Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб
Или как вызвать желтуху?
Берут две чайные ложки сахара и одну чайную ложку сажи, размешивают и разводят в уксусе. Затем настаивают одну ночь и пьют смесь на голодный желудок. Через сутки—двое появляются симптомы желтухи.
Лазарь глубокомысленно заметил:
— Мы живем в военное время, знаешь, Жан, может быть, однажды ты захочешь избежать геройской смерти, это тебе поможет.
То было счастливое время. Лазарь учился теоретически готовить. Томас учился симулировать болезни, международному жаргону преступников, различным мошенническим трюкам. У него было такое чувство, что эти знания пригодятся ему в жизни. И оно полностью оправдалось в дальнейшем.
Так Томас и Лазарь, каждый из них одновременно учитель и ученик, жили в мире и согласии до утра 5 ноября 1940 года, принесшего разочарование и горечь.
Именно в это утро Томас был доставлен к следователю Эдуарду Бойксу. С Томасом он говорил по-французски.
— Ну, как дела? Признаетесь ли вы, наконец?
— Мне не в чем признаваться, я абсолютно невиновен!
— Тогда вам придется очень долго оставаться в «Аль-хубе», месье. Мы разослали ваше описание во все полицейские участки Португалии. Будем ждать.
— Чего ждать?
— Ответа из всех участков. Мы не знаем, сколько преступлений вы еще совершили.
— Я вообще не совершал преступлений, я невиновен.
— Да, да, разумеется. И все же мы подождем, месье Леблан. К тому же вы иностранец.
Бойке перелистал дело.
— Странная дама, должен я вам сказать.
— Кто?
— Пострадавшая сеньора Родригес.
Томас почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки, и спросил внезапно осевшим голосом:
— Почему странная, сеньор следователь?
— Я ее вызывал, но она не приходит.
— О боже, — простонал Томас, — может быть, с ней что-то случилось? Только этого мне не хватало.
Вернувшись в камеру, он вызвал повара Франческо. Толстяк не заставил себя ждать:
— Что вы желаете заказать на сегодня, сеньор?
— Не о том речь. Можешь ли ты оказать маленькую услугу?
— Разумеется.
— Возьми в канцелярии деньги с моего счета, купи 20 красных роз и поезжай по адресу, записанному на этой бумажке. Там живет сеньора Родригес. Я очень беспокоюсьо ней, может быть, она заболела. Узнай, не нуждается ли она в помощи.
— Хорошо, сеньор.
Толстый повар ушел. Через час он вернулся с букетом прекрасных красных роз, и Томас понял, что случилось ужасное.
— Сеньора Родригес уехала, — доложил Франческо.
— Что значит уехала, идиот? — спросил Лазарь.
— Значит, что значит, придурок, — пояснил Франческо, — уехала.
— Когда? — поинтересовался Томас.
— Пять дней назад, и, кажется, эта дама не собирается возвращаться в ближайшем будущем.
— Почему ты так думаешь?
— Она взяла все платья, украшения и деньги.
— Денег у нее не было.
— Но сейф был открыт.
— Сейф? Как ты это установил?
— Горничная показала мне весь дом. Какая девушка! Красивая мулатка, а глаза! — воскликнул повар, показывая руками линии груди и бедер.
— Это Кармен, — прошептал Томас.
— Да, Кармен. Я иду с ней сегодня в кино. Она показала мне гардеробную, все шкафы пустые, в спальне сейф открыт и тоже пустой.
— Совсем пустой? — прошептал Томас. Совершенно пустой, только изящные шелковые трусики висели на дверце, открытой настежь.
— О Господи!
— Вам нехорошо, сеньор Жан?
— Воды… выпейте глоточек воды. Положи его осторожно на спину, — закричал Лазарь.
Очнувшись через мгновение, Томас прошептал:
— В сейфе находились мои деньги, все, что у меня было.
— Бабы, все неприятности от них, — ворчал Лазарь, — и у нас не будет теперь хорошей еды.
— Но почему, почему, — шептал Томас.
— Кармен сказала, что сеньора улетела в Коста-Рику, а виллу продала.
Томас вскочил с нар, как ужаленный.
— Не суй мне эти проклятые розы в лицо! Но тотчас взял себя в руки и извинился.
— Сдали нервы, пройдет. — Обратившись к повару, онспросил:
— А для меня нет письма или записки?
— Есть. — Франческо вынул из кармана два конверта. Один был от венского банкира Вальтера Линдера.
Лиссабон, 29 октября 1940 года.
Дорогой месье Леблан!
Пишу эти строчки в большой спешке и беспокойстве. Сейчас 11 часов, а мой пароход отплывает в 13.05. От вас я не получил ни одной строчки. Где вы скрываетесь? Живы ли?
Я знаю лишь то, что рассказала мне ваша несчастная подруга сеньора Родригес. 9 сентября после разговора со мной вы ушли из дома и больше не возвращались.
Бедная Эстрелла. В ней вы нашли преданное сердце, готовое на все ради вас. Я встретился с ней до того, как удалось достать билеты на пароход, следующий в Южную Америку. Каждый день мы ждали от вас известия. Напрасно. Это письмо я пишу на вилле вашей прекрасной подруги. Она стоит рядом со мной и плачет. Пишу в надежде, что вы живы и посетите этот дом, где вас ждет горячо любящая душа и преданный друг.
Если Господь поможет, вы найдете это письмо. Я буду молиться за вас.
Все еще надеющийся на нашу встречу уважающий вас Вальтер Линдер.
При чтении письма Томас почувствовал сильную головную боль, ему не хватало воздуха.
«Почему Эстрелла не сказала Вальтеру, где я? Почему она не пришла сюда и не освободила меня, как условились? Почему? Почему?»
На все эти вопросы давало ответ второе письмо.
«Лиссабон, 1 ноября 1940 года.
Жалкий негодяй!
Теперь, когда твой друг Вальтер Линдер покидает Португалию, не останется никого, кто бы смог тебе помочь, я отомщу тебе. Ты не увидишь меня никогда. Через несколько часов самолет доставит меня в Коста-Рику. Твой друг писал тебе письмо. Свое письмо я кладу рядом. Когда-нибудь следователь найдет оба письма, и ты их получишь. Следователю я еще раз заявляю: ты обокрал меня, подлец!
Я оставляю тебя навсегда, потому что я узнала, что ты немец, фашистский шпион, ты бессовестный, циничный, жаждущий денег немецкий подлец. О, как я ненавижу тебя».
«О, как я тебя люблю», — страстно шептала Эстрелла Родригес в то же время, когда Томас в своей камере читал письма. Она находилась по другую сторону земного шара в салоне самого дорогого апартамента фешенебельной гостиницы в Сан-Хосе, столице Коста-Рики. Ее глаза были красными, дыхание прерывистым. Сердце билось учащенно.
«Жан, Жан, я все думаю о тебе, подлый, жалкий лгун. О Боже, как я люблю его!»
Эти слова и ее чувства находились в явном противоречии, и, чтобы подкрепить себя, Эстрелла, выпив двойную порцию коньяка, погрузилась в воспоминания недавних событий.
Ей представился английский агент, который рассказал правду о Томасе Ливене, а потом она увидела себя раздавленной, униженной женщиной.
Совершенно подавленная, горько плачущая, она подошла к сейфу, стоящему у нее в спальне, и набрала шифр, открывающий сейф. В нем лежали деньги этого подлеца: рейхсмарки, доллары, эскудо и франки. Почти слепая от слез, глубоко несчастная, она начала доставать их.
В этот вечер посетители казино в Эсториале стали свидетелями настоящей сенсации.
С суммой в 20 тысяч долларов появилась Эстрелла Родригес в зале. Более красивая, чем обычно, более бледная и декольтированная, чем всегда, известная служащим казино и посетителям как фатально проигрывающая, она в этот вечер выигрывала и выигрывала.
Она играла на деньги Томаса, называла максимальные ставки. И на что бы она ни ставила, стрелка рулетки останавливалась на ее ставке.
Слезы застилали ее глаза. Посетители и игроки с любопытством разглядывали прекрасную сеньору, у которой очередной выигрыш вызывал новые слезы. Из-за других столов, залов, освещенных хрустальными люстрами, украшенных огромными зеркалами и дорогими картинами, собирались игроки, чтобы понаблюдать за игрой печальной красавицы. А она все выигрывала и выигрывала.
«Вы прекрасны. У вас столько счастья в любви, и было бы несправедливым, если бы вам везло и в игре». Эти слова, сказанные Томасом Ливеном в первый вечер их знакомства, полыхали пожаром в голове у Эстреллы. Много счастья в любви, поэтому она всегда проигрывала. А теперь, теперь…
— 27, нечет, красное. — Зрители отшатнулись с крикамиизумления и восторга. Эстрелла опять выиграла, и при этом самую большую сумму, возможную при данной ситуации.
— Я не могу больше, — простонала красавица. Двоеслуг проводили ее в бар. Два других служителя собрали жетоны, чтобы разменять их в кассе на деньги. Сумма выигрыша составила около 83 тысяч долларов. Эстрелла попросила выписать чек. Пряча его в сумочку, она обнаружила еще один жетон, стоимостью 10 тысяч эскудо. Необорачиваясь, она кинула его через голову со словами: «За утраченную любовь». Жетон упал на красное. Стрелка рулетки остановилась на красном.
