М. Георгиева - Огненные стрелы
— Радиану тоже сказал «но!», — проронил Фостер.
Красновский хорошо понимал, почему начальник службы безопасности напомнил ему о Радиану.
Румын Радиану проработал в центре «Юго-восток» больше двух лет. Месяц назад он отказался отправиться к себе на родину для исполнения возложенной задачи. Тогда полковник Диксон передал его службе безопасности, а Фостер распорядился принудительно спустить его на парашюте где-то в Валашской равнине.
Красновский понял, что его прижали к стенке и что на этот раз ему не вывернуться.
— Как прикажете, сэр! — с усилием выдавил он.
Полковник Диксон подошел к своему письменному столу. Красновский только сейчас заметил, что на столе лежит красная папка. Диксон протянул ему ее.
— Это план вашей работы там… В двух вариантах… Через три дня вы выедете. План вернете мне.
Шеф разведывательного центра «Юго-восток» умолчал о том, что имеется еще и третий вариант, который в случае надобности будет выполнен службой безопасности. В нем предусматривалось, что в случае наступления определенных обстоятельств Красновский будет ликвидирован вместе с несколькими другими лицами, с которыми он должен до того связаться.
— Есть, сэр.
— Помните, что главная ваша задача: техническая документация о… об огненных стрелах.
— Понятно, сэр.
— И вот еще что: указания о связи с сетью «А» я вам дам позже, когда вы закрепитесь по ту сторону границы… На первое время вы будете работать только с указанным в плане агентом из сети «Б»… Деньги… денег у вас будет достаточно. Все остальное тоже предусмотрено.
— Ясно, сэр.
— Завтра, когда изучите план, явитесь к мистеру Томасу за дополнительными указаниями.
— Понятно, сэр.
— До отъезда вы не должны покидать штаб центра.
— Да, сэр.
— Все. Вы свободны.
Красновский поднялся. Когда он закрыл дверь за собой, Фостер повернул голову к полковнику Диксону.
— Ничтожество! — сказал он. — Только создаст хлопоты моим людям!
— Нет! — возразил полковник и загасил папиросу. — Там его ожидает смертный приговор. Из-за этого он на все пойдет. Каждому хочется жить. Хотя бы ценой любой мерзости и любого риска.
— Но все-таки…
— Я принял во внимание и такую возможность… Провал… При известном положении можно даже вызвать этот провал… Если понадобится.
ПОДПОЛКОВНИК ОГНЯНОВ
День начинался в Н-ском районе, в лучшей части города, так же, как обыкновенно. Рабочие и служащие спешили на работу, ребята — в школу, домохозяйки — в лавки за покупками. Солнце лило потоки света. В воздухе стоял аромат расцветающей весны.
В это бодрое утро подполковник Никола Огнянов сидел у себя в кабинете и медленно докуривал папиросу. Среднего роста, черноглазый, с пробивающейся сединой в волосах, смуглый, с правильными чертами лица, он ничем особенным не привлекал внимание посетителя, впервые его видевшего.
Но под этой обычной внешностью скрывались высокая культура, спокойный волевой характер и большая выдержка.
Подполковник Огнянов родился в деревне, но провел там только раннее детство. Его отец, столяр, активно участвовал в Сентябрьском восстании рабочих и крестьян в 1923 году. После подавления восстания он вынужден был бежать в город и поступил на мебельную фабрику. Мать, расторопная энергичная женщина, нашла работу на табачном окладе.
Когда разразилась война, Никола Огнянов дошел до старших классов гимназии. Семья была большая — отец, мать, трое сыновей и дочь. Ценою больших лишений удалось одному сыну — Николе — дать образование. Но события в конце второй мировой войны заставили его бросить гимназию — он принял участие в конспиративной боевой организации, полиция стала преследовать его, и тогда он ушел в горы к партизанам.
После войны Огнянов поступил на работу в госбезопасность, но через год ушел оттуда, чтобы пополнить свое образование. Он окончил гимназию, поступил на юридический факультет и, получив диплом, вернулся в госбезопасность. Параллельно с этим он заочно изучил электротехнику.
Те, кто работал с ним и близко знал его, говорили, что Огнянов хорошо разбирается в людях. Тяжелая жизнь, полная нужды и упорного труда, развила в нем способность принимать людей такими, какие они есть, и использовать все, что в них есть ценного.
Как разведчик, Огнянов работал легко и быстро. Сослуживцы удивлялись, как успешно он в последнее время разрешил несколько очень важных задач. Некоторые сотрудники, работавшие с ним, считали, что это плод исключительного упорства и аналитического склада ума, другие приписывали успех его редким способностям и трудолюбию, третьи — накопленному опыту и лишь немногие утверждали, что Огнянову просто везет. Однажды его спросили, чем он сам объясняет блестящие результаты своей деятельности. Огнянов, не раздумывая, ответил:
— Я люблю свою работу и… работаю.
Высокий, широкоплечий человек остановился перед кабинетом подполковника Огнянова и тихонько постучал в дверь.
Огнянов, который разговаривал с сидевшим у него приземистым человеком — капитаном Везневым — прервал разговор и внимательно вгляделся в лицо вошедшего.
Тот подошел к столу подполковника.
— Капитан Лечев явился по вашему приказанию!
Огнянов поднялся и протянул руку.
— Садитесь, Лечев! — сказал он дружеским тоном.
Лечев оглядел комнату.
— Садитесь! — повторил подполковник, не спуская глаз с Лечева. И он, и Везнев изучали лицо вошедшего.
Огнянов передвинул настольную лампу и раскрыл лежавшую перед ним папку.
— Начнем!
Везнев спокойно поднял голову и пристально посмотрел — на этот раз на своего начальника. В прищуренных карих глазах выражалась уверенность и твердость.
Лечев отбросил со лба прядь русых волос. Возле него, на низком столике, лежал раскрытый журнал. Под цветными снимками виднелись тексты на иностранном языке. Один из снимков показался ему знакомым.
Огнянов погасил папиросу и сказал:
— Лечев, вы знаете завод № 36. Доложите, как идут там дела.
— Пока что, — начал Лечев, — ничего особенного. Я связался с одним товарищем, партийцем, бригадиром группы уборщиков. В его обязанности входит следить и за исправностью электрической сети. Это дает ему возможность с утра до вечера свободно перемещаться по всему сектору «С». Он меня уже познакомил с многими рабочими, среди них нет никаких разговоров о новых механизмах телеуправления, ни о новых зенитных снарядах, их производстве и испытаниях. Впрочем, это и понятно. Производство частей этих снарядов распределено по различным цехам, да и в конструкции их нет ничего, что могло бы привлекать внимание.
Лечев умолк.
— Это все, что вы можете доложить, капитан?
— Ничего другого, товарищ подполковник.
— Познакомились с инженером Трендовым?
— Нет еще.
— А с токарем Ангеловым?
— Там два Ангеловых. С одним из них я познакомился. Хороший производственник, рационализатор По-видимому, пользуется доверием.
Подполковник Огнянов подал Лечеву лист, вынутый из лежавшей перед ним папки.
— Прочитайте это!
Тот стал читать.
— Да. Инженер Борис Борисов сигнализирует и приводит немало данных, — тихо сказал Лечев. Он откинул со лба русую прядь и продолжал: — В письме ясно говорится, что Ангелов, Маджаров и Николов составили группу с целью вредить, тормозить производство. — Капитан на мгновение замолчал, а потом пробормотал: — Но почему?..
Подполковник слегка усмехнулся и продолжил мысль Лечева:
— Почему они стали вредителями?..
Лечев тоже усмехнулся:
— Это ясно. Но отчего этот Ангелов против нового строя? Он один из самых высокооплачиваемых работников на заводе!
— Не забывайте, Лечев, что как бы хорошо ни оплачивали таких людей, они все равно будут против нашей власти. В прошлом Ангелов был собственником фабрики, у него было много больше денег, чем теперь. Маджаров и Николов тоже были богаты. Нелегко таким людям привязаться к нам, а иностранная разведка именно таких разыскивает и опирается на них. — Огнянов на миг задумался, прищурил глаза и с некоторым колебанием прибавил:
— Может быть, эта группа имеет задачей повлиять на инженера, привлечь на свою сторону, а затем его использовать?
— Но как они доверятся ему?
— Видите, это мы еще должны будем установить; по этому вопросу поговорим позже.
Они помолчали. Слышно было только тиканье больших часов в углу комнаты. Везнев сидел, опустив голову, и перелистывал записную книжку, почти не заглядывая в нее.
— Ну, а вы что скажете?
Везнев только и ждал вопроса. Он заговорил быстро и гладко:.
— Вражеские радиостанции продолжают заниматься заводом № 36 и предприятиями в долине Марицы. Вчера в вечерних передачах они повторили то же, что передают уже дней десять подряд. Отсюда следует, что после предпринятых нами мер на заводе № 36 и других предприятиях связь шпионского центра с этими объектами прервана.
