Гривадий Горпожакс - Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014
Их было девять человек. Два летчика в шлемофонах и пуленепробиваемых жилетах. Шесть высоких блондинов в зеленых беретах и желто-зеленых маскировочных костюмах, с меченными шрамами лицами. И Лот. Лот в тяжелых темно-зеленых солнечных очках и безукоризненно отглаженной полевой форме. Чуть благоухающий кельнской водой № 4711.[100]
Складки на брюках что лезвия бритвы.
– Хай, Джинни-бой! – весело крикнул Лот оторопевшему Джину. – А ты радировал, что эти ребята в лесу не успели подтащить тяжелое орудие. Чем же они сбили нас? Бамбуковыми стрелами?
Он крепко стиснул руку Джина.
– Ты всегда с неба сваливаешься, рыцарь Ланселот, – пробормотал Джин.
Он не ждал Лота и не обрадовался ему. Между ними – наверное, навсегда – пролегла тень Транни. Оглядываясь теперь на годы дружбы с Лотом, Джин видел его в новом и нелестном свете. «All is fair in love and war», – любил говорить Лот: в любви и на войне все средства хороши…
– Прилетаю из Гонконга, узнаю, что на тебя напали, – тараторил Лот, – еле уговорил этих штабных олухов в Баткэте дать мне вертолет. О воздушном прикрытии не хотели и слышать, гнусные перестраховщики!
Вьетконговцы прекратили стрельбу, но все же Джин и Лот отошли за барак.
– Но зачем ты прилетел сюда? – удивился Джин. – Тут будет жарко, не знаю, чем и кончится…
– Потому я и здесь, Джин. Разве ты не рад старому другу? Нет, кроме шуток, у меня тут прорва дел, потому и уломал этих штабных крыс. Во-первых, я привез на испытание новое секретное оружие, о котором пока молчок. Во-вторых, мне не терпится увидеть, как поведут себя в настоящем бою мои протеже, мои трудновоспитуемые мальчики, бедные жертвы социальной несправедливости, сменившие арестантские шапки на красные береты. Как они себя ведут у тебя? Небось тащат все, что плохо лежит?
– И меня тоже хочешь проверить в бою? – хмуро спросил Джин.
– Что ты, дружище! Все твои проверки давно кончились. Но не исключено, что сегодня тебе понадобится помощь «семи самураев»!
– Да, кто эти шестеро молодцов в зеленых беретах?
– Разреши представить тебе их! – Лот тут же издал резкую, как удар хлыста, гортанную команду по-немецки, а когда шестерка подбежала рысцой, построилась и вытянулась перед ним, щелкнув шестью парами тяжелых башмаков на каучуке, продолжал: – Ребята на подбор! И, пожалуй, не самураи, а викинги. Слева направо: штаб-сержант Гельмут Кранц, бывший обершарфюрер дивизии СС «Нордланд», Гейнц Штейнер, бывший гауптшарфюрер дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», Генрих Кучера, бывший штурман дивизии СС «Дас Рейх», Карл Зильбер, бывший шарфюрер дивизии СС «Мертвая голова», Гюнтер Хубе, бывший эсэсман дивизии СС «Великая Германия», и Гуннар барон Бликсен-Финеке, бывший унтер-штурмфюрер дивизии СС «Викинг». Все они в недавнем прошлом – унтер-офицеры французского иностранного легиона. Прошу любить и жаловать. Эти белокурые гиганты – последние из зигфридова племени, из славных рыцарей Тевтонского ордена! Остальные пируют в Вальгалле! На родине их проклинают в обеих Германиях за так называемые военные преступления – какой пародокс! Хотят судить за то, что они расстреляли чересчур много таких же коммунистов, за убийство которых их награждают здесь! Ребятам не повезло, Джин. Им оставалось всего две недели до отпуска в Штатах, потом – гарнизонная служба в Брагге, они провоевали здесь уже почти целый год, и вдруг – налет Вьетконга на их пост, половину команды перебили, пришлось драпать через джунгли. Узнали, что я лечу сюда с базы Баткэт, загорелись жаждой мести. Их хлебом не корми, а дай подраться. Будь уверен, они тебе пригодятся! В бою каждый из них стоит команды американских рэйнджеров! А вы, сыны Нибелунгов, – обратился Лот к «викингам» с ироническим пафосом, – помните! Сегодня ваш командир – мой друг первый лейтенант Джин Грин. Так что не ударьте лицом в грязь! Деритесь так, как вы дрались под Запорожьем и Харьковом, под Москвой и Ленинградом! Клянусь Тором, камераден, сегодня я горжусь тем, что у «зеленых беретов» и СС одна и та же эмблема – сдвоенные молнии! Не важна графика, важна идея! Восемьдесят восемь, ребята! Вольно!
Лот снова повернулся к Джину.
– Прежде чем я передам этих вояк в твое распоряжение, – сказал он, – они должны помочь мне с испытанием нового оружия. Скажи, где у тебя располагаются солдаты пулеметного взвода роты С батальона АРВН?
– Первое отделение занимает шестой, или угловой, северо-западный дот, – ответил Джин, не задумываясь. – Второе – девятый, или южный, дот.
– Отлично! – сказал Лот. – Прикажи вывести их на плац для проверки оружия! Не спрашивай зачем – потом узнаешь. А сейчас – кровь из носа – нужно, чтобы они на пятнадцать минут вышли из дотов!
Все было сделано так, как хотел Лот. Когда солдат указанных подразделений вывели на плац, шестерка, прихватив с собой какие-то ящики, выгруженные из подбитого вертолета, ненадолго заняла их место в опустевших дотах.
Лот с сокрушенным видом осмотрел поврежденный вертолет – летчикам удалось погасить огонь, прежде чем взорвались бензобаки, но всем было ясно, что «хьюи» безнадежно выведен из строя, необходим капитальный ремонт.
– Гром и молния! – воскликнул Лот. – И подумать только, что на эту машину армия янки потратила больше денег, чем, поди, тратит Вьетконг на всю свою армию в течение месяца!
– Фрэнки! – сказал Джин своему Экс-Оу. – Дуй в доты! Я поднимусь на вышку. Штурм начнется с минуты на минуту.
– Иисусе Христе! – с усмешкой простонал Фрэнк. – А я так мечтал о теплом местечке в управлении армейских публичных домов в Сайгоне!..
Лот поднялся вместе с Джином на вышку эн-пэ, построенную над офицерским бараком в центре поста. С вышки, укрепленной мешками с землей, открывался вид на белую зону вырубки и обступившие ее со всех сторон джунгли.
Аванпост, обнесенный стенами из глины и бревен, был на диво похож на знакомые всем по школьным учебникам, кинофильмам и телевизионным «вестернам» форты на Диком Западе периода войн с индейцами. Правда, вокруг этого наспех сооруженного форта вилась «концертина» – рулон скрюченной колючей проволоки, и еще дальше космы колючей проволоки скрывались в густых травах, а вдоль внутренней стороны стен четырехугольного форта тянулась цепочка обложенных мешками с землей дотов – четыре квадратных дота по углам, четыре в центре сторон четырехугольника.
Внутри форта тут и там виднелись тоже защищенные мешками с землей минометные точки, а в середине белели бетонные стены офицерского барака и бункера с боеприпасами, где гарнизон должен был обороняться в случае прорыва до последнего патрона.
Вся эта нехитрая оборона не внушала Джину никакой уверенности в неприступности форта. Ни предшествующая команда «зеленых беретов», ни его команда А-234 не успели построить настоящий форт: с железобетонными дотами. Более опытный Лот прямо сказал:
– Твоя «линия Зигфрида», Джин, и твоя «союзная» армия не устоит и трех часов против двух боевых батальонов Вьетконга. Однако не робей, с тобой твой дядя Лот!
Джин не успел ответить. В воздухе послышались шелест, хлопанье крыльев, вой и бряцанье. Вьетконг начал минометную подготовку.
Джин вскинул бинокль, засек по вспышкам и дыму минометную батарею на опушке, поднял трубку полевого телефона:
– Номер три! Шестьсот метров, азимут двести двадцать пять градусов! Шесть мин даблью-пи!
Разрывы фосфорных мин калибра 81 миллиметр точно накрыли цель на опушке джунглей. Вьетконговская 60-миллиметровая батарея прекратила стрельбу. Но тут же открыл стрельбу другой миномет.
– Минометный расчет номер два! Шестьсот пятьдесят метров. Азимут сто девяносто!
– Есть! Попали! – в азартном возбуждении, как тогда, на скачках в Фили, выкрикнул Лот, высовываясь из-за мешков с землей.
Против воли, ненавидя себя, Джин тоже поддавался хмельной боевой горячке.
– Молодцы! А теперь пять мин эйч-пи!
И пять мин с усиленным фугасным зарядом одна за другой кучно разорвались на опушке джунглей.
Одна из мин вьетконговцев зажгла еще один временный деревянный барак. На несколько секунд вышку затянуло дымом. Едко пахло кордитом, пороховыми газами.
– Вот они! – крикнул Лот, указывая пальцем на цепи черных фигурок, отделившихся от опушки джунглей. – Около батальона!
Джин поднял телефонную трубку:
– Фрэнки! Доты пятый, шестой, седьмой! Ви-Си силой до батальона атакуют с запада. Подпустить, не открывая огня, на триста метров. Огонь открыть только по моей команде.
Вьетконговцы бежали, согнувшись, почти до бедер скрытые густой травой, держа наперевес кто русский автомат, а кто трофейную французскую винтовку Лебеля, все в черной форме, которую американцы называли «пижамой», в камуфлированных касках со звездой.
Джин заставил себя думать только о бое. Стиснув телефонную трубку в мокрой от пота руке, точно рассчитав дистанцию, он скомандовал:
