Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)
Обзор книги Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)
Уильям Дж. Каглин
Уолтер Соррелс
Доказательство умысла
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями.
Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми — случайность.
Глава 1
Чуть позже этот адрес станет известным каждому американцу, своего рода притчей во языцех. Как «поместье Рокингэм»[1] или «лагерь в Уэйко».[2] Однако в тот глухой час ночи я увидел перед собой большое и неосвещенное здание — дом под номером 221 по бульвару Риверсайд в городке Пикерэл-Пойнт, штат Мичиган.
Следуя полученным по телефону указаниям, я вошел в дом через заднюю дверь. Луна отбрасывала на темный пол белую заплату света.
Пока мои глаза привыкали к скудному освещению, смутное пятно посередине большой пустой комнаты начало обретать очертания человеческой фигуры. Это был хозяин, Майлз Дэйн. Он сидел на корточках, понурясь, с закрытыми глазами, и безмолвно шевелил губами. Может быть, он медитировал? На нем было странное одеяние из легкого белого шелка.
Меня он вроде как не увидел и продолжал сидеть, беззвучно бормоча себе что-то под нос. Ладно, подумал я, странный он, конечно, но, с другой стороны, клиент при деньгах, не грех и подождать. Даже если времени сейчас пятый час утра.
Минуту-другую спустя луна укрылась за облаком, и Дэйн вдруг резко встал, пересек отделанный соломенным покрытием пол, миновал дверь и пошел по длинному, темному коридору. Я двинулся следом. Он был низкорослым, но очень крепким, с телосложением профессионального борца.
Мы молча поднялись по пролету устланной ковром лестницы, прошли еще через один длинный коридор и оказались в спальне, откуда открывался стоящий немалых денег вид на реку.
— Там, — сказал он, указав пальцем.
— Что?
Я решил, что он указывает на вид в окне. Темная, пятнистая вода реки была похожа на тонкий лист свинца.
— Нет, Чарли. Там.
Тогда я увидел ее. Она лежала в постели, словно спала. Но тут из-за облака вышла луна, и бледный свет выхватил из темноты пол, изуродованное лицо женщины и кровь, которой, как внезапно оказалось, было залито все вокруг.
Даже до того, как я увидел в постели мертвую женщину, эта ночь выдалась для меня не самой удачной. В два часа меня разбудил звонок Лайзы, моей дочери, после которого я так и не смог заснуть. А когда я наконец решил выбраться из постели, одеться и почитать для разнообразия книжку, раздался странный звонок Майлза Дэйна.
Майлз Дэйн, я полагаю, вам знаком. Это один из самых известных писателей в Мичигане, что, если говорить честно, всемирной знаменитостью его не делает. И все-таки. По одному из его первых романов, носившему название «Бюст», еще в начале семидесятых сняли фильм с Чарльзом Бронсоном в главной роли. С тех пор сочинения Дэйна время от времени мелькали в списках бестселлеров.
В последние годы я несколько раз встречался с ним. Иногда он появлялся в суде, чтобы собрать материал для очередного романа, а как-то раз даже пригласил меня позавтракать — ему требовалось выяснить подробности, связанные с одним убийством.
Майлз — один из тех известных людей, слава которых не связана напрямую с их работой. У него была классическая внешность звезды боевика. Квадратная челюсть, телосложение драчливого коротышки, черная одежда, ковбойские сапоги, неизменная кобура под мышкой. Ну и, конечно, глаза: серые, пронзительные. В своих интервью Майлз говорил о женщинах и национальных меньшинствах вещи совершенно непозволительные. Он водил итальянские автомобили, время от времени разбивая их о придорожные деревья. И время от времени ввязывался в получавшие большую рекламу драки, неизменно выходя из полицейских участков к ожидающим его камерам с заправским видом киногероя.
Книги его всегда представлялись мне несколько претенциозными. Главным героем, как правило, был какой-нибудь криминальный тип, готовый на любые сделки с совестью, по имени Донни или Дуэйн, — он то и дело бил людям морды, а после пускался в разговоры, явно свидетельствовавшие о том, что ему следовало бы пореже читать Кьеркегора.
Хотя, с другой стороны, что я понимаю в писательском деле? Я всего-навсего мелкий адвокат, который живет в маленьком городке и едва сводит концы с концами.
— В полицию вы уже позвонили? — спросил я.
Майлз Дэйн сполз по стене на пол. И медленно покачал головой — нет.
— Это ваша жена?
Он кивнул и спрятал лицо в ладони.
— Тогда давайте позвоню я.
— Диана, — сказал он. — Ее зовут Дианой.
Первым полицейским, появившимся в доме Майлза Дэйна, был парнишка, который выглядел без преувеличения лет на двенадцать. Я сказал ему, чтобы к телу он лучше не прикасался, а позвонил своему начальству или главному в нашем городке детективу и оцепил бы место преступления желтой лентой. Что он с большой благодарностью ко мне и проделал. И пятнадцать минут спустя приехала недавно появившаяся в нашем городе детектив Денкерберг — женщина с довольно необычным для детектива именем Шанталь.
— Чарли Слоун, — представился я, протянув ей руку. — Адвокат мистера Дэйна.
Брови Денкерберг поползли вверх. Женщиной она была рослой и, в общем, приятной — лет примерно пятидесяти, с черными как смоль волосами до плеч, только над левым ухом светилась белая прядка. Синий жакет, синяя юбка, белая, накрахмаленная, застегнутая до самого горла блузка.
Когда детектив приезжает на место преступления, то далеко не всегда встречается там с адвокатом. Я ожидал услышать вопрос о том, как это я здесь оказался, однако она спросила лишь:
— Вы тут что-нибудь трогали?
— Нет, не трогал.
— Вам известно, что здесь произошло?
— Судя по всему, миссис Дэйн забили до смерти в ее спальне.
— Ваш клиент желает сказать что-либо перед тем, как я начну осматривать место преступления?
— Если вы имеете в виду «не его ли это рук дело?», то ответом будет «нет».
— В таком случае оставайтесь на месте. И будьте добры, скажите ему, чтобы он никуда не выходил до тех пор, пока я сюда не вернусь.
— А на тело вы взглянуть не желаете? — поинтересовался я.
Денкерберг ласково улыбнулась мне:
— Это дилетанты первым делом бросаются к телу. Я предпочитаю действовать методически.
Она извлекла из висевшей у нее на плече сумки фотоаппарат и пошла по лужайке перед домом, останавливаясь, чтобы сфотографировать каждую дверь и окно, и внимательно осматривая землю.
Я вернулся в гостиную, присел на диван. Комната была оформлена с отличным вкусом, в японском стиле. Передо мной, на кофейном столике, лежал большой иллюстрированный альбом. Он был раскрыт на странице с гравюрой, изображавшей японскую куртизанку. Ее левая грудь выглядывала из выреза кимоно. В дверном проеме за ее спиной был виден плотоядно оскалившийся мужчина. Судя по кокетливому выражению, которое застыло на лице куртизанки, она прекрасно сознавала его присутствие. Мне хотелось взять книгу в руки и рассмотреть эту занятную картинку получше, однако я решил, что самое правильное — ничего тут не трогать. Майлз сидел напротив, все в той же безупречно белоснежной шелковой хламиде.
— Итак, — спросил я, — вы можете рассказать мне, что здесь произошло?
— Я этой ночью работал, — ответил он. — Сидел у себя в кабинете в другом конце дома. Немного устал — знаете, как это бывает, рабочий запал уже вроде кончился, ну, я и решил лечь спать. Почистил зубы, надел пижаму, халат. А потом открыл дверь спальни и увидел ее.
Его руки, лежавшие на коленях, слегка дрогнули.
— Крови на вашей одежде нет. Вы прикасались к жене?
Он нахмурился, наполовину озадаченно, наполовину раздраженно, и ответил:
— Вы же ее видели, какой в этом был смысл?
Рассуждая логически, он был прав, и все-таки мне его слова показались странными. Когда видишь любимую женщину, истекающую кровью, то нельзя не подойти к ней и не узнать, не можешь ли чем-нибудь ей помочь.
— А вы ничего не слышали, пока работали?
— Работая, я слушаю музыку. И включаю ее довольно громко. Это помогает мне добиться нужного настроя, поймать вдохновение, понимаете?
Его слова прозвучали как реплика актера из плохой пьесы.
— То есть вы ничего не слышали?
— Кроме Бетховена — ничего. «Буря» — семнадцатая фортепьянная соната.
— Ну хорошо, а почему вы позвонили мне, а не в полицию?
Он устало посмотрел на меня:
— Вы шутите?
— Нет, Майлз, не шучу.
— Да просто потому, что они первым делом постараются взять меня в оборот.
— Это отчего же?
— Я разбираюсь в преступлениях, Чарли. Первый подозреваемый — всегда муж. И потом, вам ведь известно, кто я, какова моя репутация. Да любой прокурор при первом же взгляде на меня поймет, что я — лучший его шанс попасть на канал «Суд ТВ».
