Нельсон Демилль - Одиссея Талбота
Абрамс услышал какой-то звук и обернулся. В проеме двери, ведущей в спальню, стояла Кэтрин.
– О… Извините…
– Ничего. В этом я бегаю, – сказал Абрамс.
Она подавила улыбку, смотря ему прямо в лицо.
«Боксерские трусы. Абсолютно белые». Кэтрин вспомнила многоцветное модное белье Торпа.
– Я хотела предложить вам, чтобы вы не стеснялись. Можете приготовить себе кофе. В холодильнике есть… э-э-э…
– Ага. Лампочка. И та перегорела.
Она рассмеялась:
– Мне ведь некому готовить. Там есть яйца.
Абрамс взглянул на нее. Такие разговоры случались у него и раньше, но уже после этого. Сейчас этого не произошло, потому и разговор был какой-то неловкий.
– Я позавтракаю дома.
Немного поколебавшись, она сказала:
– Питер может присоединиться к нам на пробежке. Ничего?
– Он ваш жених, а не мой.
– Я в том смысле, что не будет ли это выглядеть как-то неприлично – пробежка сразу с двумя мужчинами?
– Я поеду домой на такси. Встретимся там в восемь, – сказал Абрамс.
– Хорошо. В это время такси можно поймать на углу Хьюстон-стрит и Седьмой авеню.
Абрамс вспомнил об одной своей знакомой, у которой напечатанные на машинке объявления такого рода висели в прихожей.
– Спасибо, – серьезно сказал он.
Она вдруг спросила:
– Вы не хотите сегодня вечером поехать к ван Дорнам? У них вечеринка по случаю Дня поминовения.
– Знаете, с меня достаточно одного мероприятия в неделю.
– Подумайте, хорошо? Вы можете поехать туда с Питером и со мной на катере. – Кэтрин тряхнула головой. – Такое впечатление, что я пытаюсь уговаривать ребенка. Я только хочу сказать, что на катере туда плыть сорок минут. Там будут люди, которых вы знаете… Что у меня за сюсюкающий тон?
Он пересек гостиную и прошел на кухню. «Нет, она не сюсюкает, – подумал он. – Она чем-то взволнована».
– Видите ли, у меня сегодня вечером есть дела.
– Ах так? Ну ладно, мне нужно собираться.
Она прошла в спальню и закрыла за собой дверь, затем снова приоткрыла ее.
– О Боже, что это сегодня со мной! Вам нужна ванная?
– Минут пятнадцать я буду разогреваться для пробежки.
Она с деланной сердитостью посмотрела на него и снова скрылась в спальне.
Услышав шум воды в душе, Абрамс снял телефонную трубку и набрал номер.
– Спинелли? Абрамс.
Сонный голос Спинелли заполнил трубку.
– Ну, блудный еврей Абрамс! Где тебя носит? Почему тебя не было дома?
– Я провел ночь на Тридцать шестой.
– А сейчас ты где?
– В Уэст Вилледж.
– Где именно в Уэст Вилледж?
– Дом 4В. Что сказал судмедэксперт о причине смерти Арнольда?
– Случайно подавился. – Спинелли откашлялся. – Никаких признаков убийства.
– Но ведь исчез целый ряд документов.
– Трудно доказать, что их пропажа связана со смертью Арнольда. Да и какая разница? Если это убийство, то почему же ты еще жив?
– Уик-энд пока не кончился. Что-нибудь по тому прыгуну с Тридцать шестой?
– Ага. Там на крыше произошла драка. Трое мужчин. Полагаю, ты об этом знаешь. Мы нашли твои пальчики на пожарной лестнице.
– Но у меня хоть хватило ума спуститься по ней, а не прыгать с четвертого этажа. Что по трупу?
– Иностранец. Возможно, восточноевропеец, хотя одежда вся была американского производства. Послушай, что произошло на крыше? Кому понадобилось тебя убивать? Ну, я бы мог убить тебя, и это было бы понятно, но кто еще?
– Я потом тебе расскажу. Не спускай глаз с Клаудии Лепеску.
– Да мы и так не спускаем глаз со всех, кого только можем зацепить. Кто эти люди, на которых ты работаешь, Абрамс? Где они живут?
– О'Брайен живет на Саттон-плейс, но я не знаю точного адреса. У ван Дорна вилла в Глен-Коуве. Гренвилы упоминали, что живут в Скарсдейле. У Торпа квартира в «Ломбарди». Кэтрин Кимберли живет на Кармин-стрит, 39. Все адреса можно проверить в Ассоциации юристов.
– Эта чертова Ассоциация закрыта на уик-энд, но с утра пораньше во вторник я нагряну в фирму О'Брайена и всех туда затребую, включая и тебя, парень.
– Послушай, ты связался с ЦРУ по поводу Торпа? – спросил Абрамс у Спинелли.
– Ага. Они молчат. Идиоты. ФБР помогает, но, видимо, им неудобно перед ЦРУ. Ну ладно, я проверил Торпа по всем возможным полицейским учетам…
Абрамс услышал, как Спинелли зажигает спичку, чтобы раскурить одну из своих страшных сигар, затем последовал раскат надрывного кашля.
– Задержи дыхание, – посоветовал Абрамс.
– Пошел ты, – огрызнулся Спинелли. Наконец он справился с кашлем. – Прокуратура графства Нассау. Около семи лет назад. Торп и его жена Кэрол катаются на катере недалеко от Лонг-Айленда. Она падает в море. Приложен отчет береговой охраны, все как положено.
– Выводы?
– Ну, к каким выводам они могли прийти? Конечно, несчастный случай. Ты же знаешь, что несчастный случай под парусом или на катере – отличная легенда для сокрытия убийства. Я помню, читал где-то, что таким образом только ЦРУ закрыло три убийства в заливе Чесапик. Они мастера на это.
– И все же это мог быть несчастный случай.
– Разумеется. Как оно было на самом деле, знает только Питер. Торп давал показания следствию, которое осуществляла береговая охрана. Труп Кэрол так и не нашли. В море в память о ней опускали цветы. Ее муж был в страшном горе. Никакого обвинения ему не предъявляли.
Абрамс помолчал минуту, затем сказал:
– Видимо, этот прием часто использовать нельзя.
– Не скажи. Похоже, его можно использовать один раз в семь лет. Почему я это говорю? Просто я проверил данные по несчастным случаям, зафиксированным береговой охраной за последние двадцать лет. Там ничего не было. Но тут я сообразил, что не все эти данные попадают в федеральную систему. Взял и проверил по штатам, и обнаружил кое-что интересное по штату Мэриленд. Бухта в заливе Чесапик, семьдесят первый. Человек оказался за бортом. За штурвалом катера Питер Торп. Он бросается на катере на выручку несчастному… О нет! Корпус судна проходит как раз по голове оказавшегося за бортом, но тот еще жив, для него не все потеряно. Тогда Торп дает задний ход и винтом случайно наезжает на беднягу, сделав ему одновременно стрижку, бритье и рассечение черепа. Этот несчастный случай уже походит на те, которыми столь славится контора Торпа. Никакого официального расследования. – Спинелли, выдержав паузу, резко добавил: – На самом деле, этот парень – хладнокровный убийца.
– Не надо делать скоропалительных заключений.
– Может, ты и прав. Кстати, а какое отношение ко всему этому имеет Джеймс Аллертон? По-моему, ФБР нервничает именно из-за него. Они что, родственники с Торпом?
– Да. Аллертон – приемный отец Питера.
– Серьезно?
– Вполне. Кроме того, Аллертон – друг исчезнувшего полковника Карбури. Ты нашел его следы?
– Нет. Но я знаю, как он исчез. Там был двойник.
– Ты его обнаружил?
– Конечно.
– Кто же его нанял?
– Да я его спрашивал, а он молчит.
– Мертв?
– Ага. В Нижней гавани на его тело наткнулся буксир. В прокуратуре это дело посчитали явным самоубийством, но меня не проведешь, Абрамс. Неопознанные трупы меня раздражают. Долго рассказывать, но по отпечаткам пальцев я вышел на одно дело о получении лицензии на открытие кабаре, проверил по гильдии актеров и наконец нашел людей, опознавших утопленника. Его звали Ларсон.
– А какая связь между ним и Карбури?
– Ну, во-первых, Ларсон был актером. Кроме того, из Англии мы получили по фототелеграфу снимки Карбури и его словесный портрет. Этот Ларсон вполне мог сойти за Карбури. Одежды полковника на нем не было, но судмедэксперт считает, что после смерти Ларсона переодевали. Не исключено, что его утопили – в ванне или сунув головой в ведро – сняли одежду Карбури, надели другую и выбросили тело в реку. – Спинелли снова помолчал. – Мы имеем дело с очень серьезными людьми, Абрамс.
– Да. Отличная работа, Спинелли.
– О, спасибо, Абрамс. Это и естественно. Я ведь уже капитан. Это ты все еще учишься.
– Опять ты прав. Послушай, ты говорил с барменом во второй раз? С Дональдом?
– Назначили встречу на сегодняшнее утро, на девять. Но он явно поторопился. Прибыл в час ночи. Лежит в морге рядом с актером. Нападение в Бронксе. Киркой по черепу.
– Боже праведный…
– Да. А удар профессиональный. Вот я и спрашиваю, Абрамс, как тебе удается еще оставаться в живых? И в каком виде привезут тебя? Раздавленным под кучей бумаг вашей фирмы? – Спинелли захохотал.
Абрамс прошел к холодильнику и налил себе еще сока. Он сделал большой глоток, затем спросил:
– Николас Уэст. Вы следите за ним?
– Ага. Такое впечатление, что за этим птенчиком все следят. Кто он такой?
– Человек, знающий ответы на многие вопросы.
