Гривадий Горпожакс - Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014
Ясно было, что, по крайне мере, в эти минуты мысли этого прыщеватого козла Фрэнки были безмерно далеки от лупанаров Сайгона, где он планомерно прочесывал бордель за борделем.
Над кроватью Фрэнки висели фотокарточки голых красоток, «любивших» Фрэнки в домах терпимости Сайгона, Бангкока, Гонконга, Токио и Сингапура. Над койкой Джина – слоновый бивень с искусно вырезанным вьетнамским пейзажем, образцы живописи по лаку и шелку и другие сувениры Вьетнама.
Джин снял со стены пистолетный ремень и сбрую с подсумками, набитыми четырьмястами патронами к Ар-15 – своему автоматическому карабину.
Фрэнки взглянул на него вопросительно, но тут же по лицу командира понял, что ничего нового нет.
– Как твоя рана, Джин? – спросил Фрэнки, поднимая с пола открытую бутылку французского пива «Ля-Рю».
Две недели назад, когда Джин и его команда сменили другую, обалдевшую от радости команду «зеленых беретов» в этой богом проклятой дыре, Джина ранил бамбуковой стрелой вьетконговец-невидимка во время первой же рекогносцировки в джунглях. Рана оказалась легкой, стрела прошла сквозь мягкие ткани и оказалась неотравленной, и Джин наотрез отказался оставить команду и уехать в сайгонский госпиталь или специальный госпиталь для «зеленых беретов» в приморском курортном городе Ня-Транге.
– Да ничего! – ответил Джин, застегивая ремень с тяжелым «кольтом» в кобуре. – Как-нибудь прошкандыбаю…
– Нет, приятель, – твердо сказал Фрэнк. – Я тебе предлагаю вот что: не я, а ты полезешь на эн-пе я будешь не только корректировать стрельбу, но и командовать всем боем. А я займу твое место в боевых порядках. Идет?
Джин молча раздумывал. Предложение толковое. Кроме того, оно дает ему возможность не убивать лично… Годдэм! Когда же он наконец решит для себя этот проклятый вопрос?! Если у него не поднимается рука на этих ни в чем не виноватых людей, то как же он может командовать «зелеными беретами»? Где выход? Отказаться от участия в этой войне и очутиться за решеткой в военной тюрьме Форт-Ливенуорта? Дезертировать? Совершить членовредительство, самострел? Искать выход в самоубийстве?
Фрэнки – опытный «зеленый берет». Офицером он стал на курс позже Джина, зато до курсов два года действовал с «зелеными беретами» в Корее, Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, награжден «Серебряной звездой».
– Хорошо, Фрэнки! – сказал он устало. – На одной ноге действительно далеко не упрыгаешь!
– Выпей пивка! – сказал Фрэнк, с ловкостью бейсболиста бросая ему открытую бутылку. – Вот и отлично! Мы сложим завтра целую гору трупов! Убивать этих желтых, спать с их девками – эта война по мне! Соснуть не хочешь?
– Да разве уснешь? – ответил Джин, садясь на свою пружинную койку с бутылкой холодного пива в руке.
– Да, брат, не спится. В такие часы вспоминаешь Штаты, школу, отца с матерью, первую девушку…
За полчаса до рассвета Джин построил весь свой гарнизон, запретив свистеть в командирские свистки и вообще шуметь при построении.
Коротко изложив обстановку и объяснив задачу («обороняться до последнего патрона, ибо вьетконговцы никого не пощадят!»), он приказал офицерам-вьетнамцам перевести его слова на вьетнамский язык, так как солдаты вьетнамцы понимали только американскую ругань.
Сам он пошел вдоль строя, разглядывая в сером предрассветном свете лица солдат в строю. «Зеленые береты» старались придать себе вид бравый, молодецкий, но Джин слишком хорошо знал этих ребят, чтобы не увидеть в их глазах тревогу и волнение.
«Красные береты», одетые, как и «зеленые береты», в легкую форму «джангл-фетигз», с тигриными полосами, были похожи на мальчишек, играющих в войну, – низкорослые, щуплые, слишком маленькие, как казалось, для своего американского оружия. Как покажут себя эти вояки, прошедшие почти такую же подготовку, как и «зеленые береты», но совсем еще не обстрелянные, никогда не нюхавшие пороху? Все они добровольцы, и все попали в «красные береты» благодаря Лоту. Это он вспомнил, что среди немцев на Восточном фронте гремела мрачная слава особой карательной бригады СС какого-то бригаденфюрера Дирлевангера, сформированная из завербованных в тюрьмах Германии грабителей, бандитов, убийц, браконьеров. Вот он и решил создать несколько команд «красных беретов» из самых лихих и буйных бандитов, грабителей и контрабандистов, томившихся в ужасной тюрьме Ши-Хоа в Сайгоне и в других тюрьмах Шолона, Дананга, Далата, Турана, Гуэ. Нажал на все педали: его поддержала «фирма», он добился разрешения на вербовку у президента Дьема через знакомого шефа полиции, продемонстрировал чудеса «пулла», и вскоре в армии Республики Южный Вьетнам, появилась ударная часть, чьи воины гордо носили красные береты. Он же постарался чтобы эти отборные кадры попали не к кому-нибудь, а к его другу Джину.
– Если дезертируете, – предупредил Лот, – на дне моря сыщу и в два счета расстреляю. А оправдаете мои надежды – амнистирую и щедро награжу!
Что ж, сегодня эти молодчики покажут себя. Но как? Вид у этих уголовников не очень воинственный.
И совсем не воинственный вид был у батальона из двадцать пятой пехотной армии Бао Дая, воевавших плечом к плечу с французами. Вьетнамцы, таи, кхмеры, шамы, мыонги. Нищие солдаты нищей армии, они мало чем отличались от жалкого сброда из СИДГ – группы гражданской нерегулярной самообороны. Эти откровенно зевали во весь рот, ничуть не смущаясь присутствием командира-американца, поскольку этот же самый командир распорядился о пятидесятипроцентной боевой готовности в лагере, а это означало, что ровно половина всех солдат и командиров поочередно дежурила ночью на боевых постах.
Фрэнки, шагая за командиром, негромко сказал:
– Меня предчувствия никогда не обманывают. Ставлю сто долларов против пятидесяти, что никакого боя сегодня не будет!
– Идет! – вяло ответил Джин.
Как всегда в тропиках, восход солнца, катившего из-за Южно-Китайского моря, был похож на бесшумный ярчайший взрыв. Вот вспыхнуло солнце над гребнем джунглей, и засиял тропический день!
И Джин, оглянувшись на восток, зашевелил губами, припоминая строки с детства любимого Киплинга:
И заря как гром приходит
Через море из Китая…
И в эту минуту послышался нарастающий шум. Такой, словно из джунглей вылетела стая птиц.
– Ложись! – во весь голос крикнул Джин. Серия мин взорвалась почти в центре укрепленного поста, взметнув комья красной глины.
– Даблью-пи! – крикнул Фрэнк, видя, как вспыхнула крыша одного из бараков.
Да, это были они – «даблью-пи», или «уилли-нитер», или зажигательные мины, начиненные белым фосфором
Фрэнк протянул Джину зажатую в кулаке стодолларовую бумажку.
– Может, это улучшит твое настроение! – крикнул он, пытаясь улыбнуться.
Джин машинально сунул деньги в карман, вскочил свистнул:
– По местам!
Все ринулись к дотам и стенам.
– Смотри! – гаркнул Фрэнк. – Какой-то сумасшедший летит сюда на «чоппере»!.
Из-за джунглей и в самом деле вынырнул вертолет.
Он шел на бреющем полете. Его пулеметчики непрерывно секли трассерами густую листву. Снизу, из джунглей, неслись ответные очереди пулеметов и автоматов. В частой трескотне послышался басовитый стук крупнокалиберного пулемета ХМГ.
– Собьют! Собьют! – азартно выкрикивал Фрэнк. – Триста долларов против ста, что они собьют этого сумасшедшего!
Но вертолет уже летел над белой зоной, над стеной, над бараками. ХМГ захлебнулся. Его, наверное тащили на опушку.
Джин швырнул на опустевший плац дымовую гранату: желтый дым показывал пилоту, где приземляться.
Это был Ю-21Б, турбореактивный вертолет, известный среди американских войск по прозвищу «хьюи». Взвихривая жаркий воздух и красную пыль, он спешил сесть на утрамбованную землю плаца. Полсотни футов, сорок футов, тридцать футов…
На опушке вновь застучал крупнокалиберный ХМГ. Зажигательные пули пятидесятого калибра с воем летели над бараками. Двадцать футов, пятнадцать… Еще немного ниже, и вертолет спрячется за бетонными стенами барака.
– Горит! Горит! – неистово заорал Фрэнки. Да, зажигательная пуля прошила насквозь две тонкие стенки вертолета. А стаккатный, отрывистый рев на опушке не умолкал ни на секунду.
– Минометчики! – крикнул во всю мощь своих легких Джин. – Накройте этот пулемет на опушке!
Поздно! Слишком поздно! Еще несколько пуль продырявили дюралевые стенки. Эти вьетконговские пулеметчики – меткие стрелки: ведут прицельную стрельбу на расстоянии в шестьсот ярдов.
Вертолет вдруг накренился, но не упал камнем, а довольно мягко повалился на правый бок. Лопасть винта взрыла землю и обломалась. Вторая лопасть врезалась в землю и застряла. Турбореактивный двигатель взвыл и, дымя, умолк. Из левого бортового и верхнего люков посыпались люди.
