Дэн Симмонс - Мерзость
— Ирвин никогда бы не стал жаловаться, — ровным голосом сказала Реджи.
Дикон заморгал.
— Я почти забыл, что в прошлом году вы встречались с ним на вашей плантации в Дарджилинге.
Реджи кивнула.
— Сэнди казался очень милым молодым человеком. Мне он понравился гораздо больше, чем Джордж Мэллори. — Она указала на брезентовую сумку и на карманы норфолкской куртки Ирвина. — Нужно посмотреть, что у него было с собой.
— Прошу нас извинить, мистер Ирвин, — произнес Дикон и расстегнул клапан противогазной сумки и начал вынимать ее содержимое.
Как и у Мэллори, внутри оказались личные вещи — коробочки с леденцами от горла, несколько документов, такой же кожаный ремешок для крепления кислородной маски, — а также маленький, но тяжелый фотоаппарат.
— Я убежден, что это «Кодак» Джорджа Мэллори, — сказал Дикон.
— Совершенно верно, — подтвердила Реджи. — Он показывал его леди Литтон и брату Гермионы, Тони Небуорту, во время моего прощального ужина на плантации Бромли, вечером накануне их отъезда в марте прошлого года… год назад.
— Давайте все наденем очки, — сказал Дикон. — Снег очень яркий. — Он протянул нам фотоаппарат и предупредил: — Пожалуйста, не уроните.
Тяжелый черный фотоаппарат размерами не превышал банку сардин. Он без труда помещался в большой нагрудный карман рубашки обоих альпинистов, но Ирвин почему-то предпочел носить его в брезентовой сумке. Же-Ка, испытывавший меньше почтения к историческим артефактам, чем я, разложил складную камеру, раздвинув гофру, прикрепленную к металлическим шарнирам. Механизм раскрылся легко, как будто не пережил летний муссон, бесконечную зиму и бурную весну на высоте 28 000 футов на склоне Эвереста.
Видоискателя у камеры не было. Чтобы сделать снимок, следовало держать фотоаппарат на уровне груди и смотреть на очень маленькую призму. Затвор срабатывал от крошечного рычажка. Конструкция была чрезвычайно простой, с «защитой от дурака».
Держа камеру у груди, Же-Ка отступил на шаг от нас пятерых — включая тело Ирвина — выше по склону.
— Изображение перевернуто, — сообщил он. — Скажите «сыр».
— Но мы… — запротестовал Дикон, однако Же-Ка уже нажал на рычажок.
— Работает, — сказал он. — Компания «Кодак» достойна похвалы. Нужно написать им — это отличная реклама.
— Как вы можете шутить в такой момент? — Реджи говорила тихо, но Же-Ка опустил голову, словно пристыженный ребенок. Никто из нас не хотел лишиться расположения леди Бромли-Монфор.
— Если на том кадре, — устало сказал Дикон, — уже было изображение, ты мог его испортить.
— Нет, — возразил Жан-Клод. — Я видел маленькое колесико для перемотки пленки и перемотал ее, перед тем как сделать ваш групповой портрет. Просто удивительно, что механизм не замерз. — Он посмотрел в глаза Дикону. — Если это фотоаппарат Мэллори, почему он оказался в сумке Ирвина? Или у обоих были одинаковые камеры?
— По свидетельству Нортона и Джона Ноэла, — ответил Дикон, — только у Мэллори была камера «Кодак» этой модели. Ирвин должен был взять с собой из четвертого лагеря еще пару фотоаппаратов, а также миниатюрные кинокамеры Ноэла, но ни в карманах, ни в сумке их нет.
Дикон печально покачал головой — похоже, присутствие тела Сэнди Ирвина его очень расстраивало, хотя они никогда не встречались, — но затем он встрепенулся и по очереди оглядел нас скрытыми за стеклами очков глазами.
— Помните, что сказал Пасанг там, внизу? Когда кто-то желает получить собственный портрет, что он делает? — Голос Дикона звучал почти радостно.
— Передает фотоаппарат другому, чтобы тот его сфотографировал! — быстро ответила Реджи. (Быстрее, отметил я, чем шевелились мои мозги, даже подпитанные «английским воздухом».)
— Если они поднялись на вершину, — подхватил Жан-Клод, то Мэллори почти наверняка сфотографировал Ирвина, а потом передал маленькую камеру Сэнди, чтобы тот сфотографировал его. И Ирвин мог положить фотоаппарат в свою сумку. Это логично.
— Мы должны сохранить фотоаппарат, — сказал Дикон.
— Но в таком случае, — прибавила Реджи, — нужно взять и последнюю записку Ирвина, передать ее матери.
— Обязательно, — кивнул Дикон. — Но только если мы не найдем кузена Персиваля и Майера вместе с… не знаю, что там у них было… и не будем обязаны какое-то время держать нашу экспедицию в тайне. Но вы возьмите блокнот, леди Бромли-Монфор. Если мы выживем и нам будет позволено рассказать об этой экспедиции, когда все закончится, я — черт, все мы — захотим узнать, поднялись ли Мэллори и Ирвин на Эверест год назад.
— Давай, Джейк, — сказал Дикон. — Я беру блокнот, а ты понесешь фотоаппарат. Готов поспорить, там есть негативы, которые ответят на вопрос, покорили ли Мэлори и Ирвин вершину в прошлом году.
— Почему я? — Мысль о том, что придется носить с собой камеру Мэллори, по какой-то непонятной причине беспокоила меня, словно мне предлагали большую тяжесть.
— Потому что у тебя самый легкий груз, и потому что мне кажется, что ты можешь пережить это восхождение.
Глава 16
Честно говоря, я не верил, что мы сможем подняться на Северо-Восточный гребень Эвереста на высоте 28 000 футов, но когда представлял, как ступаю на него, то всегда думал, что мы втроем серьезно пожмем друг другу руки или по-братски похлопаем друг друга по плечу — а может, просто будем смотреть на мир с одной из самых высоких точек на нашей планете.
Но когда мы на самом деле добрались до гребня, то настолько устали, что даже не могли пошевелиться. Первым сдвинулся Жан-Клод — проковылял за ближайший камень, сорвал кислородную маску, и его вырвало. Пасанг просто смотрел на юг, словно там его что-то ждало. Когда мы отдохнули и немного подышали кислородом, установив подачу на 2,2 литра в минуту, мы с Диконом и Реджи достали бинокли и стали изучать склоны под нами, выискивая немцев, которые делали все возможное, чтобы догнать и убить нас.
— Вот они, — наконец сказал я, указывая вниз. Все пятеро. Поднимаются по трещинам над Желтым поясом примерно в трехстах футах к северо-западу от нашего шестого лагеря. Будут на нашем гребне минут через тридцать. — Видите их?
— Oui.
Я видел на груди идущего первым — самый опытный альпинист из всех пятерых, судя по скорости передвижения и коротким остановкам, — ремень винтовки.
— Думаешь, это Бруно Зигль? — спросил я Дикона.
— Откуда мне знать? — буркнул он. — На всех белые зимние маскировочные анораки с капюшонами, а под очками что-то вроде белых шарфов или масок. Как я могу узнать Бруно Зигля с такого расстояния?
— Но ты думаешь, что это он?
— Да, — ответил Дикон и опустил бинокль, так что тот повис на толстом кожаном ремешке. — Он — их лидер. Самый опытный альпинист. И больше всех хочет найти и убить нас. Поднимается уверенно, с какой-то странной агрессивностью. Да, думаю, это он.
— Я по-прежнему кое-чего не понимаю, Ри-шар, мадам Реджи, — сказал Жан-Клод. Он набрал в рот немного воды из бутылки, прополоскал рот и сплюнул на снег. — Что такого мог этот Курт Майер — и, если уж на то пошло, ваш кузен Персиваль, Реджи, — стянуть у немецкого правительства, что они так хотят это вернуть? В конце концов, Англия и Франция не воюют с Германией… пока.
Реджи вздохнула.
— Перси поручили… добыть сведения вовсе не о нынешнем немецком правительстве, — сказала она. — Веймарская республика слаба и нерешительна. Наш с Диконом… общий друг… попросил Персиваля добыть информацию об одной экстремистской группе националистов правого толка.
— Deutschland буквально кишит разными группами крайне левых и крайне правых националистов, — заметил Же-Ка.
— Да, — согласилась Реджи, — но только нацисты — та группа, к которой принадлежит Бруно Зигль со своими друзьями, — будут представлять большую опасность для Великобритании… и Франции… в ближайшие годы и десятилетия. По крайней мере, так считает наш друг, который выписывает много чеков, но предпочитает золото.
— Честно говоря, мне надоело, что вы двое все время разговариваете какими-то дурацкими загадками, — сказал я между приступами жуткого кашля; я разозлился. — Шпионы — даже те, кто на нашей стороне, — обычно работают на правительство, министерства, секретные службы, а не на частных лиц, которые любят золото. Просто скажите, о ком идет речь, черт бы его побрал, и как один человек может посылать шпионов в Германию. Мы тут рискуем жизнью. И имеем право знать, кто этот английский начальник над шпионами.
— В данном случае он отправил шпионов в Австрию, — поправила меня Реджи. — Возможно, когда-нибудь вы сами с ним познакомитесь, Джейк. А теперь мы должны решить, что делать дальше. Эти убл… немцы… будут на Северо-Восточном гребне через сорок минут, и если мы быстро не примем решения, то скоро окажемся в пределах дальности стрельбы из винтовки.
