревоги, страха и боли. Такой же хаос я наблюдала на лице этого человека.
Мои руки и ноги связаны, так что я делаю единственное, на что способна. Я кричу и надеюсь, что не сошла с ума. Я хочу задать вопросы, которые помогут прояснить мне ситуацию, но мое тело от страха бьется в конвульсиях. Мониторы, подключенные ко мне, пищат в такт моим собственным крикам, предупреждая людей в белых халатах.
У меня есть смутное ощущение дежавю, когда один из них вводит мне иглу, отчего я быстро слабею, что даже нет времени разъяснить, какие опасности ожидают меня.
***
На этот раз, когда я пришла в сознание, то, наконец, поняла, что нахожусь в больнице. Почему — я не знаю. Где — это скрыто от меня. Но в больнице я в безопасности. Вздыхаю, заставляя себя поверить в это.
Человек, с которым я говорила ранее, неуклюже спит на стуле рядом со мной. Удивляюсь: может, я его выдумала, чтобы не чувствовать себя одинокой? Я не могу объяснить это чувство одиночества. Смотрю, как он спит. Мое дыхание соответствует его, и понемногу я начинаю расслабляться, несмотря на боль, распространяющуюся по всему телу. С каждым вдохом мой пульс на мониторе замедляется. По-видимому, все формы медитации полезны для организма.
Мужчина, наверное, услышал мои движения, потому что, когда я оглядываюсь на него, он смотрит на меня со слишком большой надеждой в глазах.
Тем не менее, я уверена, что этот человек является плодом моего воображения. Черт возьми, это все может быть выдумкой, чтобы избежать реальных ужасов, скрытых внутри меня. Я поднимаю руку, насколько это возможно, для того чтобы поприветствовать его, но этот небольшой жест отдается болью в моей руке. Я мельком смотрю на свое запястье — оно распухло. Становится только хуже оттого, что меня удерживают в кровати.
Мужчина кивает головой в мою сторону, его глаза внимательно наблюдают за мной, и я хотела бы быть его Холли. Я почти согласна: меня зовут Холли. Только так я могу подбодрить его. Но я не хочу лгать ему.
— Ты знаешь, где находишься? — спрашивает он.
Киваю головой в сторону различных мониторов, методично разбросанных по всей палате.
— В больнице, — отвечаю я.
— Знаешь, почему ты здесь?
Я качаю головой. Однако не спрашиваю его, даже если у него есть ответ, потому что уверена, что его мысли еще более запутанны, чем мои.
— Холли, ты пропала на месяцы, — говорит старик. Произносит слова медленно, чтобы я поняла, о чем он говорит.
Все же я не понимаю. Прямо сейчас я ничего не понимаю.
— Несколько охотников нашли тебя в лесу неподалеку от нашего дома пару дней назад. Ты не помнишь?
Я снова трясу головой.
— Сэр, — говорю, желая взять его за руку, чтобы принести этому доброму незнакомцу некий комфорт. — Я думаю, вы ошибаетесь. Это был несчастный случай.
Взволнованный, он качает головой, давая мне понять, что я неправа.
— Меня зовут не Холли. Простите.
— Тогда как тебя зовут? — вспышка раздражения появляется на его лице.
— Мое имя? — морщу лоб, чтобы сосредоточиться, но у меня нет ответа. Это такой простой вопрос, а я не могу на него ответить, потому что мой мозг перестал нормально работать. Игнорируя его вопрос, я спрашиваю:
— Вы знаете, почему я связана?
