Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает
— Разумеется, Винсент…
— Итак, у тебя в СССР наверняка остались связи — друзья, знакомые, родственники, которые могут представлять бесспорный интерес для моей службы. Покопайся в памяти, вспомни, кто из них имеет допуск к конфиденциальной информации?
— К секретам?
— Ну да, к секретам…
— Там, где я раньше жила и где сейчас проживает моя мама, то есть в Майкопе, там секреты буквально нагромождены друг на друга. Там же ядерные ракеты в лесу! Да неужели вы об этом не знаете?! Быть того не может!
— Выходит, все местные жители об этом осведомлены?
— Нет, почему же! Некоторые, недавно приехавшие в Майкоп, о ракетах вообще ничего не знают. А старожилы, те даже знают, где, в каком лесу они расположены… Пожалуй, они скорее знают, в каком направлении от Майкопа расположены ракеты, а не определенное место… Но это всегда можно уточнить — туда каждое утро из Майкопа отправляется специальный автобус с офицерами, обслуживающими эти ракеты…
— И где же расположен район дислокации ракет?
— К югу от Майкопа, ближе к горам, в начале Большого Кавказского хребта… Если ты знаком с географией, Винсент…
— Иронию оставь для других, Мальвина. Дело много серьезнее, чем может показаться на первый взгляд… К ракетам мы вернемся позже, когда я устрою тебе встречу со специалистом в этой области. А как насчет конкретных людей, располагающих секретной информацией? Неважно, из Майкопа они или нет. Ты лично знакома с кем-нибудь из них?
— Пожалуйста — тесть моего брата. Он — начальник управления Генштаба, которое ведает продажей оружия арабским странам…
— Ну, вот видишь, я нисколько в тебе не ошибся. Уверен, что, подумав, ты еще многое вспомнишь… Но это мы отложим на потом, не возражаешь? Сейчас тебе надо восстановить силы. Ты не будешь возражать, если мы съездим поужинать на Монмартр? Там есть прелестные кафе. В начале века их посещала вся парижская богема, но эти заведения популярны и поныне!
— А как же этот? — Мальвина указательным пальцем постучала по крышке стола.
— Следователь? Он подождет, как, впрочем, и все французское правосудие в целом… До поры. Пока мы будем работать вместе… Но заранее должен тебя предупредить, для того чтобы сделать из тебя полноценного помощника, потребуются месяцы. И твои редкие краткосрочные поездки в СССР. Ничего, втянешься! Решайся, и Франция, как и вся западная цивилизация, станут твоей судьбой. Мы ведь не только будем работать, но и вместе наслаждаться жизнью. Идет? Да, кстати, мы больше не будем встречаться здесь. Где и когда — я буду заранее информировать тебя по телефону… Условности при выходе на связь мы оговорим во время ужина… Да вот еще! Временно поработаешь в бутике, который принадлежит твоему московскому другу Полю Мламбо Нгкука…
Заметив, что в глазах Мальвины промелькнула тень сомнения, дель Веккьи поспешно добавил:
— Мне понятно твое предубеждение против черных, Мальвина… Все с этого начинают. Но поверь, через год жизни в Париже это пройдет. Да, он — африканец, но вполне европеизированный… Формально ты будешь выполнять у него обязанности ученицы продавца. Сразу должен тебе сказать, дело придется иметь с мумиями… разных животных. Не как твой оператор, а как истинный почитатель твоей красоты, твоего шарма и сексуальности прошу тебя ничему там не удивляться… Смотри на все проще и вместе с тем знай, что люди, там работающие, делают свой бизнес и… помогают мне! Имей в виду, что, работая у Поля, тебе придется интенсивно общаться с твоими соотечественниками.
— С бывшими соотечественниками, Винсент! — процедила Мальвина.
— Да-да, разумеется, с бывшими…
Кстати, выслушай еще одно, очень важное для тебя наставление. Жизнь, которую тебе придется вести, заставит тебя многое скрывать. Поэтому старайся говорить как можно больше правды или, еще лучше — не говорить ничего. Мой опыт свидетельствует о том, что твои вероятные собеседники будут не очень-то интересоваться твоим мнением или тем, что ты им захочешь рассказать, а предпочтут рассуждать сами. Им нравится, когда их внимательно слушают, ограничиваясь поощрительными замечаниями или уточняющими вопросами. Расставшись с тобой, они уйдут с твердым убеждением, что ты — прекрасная собеседница, разделяющая их взгляды, хотя на самом деле ты вообще не высказывалась, а лишь внимательно слушала. Запомни — это приносит успех… Магазин сувениров, которым владеет Поль, часто посещают русские туристы. Тебе придется знакомиться с ними, выяснять их статус и кредитоспособность — известно ведь, что всем туристам из СССР при выезде за границу разрешают менять ограниченную сумму, вот тебе и нужно будет узнавать, кто из них имеет избыточное количество валюты…
— А что это тебе даст, наличие избыточного количества валюты у какого-нибудь Иванова, Петрова, Сидорова?
— Очень многое! Ну, во-первых, я буду знать, кто из них склонен к проведению незаконных операций. Ведь откуда у советского туриста могут появиться дополнительные франки? Не значит ли это, что он привез во Францию что-то на продажу, — фотоаппараты, часы, икру и так далее? А склонность к проведению операций по купле-продаже, вернее, игнорирование советских запретов на проведение таковых, свидетельствует о том, что этот некто — человек алчный и рисковый… А если он еще и научный сотрудник интересующего нас НИИ или режимного предприятия, или, как у вас говорят, «почтового ящика», то вот уже есть повод пообщаться с ним тет-а-тет, поговорить по душам, ясно? Но все это будут делать другие люди, мои коллеги, после того как от тебя поступит сигнал. Ты же в это время будешь в тени…
— Значит, твои коллеги будут его шантажировать, давить на то, что он незаконно провез с собой что-то на продажу?
— Ну, зачем же так грубо? Шантаж — это от безысходности, от слабости. Зачастую сам турист ищет возможность вступить с нами в контакт… Вот ты ему и поможешь! Работа — не бей лежачего. Зато стабильная, ежемесячно индексируемая зарплата, что немаловажно при нашей инфляции…
— Скажи, Винсент, ты не ошибся, назвав Поля «моим московским другом»? — в глазах Мальвины вспыхнули угрожающие огоньки. — Если это тот самый тип, который выдавал себя за помощника военного атташе Франции в Москве, то я к нему, кроме жалости и презрения, никаких чувств не питаю. Не говоря уж о дружеских… А он что, тоже имеет отношение к тебе, то есть я хотела сказать, к твоей службе и к шпионажу?
— Именно! Но обо всем по порядку, девочка… Твоя работа у Поля — это временная остановка. Я подберу для тебя место получше… Конечно, если ты со временем не передумаешь передавать французским ребятишкам свои знания русского и английского… О преподавании французского языка, как ты понимаешь, сейчас и речи быть не может, а вот что касается других языков — это вполне реально… Но посмотрим! Есть на примете один лицей для детей обеспеченных родителей…
Так, дорогая Мальвина, — взглянув на часы, вскрикнул Винсент, — мы заболтались. Быстро в машину — едем ужинать на Монмартр!
* * *Через некоторое время встречи «Черри» — так теперь значилась Мальвина Вишня в файлах УОТ (французская контрразведывательная служба) — с Винсентом, ее оператором, приобрели регулярный, а для Мальвины даже рутинный характер по причине его безудержных сексуальных домогательств. Подполковник дель Веккьи неизменно заканчивал свои специфические инструктажи упражнениями в постели.
Конспиративные встречи проходили, как правило, в дешевых парижских гостиницах. Их хозяева не требовали никаких документов и за умеренную плату охотно предоставляли свободные номера всем парочкам, желающим расслабиться. Поэтому появление в гостиницах «Черри» под руку с дель Веккьи всеми невольными свидетелями оценивалось однозначно: стареющий светский повеса решил вкусить от молодого аппетитного плода. Что ж — C’ est la vite!
Но однажды, стоило лишь великовозрастному эротоману устроиться с Мальвиной на скрипящей кровати времен Людовика ХV, чтобы перейти от теории к практическим занятиям (так он называл сексуальную часть конспиративных явок), в номер ворвались четыре человека. Двое были в полицейских мундирах.
— Полиция нравов! Предъявите документы!
Дель Веккьи, даже не потрудившись оторвать губы от груди агентессы, прогундосил:
— Пусть старший возьмет из внутреннего кармана мой жетон. Живее! Мне некогда, я — при исполнении служебных обязанностей!
Взгляда на жетон было достаточно, чтобы, прокричав «тысяча извинений, господин полковник!», пришельцы бесследно исчезли.
— Вот видишь, Мальвина, — с пафосом произнес дель Веккьи, когда дверь за полицейскими захлопнулась, — что значит для легавых моя спецслужба… Они так струхнули, что даже в звании меня повысили — в миг произвели в полковники… Уважают, значит. Нет, скорее боятся! Я это к чему говорю? Чтобы ты, голубушка, знала, какая сила стоит за твоей спиной… Сила, которая в обиду тебя не даст!
