Чингиз Абдуллаев - Семейные тайны
– А я совсем не больная, – мягко сказала Сюзанна, – просто иногда забываю какие-то вещи. Они, наверно, не так важны, и я их забываю. Но Марта меня все время ругает и говорит, что я без нее пропаду. А почему я должна пропасть? Посмотрите, у нас есть большой хороший дом, и мне завещали много денег. Я смогу даже жить одна. Но я не хочу жить одна. Я хочу жить с Мартой, а она уже давно ко мне не приходит. Вы не знаете, почему ко мне не приходит Марта?
– Я обязательно узнаю, – лицемерно пообещал Дронго.
Сюзанна неожиданно посмотрела на него и погрозила пальцем.
– Вы такой же лжец, как и они все. Я ведь знаю точно, что Марта никогда больше у меня не появится, но меня еще долго будут обманывать и говорить, что она придет ко мне. А я знаю, что она больше никогда ко мне не приедет.
Дронго молчал, потрясенный ее словами. Что происходило в голове этой несчастной, если она понимает практически все, что происходит вокруг нее, но в искаженном воде? Он молча повернулся и пошел к выходу.
– Господин эксперт, – услышал он за своей спиной голос и быстро обернулся.
– Что?
– Вы забыли попрощаться, – ласково напомнила женщина.
– Да, действительно. Извините меня за такое поведение. До свидания, фрейлейн Сюзанна. До свидания.
– До свидания, господин эксперт, – улыбнулась она напоследок.
Глава 19
Выйдя из палаты, Дронго увидел направляющегося к нему Германа.
– Я уже закончил, – сказал эксперт. Он был задумчив и молчалив. Было заметно, как сильно на него подействовал этот разговор с младшей сестрой Марты.
– Сейчас я с ней переговорю, и мы поедем, – решил Герман.
Дронго в знак согласия кивнул. Он начал мерить шагами коридор, вспоминая схему, которую начертил. Там было указано место каждого и путь, проделанный каждым из возможных убийц.
Через несколько минут вышел Герман, и они поехали обратно домой.
– Что она вам сказала? – поинтересовался Герман.
– Она не хочет больше здесь оставаться, – ответил Дронго.
– Это зависит не только от меня, но и от врачей, – сообщил Герман. – Я был бы только «за», но кто за ней станет смотреть? Без Марты это очень тяжело. Нужно все продумать. Тем более Калерия Яковлевна уже объявила, что собирается уходить. С годами ей становится труднее работать. И я ее понимаю.
Дронго молчал. Он помнил о признании Сюзанны, которая сообщила, что порошок в бокал самой Сюзанны бросила именно Эмма. Значит, это она решила таким необычным способом помочь сестре убрать ее свекровь, сделать сестру очень богатым человеком и навсегда убрать из ее жизни соперницу. Все совпадало, но на душе у него было неспокойно.
Они приехали в дом, когда там работали две бригады следователей, которые допрашивали всех находившихся в доме людей. Сам Дронго был освобожден от подобного допроса и поэтому отправился в пыльную библиотеку, чтобы снова рассмотреть корешки находившихся там фолиантов. Неожиданно он услышал за своей спиной осторожные шаги. Дронго обернулся. Это была Эмма. Сегодня она была в легком брючном костюме персикового цвета. Молодая женщина подошла к нему:
– Смотрите книги?
– Да. Ужасно интересно. Здесь попадаются книги не только на немецком, но и на английском, французском, испанском. Судя по всему, хозяин дома был образованным человеком. Так интересно – когда видишь сокровищницу человеческой мысли, собранную под одной крышей.
– Вы приехали оттуда каким-то другим, – неожиданно произнесла Эмма. – Что случилось? Вы можете мне сказать?
– Только вам и могу, – вздохнул Дронго. – Я разговаривал с тетей Сюзанной, или, как ее называют сами немцы, «фрейлейн Сюзанной». И она рассказала мне, что помнит о юбилее своей сестры и может рассказать о том, как они его праздновали.
– Вот и прекрасно. Если бы она еще вспомнила, кто именно отравил бокал Марты, то было бы совсем хорошо, – сказала Эмма.
– Она вспомнила, – негромко произнес Дронго, – хотя и с некоторыми трудностями.
– Представляю, как она вас мучила. Неужели она назвала вам имя убийцы?
– Она сказала, что помнит, кто именно бросил этот порошок, – угрюмо сказал Дронго. – Но дело в том, что порошок насыпали не в бокал Марты, а в бокал самой Сюзанны. И она, увидев, что ей налили мало шампанского да еще положили какой-то белый порошок, поменяла бокалы, взяв себе бокал своей старшей сестры.
– Подождите, – перебила ошеломленная Эмма, – тогда получается, что хотели убить не Марту, а именно Сюзанну. Но из-за того, что сама Сюзанна все напутала, погибла не она, а ее старшая сестра. Я вас правильно поняла?
– Да, почти так.
– В таком случае скажите, кто это был?
– Она назвала мне имя.
– Чье? – требовательно переспросила Эмма.
– Она назвала мне ваше имя, – признался Дронго.
У Эммы сузились глаза. Она даже отступила на шаг назад. Затем взглянула на Дронго и изменившимся голосом осведомилась:
– Вы сошли с ума вместе с ней? Как вы можете верить сумасшедшей женщине? И не доверять своим глазам?
– Она назвала мне ваше имя, – упрямо повторил Дронго, – и не нужно так бурно реагировать. Я ей все равно не поверил.
– Спасибо. Но ей наверняка поверят следователь, сотрудники полиции, потом прокурор. И переключатся с моей сестры на меня. Это вы так своеобразно просчитали, что уже все закончено и теперь вместо Анны можно подставить и меня?
Эксперт молчал.
– Отвечайте! – потребовала Эмма. – Неужели вы не понимаете, что она давно потеряла всякие представления о реальности. И даже не совсем понимает, что именно вам говорит.
– Возможно, вы правы. Но иногда в ее речи проскальзывает здравый смысл.
– Что вы теперь будете делать? Собираетесь меня сдать?
– Нет. Разумеется, нет. Я собираюсь найти настоящего убийцу.
– Вы уже слышали, что это я. Тем более что вы знали, насколько непримиримо и ожесточенно мы спорили с погибшей. И вполне могли сделать соответствующие выводы.
– Перестаньте, – попросил Дронго, – я делаю выводы тогда, когда уверен в них на все сто процентов. А пока я не знаю, что именно там случилось, я не беру на себя смелость кого бы то ни было осуждать.
– Тогда зачем вы туда поехали?
– Чтобы найти возможного убийцу.
– Нашли?
– Почти нашел.
– Тогда скажите, кто именно отравил шампанское в бокале Марты? – попросила Эмма.
– Вы упрямо не хотите меня слушать и слышать, – укоризненно произнес Дронго. – Дело в том, что никто не собирался травить хозяйку дома, и именно это обстоятельство выбило меня из колеи. Мы рассматривали все преступления через призму сведения счетов с этой женщиной, тогда как на самом деле все было абсолютно иначе. Убить хотели не Марту, а Сюзанну. И это меняет всю конфигурацию наших розысков и делает возможным раскрытие этих преступлений.
– Простите, – сказала Эмма, – вы говорите слишком загадочно и непонятно. Давайте подведем хотя бы предварительные итоги нашей беседы.
– Сначала я должен подготовиться к нашему разговору и уже затем выдать вам информацию о том, как совершались эти преступления, каковы были планы убийцы и что именно происходило в гостиной этого дома в последние два дня.
– Когда вы расскажете об этом? – поинтересовалась Эмма.
– Через сорок пять минут. Максимум через час. Повторяю, мне нужно подготовиться.
– Готовьтесь, – согласилась Эмма. – Только я хочу вам предложить подняться со мной в комнату Сюзанны.
– У вас есть ключи от ее комнаты? – нахмурился Дронго.
– Нет. Конечно, нет. У меня и не могло быть ключей. Но они случайно оказались у моей старшей сестры, которой дал их Герман. Ведь именно он повез тетю Сюзанну в клинику на обследование. Поэтому ключи тоже были у нее, и их передали Герману. Вы нарочно задаете мне много вопросов, чтобы не ответить на мое предложение?
– Нет, не нарочно. – Дронго смотрел в глаза Эммы. – Я обязан завершить расследование и только потому могу позволить себе подняться с вами в эту комнату. А еще лучше нам там не появляться. Будет гораздо более правильно, если мы встретимся с вами где-нибудь в другом месте.
– Когда-нибудь и где-нибудь, – криво усмехнулась Эмма. – Вы действительно считаете меня такой дурочкой или это мне кажется?
– Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь, – возразил Дронго. – Но пока не закончу свое расследование по двойному убийству в доме, принадлежащем семье Крегер, я не имею никакого морального права принимать подобные предложения.
– Вы слишком щепетильны, – усмехнулась Эмма. – Для мужчины это, наверно, не самое лучшее качество.
– Не меняются только дураки и покойники, – вспомнил Дронго, – так считал Лоуэлл, известный американский критик. Эти слова часто цитируют во многих изданиях. Но никто не вспоминает его следующую фразу: «И немногие порядочные люди, которых с каждым днем становится все меньше и меньше». Очень хочется попасть в число порядочных людей. А становиться дураком или покойником просто глупо.
