Джастин Кронин - Перерождение
— Теперь понял, — пристыженно кивнул Брэд.
— Вот и славно, потому что вам-то как раз и следует понимать. — Лицо Сайкса просветлело: лекция закончилась. — Платят за все тоже военные — и слава Богу. Мы уже потратили такую сумму, что у вас глаза из орбит вылезут. Не знаю, как вы, а я мечтаю увидеть пра-пра-пра-правнуков! Черт подери, на сотый день рождения хочу попасть в лунку с трехсот ярдов, вернуться домой и любить жену так, чтобы у нее потом неделю ноги заплетались! Да и кто этого не хочет? — Полковник испытующе взглянул на Брэда. — Мы на стороне ангелов, агент Уолгаст, и этим все сказано. Так мы договорились?
Они пожали друг другу руки, и Сайкс проводил Уолгаста до двери. В коридоре ждал Ричардс, чтобы «под конвоем» доставить гостя на стоянку.
— Последний вопрос, — вскинулся Уолгаст. — Почему проект называется «Ной»? Что это означает?
Сайкс мельком взглянул на Ричардса, и Уолгаст ощутил, как меняется соотношение сил. Наверное, формально главным считался Сайкс, но Брэд не сомневался: в определенной степени бравый полковник подчиняется Ричардсу, представлявшему здесь тех, кто на деле командовал парадом, — Научно-исследовательский институт инфекционных заболеваний Медицинской службы Вооруженных сил США, Департамент внутренней безопасности или Агентство национальной безопасности.
— Скажем так: никакого особого значения название не имеет, — ответил Сайкс. — Библию читали?
— Немного. — Уолгаст смотрел то на Сайкса, то на Ричардса. — Еще в детстве. Мама была методисткой.
— Тогда разыщите историю о Ное и его ковчеге, — во второй и последний раз улыбнулся полковник. — Посмотрите, сколько прожил Ной. Большего сказать не могу.
Тем же вечером, вернувшись в свою денверскую квартиру, Уолгаст выполнил мини-задание Сайкса. Библии у него не было (в последний раз он видел ее в день свадьбы), но информация нашлась в Интернете.
«И во все дни Ноя было девятьсот пятьдесят лет, и он умер»[6]. Тут он понял, что опустил, о чем тактично умолчал Сайкс. Разумеется, в досье об этом упоминалось: смерть дочери. Вот почему из всех федеральных агентов выбрали и предпочли именно его — из-за Евы.
Утром Брэда разбудил бодрый стрекот сотового. Ему снилась Лайла: она позвонила и сказала, что родился ребенок, ребенок не от Дэвида, а от Брэда! Целый миг Уолгаст наслаждался безоблачным счастьем, потом проснулся окончательно, сообразил, где находится — в хантсвилльском мотеле, черт его дери! — нащупал сотовый и, даже не взглянув на экран, нажал кнопку «прием». Из-за криптозащиты он сперва услышал лишь треск, но через пару секунд связь установилась.
— Все улажено, — объявил Сайкс. — Только убедите Картера подписать соглашение. Багаж сразу не пакуйте: наклевывается еще одно задание.
Брэд взглянул на часы: 6:58. В ванной закрыли кран — плеск воды стих, но тут же загудел и завыл фен. Возвращение Дойла Уолгаст помнил смутно: уличный шум из распахнутой двери, чуть слышное «извини», а потом плеск воды. Тогда на часах было два с небольшим.
Из ванной вышел Дойл с полотенцем вокруг бедер, а следом вылетело облачко пара.
— Проснулся наконец! — бодро проговорил он. Глаза молодого агента сияли, кожа раскраснелась от горячего душа. Каким образом парню удается кутить целую ночь, а наутро быть как огурчик, оставалось для Брэда загадкой.
— Как торговля оптоволоконной техникой? — откашлявшись, поинтересовался Уолгаст.
Дойл плюхнулся на соседнюю кровать и пригладил влажные волосы.
— Ты не представляешь, насколько увлекателен этот бизнес. На мой взгляд, люди недооценивают его потенциал.
— Попробую угадать? Та с трусиками?
Дойл ухмыльнулся и шаловливо вскинул брови.
— Босс, трусики были на каждой! — Он кивнул Уолгасту. — А с тобой что стряслось? Вид такой, слово мешком по голове ударили!
Мельком взглянув на себя, Брэд обнаружил, что спал в одежде. Это уже вошло в привычку: с тех пор как Уолгаст получил е-мейл от Лайлы, он все чаще засыпал на диване перед телевизором, будто потерял право отдыхать на удобной кровати, как все нормальные люди.
— A-а, ерунда! — буркнул Брэд. — Наверное, баскетбол наскучил и я вырубился. — Он встал и потянулся. — Сайкс звонил. Говорит, все улажено, так что собирайся!
После завтрака они вернулись в Полански. Начальник тюрьмы уже ждал в кабинете, усталый и какой-то осунувшийся. «Дело в погоде или он тоже плохо спал?» — подумал Уолгаст.
— Присаживаться не стоит, — процедил начальник тюрьмы, вручая гостям конверт. Содержимое полностью соответствовало ожиданиям Картера: приказ о смягчении наказания, подписанный губернатором Техаса, и распоряжение суда о передаче Картера в ведение ФБР как обвиненного по нормам федерального уголовного права. Если Картер распишется, где следует, к ужину они с Дойлом доставят его в федеральную тюрьму Эль-Рено, что в Оклахоме. Оттуда его поэтапно переведут еще в три федеральных заведения. След будет понемногу затираться, и недели через две-три, максимум через месяц, на территорию секретного объекта въедет черный микроавтобус, и из него, жмурясь на колорадское солнце, выберется человек, отныне именуемый Номером Двенадцать.
Помимо этого в конверте лежали свидетельство о смерти Картера и отчет судмедэксперта, датированные двадцать третьим марта. Утром двадцать третьего марта, то есть через три дня, Энтони Ллойд Картер умрет в камере от аневризма сосудов головного мозга.
Уолгаст сложил документы в конверт и спрятал его в карман, чувствуя неприятный холодок. Как легко стереть человека с лица земли: раз — и все!
— Спасибо, сэр! — поблагодарил он начальника тюрьмы. — Мы ценим вашу помощь.
Стиснув зубы, начальник тюрьмы по очереди оглядел агентов.
— Мне также велено говорить, что я никогда вас не видел и не слышал!
Уолгаст растянул губы в улыбке.
— У вас с этим какие-то сложности?
— Если бы были, в конверте лежало бы два свидетельства о смерти, и одно из них — на мое имя. У меня дети, агент Уолгаст. — Начальник тюрьмы взял трубку и, набрав номер, приказал: — Двум надзирателям доставить Энтони Картера к «клеткам»! — Он отсоединился и взглянул на Уолгаста. — Не могли бы вы подождать в приемной? Еще немного, и мне будет трудно забыть о нашем знакомстве. Всего хорошего, джентльмены!
Минут через десять в приемную вошли два надзирателя: лицо старшего было добрым, как у Санты из детской книжки, зато озлобленная физиономия второго, еще не справившего двадцатипятилетие, Уолгасту совершенно не нравилось. Придурков и извращенцев среди надзирателей хватало, и этот был явно из их числа.
— Это вы Картера ищете?
Уолгаст кивнул и показал удостоверение.
— Да, мы. Специальные агенты Уолгаст и Дойл.
— Имена не имеют значения, — буркнул Санта. — Начальник велел вас сопроводить, мы и сопровождаем!
Вслед за надзирателями Уолгаст с Дойлом прошли в зал свиданий. Картер сидел за стеклянной перегородкой, зажав телефон между плечом и ухом. Далеко не бугай, как и говорилось в досье, — спортивный костюм болтался на нем, как на Кене, дружке Барби. Смертники бывают разными, но Картер в отличие от большинства ни испуганным, ни озлобленным не выглядел. Скорее, он казался смирившимся и безучастным, точно жизнь уже давно откусывала от него по кусочку.
— Пожалуйста, снимите с него кандалы! — попросил надзирателей Уолгаст.
— Нельзя, — покачал головой старший, — это запрещено правилами!
— Меня ваши правила не интересуют. — Уолгаст снял трубку с прикрепленной к стене базы. — Энтони Картер? Мы из ФБР, я специальный агент Уолгаст, это специальный агент Дойл. Сейчас надзиратели войдут в «клетку» и по моей просьбе снимут с вас наручники. Обещаете не оказывать сопротивление?
Картер кивнул и тихо, будто нехотя ответил:
— Да, сэр.
— Без кандалов вам будет удобно разговаривать или есть другие пожелания?
Во взгляде Картера отразилось искреннее изумление: давно же ему не задавали подобных вопросов!
— Все в порядке, — прошелестел он.
Уолгаст повернулся к надзирателям.
— Ну, в чем дело? Я что, сам с собой разговариваю? Может, стоит позвонить вашему начальнику?
Надзиратели переглянулись, решая, что делать, затем Деннис-Мучитель вышел из комнаты и секундой позже появился за стеклянной перегородкой. Уолгаст поднялся и, не отрываясь, смотрел, как с Картера снимают кандалы.
— Ну что, довольны? — осведомился Санта.
— Да, — кивнул Уолгаст. — Пожалуйста, оставьте нас одних. Когда закончим, доложу дежурному.
— Как угодно, — проговорил надзиратель и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Стул имелся лишь один, складной, металлический, точь-в-точь как в школе. Уолгаст придвинул его вплотную к стеклу и сел, а Дойл застыл за его спиной. Брэд знал: разговор предстоит вести ему, и снова взял трубку.
