Десмонд Бэгли - Канатоходец
Армстронг хрустнул пальцами.
— Отсюда до Иматры идет железнодорожная ветка. Если мы сможем забраться в вагон…
— Не пойдет. Русская транспортная полиция чертовски эффективна, особенно в пограничных районах. Телефонный звонок с пограничного поста, сообщение о пропаже двух финнов, и они удвоят бдительность.
— К вам сзади подходит коп, — предупредил Армстронг.
Кэри не обернулся.
— Надеюсь, не Борис Иванович?
— Нет.
— Тогда гляди на трубу и рассказывай мне о том, что видишь.
Армстронг склонился над трубой.
— Трещины нет! — крикнул он снизу.
— Где-то должна быть утечка, — громко ответил Кэри, услышав за своей спиной скрип сапог. — Придется провести газовый тест, — он поднял глаза и увидел милиционера. — Добрый вечер, товарищ.
Лицо милиционера ничего не выражало.
— Припозднились на работе?
— Когда что-то не так, мне всегда приходится работать допоздна, — ворчливо отозвался Кэри. — Не одно, так другое, а в итоге все вешают на меня. Теперь вот утечка…
Милиционер наклонился над траншеей.
— Что это за труба?
— Дренажная труба для новой бумажной фабрики.
Полисмен посмотрел на Кэри. Его глаза напоминали два осколка гранита.
— На бумажных фабриках не бывает дренажных труб такого диаметра.
— Это не основная труба, — возразил Кэри. — Это то, что называется местным дренажом уборных, столовых и так далее.
Внезапно его осенила изумительная идея.
— Не исключено, что утечка произошла на самой фабрике. Наверное, придется отправиться туда, — он выпрямился. — Невозможно предугадать, что способна натворить сильная утечка — подмыть стены, например. А ведь там установлено тяжелое оборудование.
— Слыхал, — проворчал полисмен. — Импортированное из Финляндии.
— Не понимаю, почему мы не можем пользоваться советскими машинами, — с отвращением произнес Кэри. — Но наши ли, финские ли, они все равно обрушатся, если подмоет фундамент.
— А вы, я погляжу, любите свою работу, — заметил милиционер.
— Поэтому-то я и стал тем, кто я есть, — ответил Кэри. Он указал пальцем на Армстронга. — Взять хотя бы этого парнишку — никогда не поднимется до инспектора, живи он хоть сто лет, — Кэри наклонился над канавой. — Вылезай, бездарь, мы идем на фабрику. Забери с собой тележку и лопату, они могут понадобиться.
Он пошел прочь бок о бок с милиционером. Армстронг выбрался из канавы.
— Вы правы, — сказал милиционер. — Многие из этих молодых парней и впрямь ни на что не годятся.
— В вашем ведомстве тоже такие есть? — осведомился Кэри.
Милиционер рассмеялся.
— Такие у нас долго не задерживаются. Нет, я говорю о местной шпане, с которой приходится иметь дело на дежурствах. Пятнадцати-шестнадцатилетние юнцы с волосами до плеч. Распивают, подлецы, водку в подворотнях. Не знаю, откуда только деньги берут: я на свою зарплату — и то не могу себе позволить.
Кэри кивнул.
— У меня похожие трудности с собственным сыном. Мы вырастили мягкотелое поколение, но что теперь поделаешь, товарищ? Что теперь поделаешь?
— Могу дать один совет, — сказал милиционер. — Передайте своему сынку, чтобы не попадался мне на глаза. В последнее время у меня сильно чешутся руки.
Они остановились возле фабричных ворот.
— Наверное, вы правы, — сказал Кэри. — Им всем следует задать хорошую трепку.
— Точно, — милиционер помахал рукой. — Желаю вам найти утечку, товарищ.
— Минутку, — сказал Кэри. — Я тут кое-что вспомнил… Сторож может не пустить нас на территорию.
Полисмен усмехнулся.
— Я поговорю с ним. Все будет в порядке.
Он пошел к будке сторожа. Кэри подмигнул Армстронгу.
— Не такие уж плохие парни эти русские копы, если поближе с ними познакомиться, несмотря на Бориса Ивановича. Пошли.
— Спасибо за рекомендации, — проворчал Армстронг. — Всю жизнь мечтал получить работу на этой фабрике. Зачем нам туда идти?
— Ты оставишь тележку возле их временного офиса на углу, а потом пойдешь точить лясы со сторожем. Я тем временем совершу небольшую кражу со взломом.
— Перед носом у полисмена?
— Его здесь не будет, — ответил Кэри. — Ему нужно продолжать обход.
— Ну ладно: вы что-то украдете, а что потом?
Кэри ухмыльнулся.
— А потом нас вышибут из России пинком под зад.
* * *Через полчаса они шли по дороге к пограничному посту.
— Понимаешь, меня беспокоили бумаги, — сказал Кэри. — Выбраться из России несложно, но не с бумагами Мейрика. Когда я заговорил с копом о фабрике, у меня возникла идея. Сегодня утром я видел в офисе синьки рабочих чертежей — те самые синьки.
Армстронг выровнял тачку.
— Будем надеяться, ваша идея сработает. Через пять минут мы будем на пограничном пункте.
— Помни о том, что ты не знаешь ни слова по-русски, — предупредил Кэри. — Для финна твоего статуса знание русского языка нехарактерно.
— К тому же я не знаю ни слова по-фински, — заметил Армстронг. — А это уже чертовски нехарактерно.
— Тогда держи рот на замке, — посоветовал Кэри. — Если будешь вынужден что-нибудь сказать, говори по-шведски, но лишь в крайнем случае. Все разговоры предоставь мне и молись о том, чтобы местные стражи границы не имели обширных познаний в математике и машиностроении.
Они подошли к пограничному посту. Армстронг все еще носил рабочий халат, Кэри сменил свою форму на опрятную куртку — теперь он был финном. Дежурный со слабым удивлением наблюдал за их приближением.
— Дальше дороги нет, — сказал он по-русски, сопроводив свои слова печальной улыбкой.
— Разве водитель автобуса не предупредил вас, что мы скоро появимся? — быстро спросил Кэри по-фински. — Проклятый дурак оставил нас здесь. Нам пришлось добираться пешком от бумажной фабрики.
Улыбка слетела с лица пограничника при первых же звуках финского языка.
— Сержант! — завопил он.
Из дежурной комнаты вышел сержант, лениво застегивая ремень на ходу.
— В чем дело?
— Здесь два финна. Они пришли из города.
— Вот как? — сержант выступил вперед и окинул Кэри и Армстронга критическим взглядом, а затем посмотрел на тачку.
— Откуда вы пришли? — спросил он по-фински с чудовищным акцентом.
— С бумажной фабрики, — медленно и раздельно ответил Кэри. — Водитель автобуса оставил нас там, — он указал на тачку. — Нам нужно было собрать эти бумаги для нашего босса в Иматре. Мы долго возились с ними, а когда вышли на улицу, автобус уже ушел.
— Что за бумаги?
— Чертежи машин и вычисления. Взгляните сами.
Кэри откинул мешковину и взял документ, лежавший сверху. Развернув его, он протянул сержанту синьку с чертежами.
— Это один из наших чертежей.
Сержант непонимающе уставился на сложное переплетение тонких линий.
— Зачем брать их назад в Иматру?
— Для ревизии, — ответил Кэри. — Это обычное дело. Когда вы строите сложную машину, то редко все идет точно по плану, причем обычно из-за ошибки какого-нибудь небрежного чертежника. Поэтому чертежи время от времени отправляются на доработку.
Сержант поднял голову, посмотрел Кэри в глаза, а затем снова принялся изучать синьку.
— Откуда я знаю, что здесь нарисовано то, о чем вы говорите? Я не разбираюсь в бумагоделательных машинах.
— В верхнем правом углу стоит название завода и краткое описание чертежа. Вы можете читать по-фински?
Сержант не ответил.
— Здесь все бумаги похожи на эту? — спросил он, возвратив Кэри чертеж.
— Взгляните сами, — простодушно предложил Кэри.
Склонившись над тачкой, сержант запустил руку по локоть в мешок и выпрямился. Он держал в руках школьную тетрадь в твердой картонной обложке. Раскрыв ее, он пробежал глазами по рядам математических уравнений.
— А это?
— Не знаю, нужно посмотреть, — сказал Кэри. — Это может относиться либо к химии процесса, либо к механике. Можно взглянуть?
Он окинул страницу задумчивым взглядом.
— Ах да: это расчеты скоростей вращения лентопротяжных роликов и главного барабана. Эта машина — последнее слово техники. Знаете ли вы, что бумага проходит по линии со скоростью семьдесят километров в час? Когда работаешь с такими скоростями, нужно быть предельно точным.
Сержант перелистал страницы и положил тетрадь на тачку.
— Что вы там говорили насчет химии?
— Производство бумаги — в такой же степени химический процесс, как и механический, — с энтузиазмом пояснил Кэри. — В нем принимают участие сульфиты, сульфаты, глины — все в разных пропорциях для разных сортов бумаги. Сейчас я покажу вам, о чем идет речь, — он наклонился и вытащил рулон бумаг. — Это химические расчеты. Взгляните: вот уравнения для производства тонкой папиросной бумаги, а эти — для обычных газетных сортов.
