Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)
Старик вдруг тихо заплакал. А спустя какое-то время поднял на меня взгляд и пробормотал:
— Что-нибудь еще?
— Стрельба, — сказал я. — Как насчет стрельбы?
— Стрельба здесь? — Казалось, печаль мгновенно покинула его. — Эта «стрельба», в кавычках, была просто-напросто рекламным трюком. Однажды ночью мы привезли в издательство голливудского декоратора с алмазной дрелью, и он соорудил это самое «пулевое отверстие». А после позвонили в «Таймс», в «Паблишерс уикли», еще кое-кому и изобразили «утечку информации». Чистой воды фикция, — вздохнул Рурк.
— Мне доводилось слышать о множестве разных инцидентов, — сказал я. — О драках с кинозвездами и тому подобном. Все это тоже было заранее организованной игрой на публику?
Рурк пристально посмотрел на меня:
— Ну конечно.
— Вы готовы дать показания на этот счет?
— А ему действительно предъявят обвинение в убийстве Дианы?
— Не знаю. Надеюсь, что до этого не дойдет.
— Уверен, что не дойдет.
Я тоже хотел бы быть в этом уверенным.
Назавтра я ранним рейсом вылетел домой. И едва сошел в Детройте с самолета, как мой сотовый зазвонил. Это был Дэйн.
— Чарли? — Голос у Майлза подрагивал. — Я все звоню вам… звоню. По-моему… по-моему, я совершил ошибку.
— А что вы сделали?
— Договорился о встрече с той женщиной, Шанталь Денкерберг. Ну, с копом. Она позвонила, спросила, буду ли я дома до конца дня. Не думаю, что дело ограничится только разговором.
— Сидите на месте, Майлз. Не волнуйтесь, я приеду к вам так скоро, как только смогу.
Пикерэл-Пойнт, где я живу почти уже десять лет, расположен в часе езды от Детройта к северу. Это административный центр округа Керри, небольшого района, примыкающего к реке Сент-Клер.
Самые большие и дорогие дома Пикерэл-Пойнт стоят на бульваре Риверсайд. Отсюда открывается живописный вид на реку, отделяющую Мичиган от Канады, вдоль бульвара тянутся старые высокие деревья и старые громоздкие дома. В общем, это не то место, где ожидаешь обнаружить скопление полицейских машин, однако, подъезжая к дому Майлза Дэйна, именно это я и увидел.
Я сразу заметил Шанталь Денкерберг. Тут же был и начальник полиции Элвин Бауэр — вместе с пятнадцатью патрульными полицейскими, черным автофургоном, на боку которого было золотыми буквами выведено ООШ, и шестью или восемью мускулистыми молодыми людьми с автоматами. Ну, отлично. ООШ — это «Оперативный отряд шерифа». Пока я подходил к дому, за спиной у меня взвизгнул тормозами белый фургон 5-го канала, оттуда высыпали ребята из съемочной группы и начали поднимать на крыше фургона тарелку спутниковой антенны.
Я быстро прошел мимо детектива Денкерберг и направился прямиком к шефу Бауэру.
— Что тут происходит? — спросил я.
— Привет, Чарли. — Шеф Бауэр холодно глянул на меня, но на другое приветствие я и не рассчитывал. — Похоже, ваш клиент здорово взъелся на нас.
— И что это значит?
— Детектив Денкерберг приехала, чтобы побеседовать с ним, а он выхватил пистолет, ударил ее и теперь с оружием забаррикадировался в доме.
— Она приехала просто побеседовать? Или арестовать его?
Шеф Бауэр отвел взгляд в сторону:
— Обследование места преступления еще не закончено. Она имела полное право войти в дом для дополнительного осмотра.
— А оперативники зачем? — поинтересовался я. — Вам действительно необходимы здесь слабоумные любители палить во все стороны сразу? Наш город даже не подпадает под их юрисдикцию.
— Это я попросил их о помощи, — ответил Бауэр. — Ваш клиент сыплет угрозами и размахивает пистолетом.
— Меня это чрезвычайно расстраивает. Ладно, пойду поговорю с ним.
— Вы не можете войти туда, — заявил Бауэр. — Он вооружен пистолетом.
— Как и половина жителей нашего штата, — ответил я и, мило улыбнувшись Бауэру, пошел к двери. Здравый рассудок говорил мне, что никакой опасности я не подвергаюсь, однако сердце, когда я постучал в дверь, билось с удвоенной скоростью. Я обернулся и приветливо помахал полицейским рукой.
Через миг щелкнул замок, дверь отворилась. На пороге стоял Майлз Дэйн — бледный, всклокоченный, сжимающий в руке изготовленный на заказ «смит-вессон».
— Вы спятили, Майлз? — спросил я.
Он неуверенно оглядел двор:
— Я испугался, Чарли.
— Ну хорошо, я приехал, давайте подумаем, как будем исправлять ситуацию. Опустите хоть на минуту пушку, хорошо?
Майлз кивнул, запер дверь, прошел в гостиную и положил «смит» на кофейный столик.
— Расскажите точно, что произошло, — попросил я.
— Мне позвонила Денкерберг, — начал Майлз. — Часа полтора назад. Сказала, что хочет убедиться, дома ли я. Я ответил, что дома. А она: «В таком случае никуда не уходите. Мне нужно побеседовать с вами». Тут-то я и начал названивать вам. Если бы ей и вправду нужно было только побеседовать, она разговаривала бы со мной повежливее. И к тому же позвонила бы сначала вам, чтобы вы присутствовали при беседе.
— И вы решили, что она собирается арестовать вас.
Майлз с несчастным видом кивнул.
— Как вы повели себя при ее появлении?
— Она постучала в дверь. Я открыл, сказал ей, что в дом не впущу. Она стала напирать. Ну, и я… э-э… на мне была наплечная кобура, и я вроде как положил ладонь на рукоятку пистолета.
Мне захотелось взять его за грудки и как следует встряхнуть.
— Ордер она вам показала?
Майлз отрицательно покачал головой:
— Она потянулась за пистолетом…
— И вы ее ударили?
— Ударил? — Глаза у Майлза расширились. — Это вам копы так сказали? Нет. Все было иначе: я понял, что она сейчас набросится на меня, выставил за дверь руку и толкнул ее. Просто чтобы она не ворвалась в дом. Она споткнулась на ступеньках, не удержалась на ногах, а я захлопнул дверь.
— Это все?
Майлз пожал плечами:
— Ну, может, я крикнул что-то в окно.
— Майлз, Майлз, Майлз… — Я тяжело вздохнул. — Вы вели себя как настоящий осел. Ладно, дайте мне пару минут.
Я вернулся к двери и, снова изобразив приятную улыбку, пересек двор. А подойдя поближе к шефу Бауэру, благодушно хохотнул. Не ради пользы клиента, просто телеоператорам нравятся улыбающиеся лица.
— Надеюсь, вы собираетесь наложить на Шанталь Денкерберг дисциплинарное взыскание? — спросил я. Лицо у меня было веселое, но тон — нисколько.
— Не понял, — прищурился начальник полиции.
— Вам известно, что она пыталась силой проникнуть в жилище уважаемого, законопослушного гражданина нашей страны, не имея на то никаких законных оснований?
— Это место преступления, Слоун. У нее есть право доступа.
— Оно было местом преступления три дня назад. А теперь это просто дом. У нее не имелось ордера, она пыталась ворваться туда силой. И тогда Майлз показал ей пистолет. Не вытащил, не наставил на нее, всего лишь дал ей понять, что пистолет у него есть, — и имел на это, смею добавить, право, гарантированное конституцией Соединенных Штатов Америки. А когда она попыталась наброситься на него, Майлз оттолкнул ее, чтобы получить возможность закрыть дверь. Вот и все.
— Он орал в окно, что убьет каждого, кто хотя бы ногу поставит на его лужайку.
— Кто-нибудь из этих ребят, — я махнул рукой в сторону телевизионных фургончиков, — записал его крики на пленку?
Бауэр закатил глаза и отвернулся от меня.
— Полагаю, нет, — продолжал я. — Но послушайте, все это уже не важно. Денкерберг приехала сюда, чтобы побеседовать с моим клиентом. Если вам хочется поговорить с Майлзом, я хоть сейчас с удовольствием привезу его в полицейский участок. Посадите своих оперативников на поводок, снова разведите их по вольерам, и Майлз будет рад приехать и поболтать с вами.
Шеф Бауэр нахмурился:
— Он согласился на это?
— Целиком и полностью.
Бауэр вздохнул, повернулся к патрульному сержанту:
— Вы все слышали. Уберите отсюда всех. Быстро!
Пока ребята из ООШ грузились в свою машину, я сделал короткое заявление для телевидения. Не переставая улыбаться, я сказал о полиции Пикерэл-Пойнт несколько слов, которые казались хвалебными, однако позволяли быстро прийти к выводу о том, что состоит она из идиотов. Я похвалил их за «сдержанность» и тут же описал детектива Денкерберг как «зашедшую в тупик женщину-полицейского». Возможно, я даже употребил раза два словосочетание «штурмовой отряд».
Затем я вернулся в дом 221 по бульвару Риверсайд и сказал:
— Хорошо, Майлз, причешитесь, наденьте белую рубашку и брюки защитного цвета.
— Белую? Я не ношу белого.
— А я вам говорю, белую рубашку. И вплоть до моего особого разрешения забудьте о своих черных одеждах.
В полицию мы поехали на моей машине. Фургоны телевидения с приведенными в боевую готовность, нацеленными в небо антеннами торчали уже повсюду. И принадлежали они, как я заметил, не только местным станциям. Здесь были Си-эн-эн и Си-эн-би-си.
