Игорь Атаманенко - Сага о шпионской любви
Обзор книги Игорь Атаманенко - Сага о шпионской любви
Игорь Атаманенко
Сага о шпионской любви
Трем Татьянам: Вавилкиной, Козловой и Сошниковой — ПОСВЯЩАЕТСЯ
Часть первая. Из большого шпионажа — в большую любовь
Глава первая. Сумерки резидента
Был уже двенадцатый час дня, когда полковник Гасан Ахмед-паша, военный атташе посольства Турции в Москве и по совместительству резидент военной турецкой разведки, проснулся от тревожного сердцебиения. С трудом освобождаясь из пут сна, более похожего на наркотическое забытье, огляделся. Высокие портьеры на окнах посольского особняка спущены, свет розового ночника, едва пробиваясь сквозь клубы табачного дыма, слабо освещал разбросанные по огромной постели шелковые подушки и подушечки. Сил едва хватило, чтобы, помянув недобрым словом свою беспечную жену Ширин, заядлую курильщицу, протянуть руку и включить кондиционер. Подтянув штаны пижамы и не найдя вторую туфлю, Ахмед-паша босиком прошлепал в ванную комнату. Приблизив свое крупное лицо с черными жокей-клубскими усами к зеркалу, движением, ставшим привычным за последние два месяца, он поочередно оттянул нижнее веко правого, затем левого глаза.
«На все воля Аллаха!» — еле шевельнулись губы военного атташе, ибо белки по-прежнему тускло мерцали желтизной, и он, держась за правый бок, с трудом вошел в душевую кабину, включил горячую воду.
Ценнейший дар жизни — оптимизм — Гасан Ахмед-паша начал утрачивать после того, как во время прохождения плановой диспансеризации в американском военном госпитале узнал из разговора врачей, что умирает.
Вспомнив, что пациент прекрасно владеет американским слэнгом, доктор Джек Макквин спохватился и, извинившись, предложил продолжить разговор вне смотрового кабинета.
«Мистер Ахмед-паша, — сказал он, как только они уселись в глубокие кожаные кресла комнаты для доверительных бесед с высокопоставленными клиентами, — вам следует начинать думать, что ваша жизнь продлится месяцы, а не годы».
Стало ошеломляюще тихо. Доктор нервно кашлянул. Турок кашлянул в ответ.
«У вас так называемый “тлеющий гепатит” — хронический активный гепатит, вызванный столь неуловимым вирусом, что он имеет отрицательное название: “не-А, не-Б”. Специалисты по болезням печени знают этот вирус по “отпечаткам пальцев”, которые он оставляет, и по его репутации тихого убийцы. Хронический активный гепатит — это снижение мужской функции, прогрессирующее недомогание, которое разрушает печень, потом мозг, самый сложный орган человеческого тела. Печень — это источник энергии и обезвреживающий агрегат организма. Орган, столь же важный для жизни, как и более популярный, но менее сложный насос — сердце. Ваша болезнь тихо и без предварительных симптомов перешла в цирроз, рубцевание печени, которое часто вызывается алкоголизмом…»
«Но я ведь никогда не употреблял алкоголя», — парировал Ахмед-паша.
«…Но также и вирусным гепатитом, врожденными и наследственными болезнями или воздействиями токсинов, — не обращая внимания на возражение пациента, продолжал Макквин. — Поскольку нарушился нормальный ток крови через печень, у вас возникло варикозное расширение вен пищевода. Если эти варикозные вены разорвутся, вы можете умереть от потери крови, а ваши шансы остаться в живых через год после серьезного кровотечения пищевода примерно пятьдесят на пятьдесят… Но даже если вы переживете кровотечение, то в лучшем случае вам останется лет шесть-семь жизни… Кроме того, когда ваша печень больше не сможет фильтровать токсины из вашего организма, вы начнете впадать в ступор».
«В чем это выразится?»
«Вы не сможете прочесть газету, закончить фразу, иметь дело с деньгами. Через некоторое время вы неожиданно для себя выясните, что вам все труднее пользоваться основным инструментом вашей профессии — словами. При бездействии печени другие органы начнут разрушаться. Появятся эпизоды спутанности сознания, похожие на симптомы болезни Альцгеймера. Регрессия половой функции даст о себе знать в первую очередь, а это скажется на ваших супружеских отношениях. Жена попросту покинет вас. Если я не ошибаюсь, в приемной находится ваша супруга, которая, как мне кажется, много моложе вас, не так ли?»
«Жена покинет меня? У восточных народов это не принято…»
«В таком случае, страдая сами, вы обречете на физические страдания и ее, она начнет изменять вам. Вы, наблюдая ее неверность, будете страдать вдвойне».
Этот аргумент подействовал сильнее других.
«Где же выход?» — внешне сохраняя присутствие духа, поинтересовался разведчик.
«Операция… Пересадка печени от донора! Безусловно, это дороже, чем пересадка сердца, и процесс реабилитации длится значительно дольше и сложнее, а значит… еще дороже, но другого не дано!»
«Сколько пришлось бы заплатить?»
«Более пятисот тысяч долларов…»
Военный атташе протяжно посмотрел на доктора. Мог ли он объяснить собеседнику, что одна лишь учеба двух сыновей от первого брака в американской военной академии Вест-Пойнт не позволяет ему менять личный автомобиль чаще, чем раз в три года? Что он ждет присвоения генеральского звания, а ляг он на больничную койку сейчас — прощай служба, после чего он уже не нужен будет своей жене, двадцатипятилетней красавице Ширин? Что, наконец, Коран против хирургического вмешательства в человеческие внутренности?!
Полковник запротестовал, говоря, что прожил счастливую жизнь, имеет любящую жену и четырех взрослых детей, упирая на то, «что есть время жить и время умирать».
«Дети — детьми, — спокойно отреагировал Макквин, — но молодая жена… Я не пытаюсь вникнуть в подробности вашей личной жизни, вдовец вы или разведенный — мне все равно. Но уже одно то, что вы женились на такой красавице, свидетельствует о вашей любви к жизни… Хотя бы только из-за нее вы должны продолжать бороться за жизнь…»
Это был едва ли не самый сильный аргумент доктора. Турок надолго задумался. Именно тогда Макквин нанес решающий удар.
«Вы знаете, дорогой Ахмед-паша, если со мной что-то случится, я был бы счастлив, если бы кто-то вроде вас остался жить с моей печенью, то есть для такого мужественного человека, каким в моем представлении являетесь вы, я мог бы выступить в роли донора…»
Расчувствовавшись, полковник, не отдавая отчет своим словам, поспешно произнес:
«Доктор, для вас я бы сделал то же самое!»
Макквин вскинул руки в притворном ужасе:
«А вот этого не надо! Я бы совсем не хотел иметь вашу печень!»
Искренне рассмеявшись и пожав друг другу руки, расстались друзьями.
…После многих лет упорной борьбы с хронической болезнью печени, которая разрушала его организм, но не успела помрачить рассудок, Гасан Ахмед-паша, услышав вердикт врача, все еще не думал о смерти. Ему, боевому офицеру, в молодости не раз смотревшему в глаза смерти во время операций по усмирению курдских повстанцев, не пристало отступать под натиском неприятеля!
Будучи не в состоянии спать, он начал много читать по ночам, ища утешения в книгах. Особо запомнились слова, будто они были посвящены ему: «Не ждите от Бога той мелочности, которую вы обнаружили в себе».
Полковник не стал «сердиться на умирающий свет». Более того, он стал снова учиться жить, учиться вести жизнь по-новому, осторожно, как держат воду в ладонях кочевники в пустыне. Теперь ему постоянно приходили на память строки классика турецкой литературы Махмуда Абдул Бакы, признанного знатока искусства умирать:
«Все безнадежно больные, услышав свой смертный приговор, проходят через несколько кругов: отрицание, гнев и, наконец, принятие».
Подтверждение своему отказу от хирургического вмешательства военный атташе нашел в беседах по телефону из Москвы с Мусой, старшим братом, психиатром стамбульской клиники.
«Гасан, запомни, — неоднократно повторял брат, — больные с пересаженной печенью никогда не выздоравливают. Они только обменивают смертельную болезнь на тот срок жизни, который может обеспечить для них Аллах и достижения медицины. Поэтому стоит ли выбрасывать на ветер деньги? Не лучше ли довериться консервативному лечению химическими препаратами и аутотренингу, в крайнем случае, прибегнуть к помощи психоневролога или психиатра, в совершенстве владеющему искусством гипноза? Пойми, после трансплантации ты будешь чувствовать себя в обществе людей как прокаженный с колокольчиком на шее. Дар Аллаха — жизнь — превратится для тебя в пытку. На мой взгляд, надо дождаться кризиса, то есть того кровотечения, о котором тебе говорил американец, а там будет видно. Читай Юнуса Эмре, у него есть прекрасные строки: “Вы можете увидеть радугу только после дождя. И вы можете разделить радость, только испытав боль”. Сколько, кстати, запросил с тебя американец за операцию?»
