Норман Мейлер - Призрак Проститутки
— Харви огорчился, узнав, что ты будешь работать с ним в этом деле, — продолжал Проститутка, — но ничего — привыкнет. Во всяком случае, пусть постарается привыкнуть.
— У меня есть вопрос. Вы это возглавляете?
— Скажем так: я разделяю ответственность со старым Землепашцем.
— А Маккоун дал одобрение? — Мне не следовало задавать этот вопрос, но я чувствовал, что он ответит.
— Выбрось из головы Маккоуна. Господи, конечно, нет. Он не посвящен.
Про Лэнсдейла я мог и не спрашивать. Хью ни за что не позовет Лэнсдейла.
— Как это будет называться? — спросил я.
— АНЧОУСЫ. Блюдо с разноцветными анчоусами. Толстяк будет у нас КРАСНЫЙ АНЧОУС, ты — ЗЕЛЕНЫЙ АНЧОУС, я — СИНИЙ АНЧОУС, а Распутин — СЕРЫЙ АНЧОУС. Вскоре познакомишься с джентльменом, который в свое время работал на Классика Боба. Его зовут Джонни Рэлстон. Он будет БЕЛЫМ АНЧОУСОМ.
— А как насчет… — Я не знал, как назвать его. Конечно, мы говорили по надежному телефону, но, учитывая дух момента, мне не хотелось называть его имя. — …Как насчет Футболиста-Защитника?
— Вот-вот, называй его так. Отлично. Футболист-Защитник. На самом деле он ничего знать не хочет. Только требует ото всех: давайте результаты, но не заставляйте его додумывать, что он чует носом.
— Дассэр.
— В этом деле ты будешь всюду сопровождать КРАСНЫЙ АНЧОУС. Нравится ему это или нет.
— А он будет меня всякий раз звать с собой?
— Будет, если не хочет неприятных объяснений со мной.
На этом Проститутка повесил трубку.
Долго ждать мне не придется. Я знал, что Харви будет сегодня в «Зените». Вскоре у меня зазвонил телефон.
— Ты обедал? — спросил Харви.
— Нет еще.
— Ну, значит, останешься без обеда. Встретимся в гараже.
Его «кадиллак» стоял с включенными моторами, и я едва успел подойти к машине, чтобы открыть Харви дверцу. Он что-то буркнул и жестом дал понять, чтобы я залезал первым. Всю дорогу он молчал, и его дурное настроение было так же ощутимо, как скверный запах.
Заговорил он, только когда мы выехали на Риккенбеккер, ведущую к Майами-Бич.
— Мы едем на встречу с неким Рэлстоном. Ты знаешь, кто это?
— Да.
— Хорошо. Когда мы туда приедем, не раскрывай рта. Разговаривать буду я. Ясно?
— Дассэр.
— Ты не подготовлен для такой работы. Как ты, вероятно, знаешь, тебя навязали мне. С моей точки зрения, это ошибка.
— Я постараюсь, чтобы вы изменили свое мнение.
Он рыгнул.
— Передай мне этот кувшин с мартини, ладно?
На Коллинз-авеню в Майами-Бич он заговорил снова.
— Ты не только будешь держать рот на замке, но и будешь не спускать глаз с этого жирного шара Джонни Рэлстона. Смотри на него так, словно перед тобой кусок дерьма, который ты разотрешь, если он пошевелится. Думай, что ты способен плеснуть кислотой ему в глаза. Молчи, иначе он сразу поймет, что все это лабуда.
— Теперь картина для меня ясна, — сказал я.
— Лично против тебя я ничего не имею. Просто считаю, что ты не создан для такого рода дел.
Розелли жил на новехонькой яхте, которая стояла на приколе в Индейском ручье, напротив «Фонтенбло». Рядом с ней был пришвартован новенький сорокафутовый прогулочный корабль. Стройный загорелый мужчина лет пятидесяти, с тонкими чертами лица и красиво зачесанными седыми волосами сидел на палубе яхты и встал при виде подъехавшего «кадиллака». Он был в белых брюках и белой рубашке, босой.
— Приветствую вас, — сказал он.
Я заметил, что яхта называется «Лентяйка II», а пришвартованное к ней судно — «Рывок III».
— Можем мы сесть где-нибудь не на солнце? — спросил Харви, как только мы поднялись на борт.
— Заходите внутрь, мистер ОʼБрайен.
Гостиная на яхте, больше тридцати футов в длину, была выдержана в телесных тонах, как и номер люкс в «Фонтенбло». Мягкая мебель с изогнутыми спинками и ножками стояла на ковре, покрывавшем пол от стены до стены. У белого кабинетного рояля, спиной к клавиатуре, сидели две девицы в розовом и оранжевом лифчиках с завязками на шее, в желтых юбочках и туфлях на высоких каблуках. Обе были блондинки, загорелые, с детскими личиками и пухлыми губами. Почти белая помада на губах отливала лунным светом, как бы возвещая, что девицы готовы целовать всего тебя без изъятия, и это им не претит, ибо в таких делах они мастерицы.
— Познакомьтесь: Терри и Джо-Энн, — сказал Розелли.
— Здравствуйте, девушки, — сказал Харви достаточно любезным и в то же время презрительным тоном.
Словно сговорившись, девицы даже не взглянули на меня, и я им не улыбнулся. У меня было такое чувство, что я отлично справлюсь с указанием не раскрывать рта. Я все еще внутренне кипел оттого, какую оценку дал мне мой босс.
Харви слегка нагнул голову в сторону Терри и Джо-Энн.
— Девушки, — сказал Розелли, — пойдите-ка на палубу и позагорайте, хорошо?
Как только они вышли, Харви недоверчиво опустился на краешек большого круглого кресла и вытащил из чемоданчика маленькую черную коробочку. Включив ее, он произнес:
— Для начала нашей беседы скажу вам, что я приехал сюда не баклуши бить.
— Вполне понимаю, — сказал Розелли.
— Если вы подключили запись, лучше выключите ее и сидите спокойно. Если у вас где-то крутится магнитофончик, вы только зря потратите пленку. Эта черная коробочка не даст ничего записать.
И словно в подтверждение слов Харви из прибора раздалось легкое, весьма неприятное электронное гудение.
— Так вот, — продолжал Харви, — мне плевать, с кем вы раньше имели дело, теперь вы будете иметь дело со мной, и только со мной.
— Согласен.
— Слишком быстро соглашаетесь. У меня есть целый ряд вопросов. Если вы не дадите мне удовлетворительных ответов, я выброшу вас из проекта. А если попробуете поднять шум, отдам вас на съедение волкам.
— Слушайте, мистер ОʼБрайен, не грозите. Ну что вы можете мне сделать — убить? Я ведь уже побывал в том месте. — Он кивнул как бы в подтверждение своих слов и спросил: — Что будете пить?
— Ничего, я при исполнении служебных обязанностей, — сказал Харви, — нет, спасибо. Повторяю: мы знаем, почему вы в это ввязались. Вы нелегально прибыли в США, когда вам было восемь лет, и звали вас тогда Филиппо Сакко. Теперь вы хотите получить гражданство.
— Мне следовало бы его иметь, — сказал Розелли. — Я люблю эту страну. Миллионы людей, имеющих гражданство, ненавидят ее, а я, не имея паспорта, ее люблю. Я патриот.
— О том, чтобы провести меня или тех, кого я представляю, не может быть и речи, — сказал Харви. — Попробуйте выкинуть какую-нибудь штуку, и я живо вас депортирую.
— Вам нет нужды говорить со мной, держа палку над головой.
— Вы предпочли бы, чтобы я говорил за вашей спиной, что держу вас за короткие волоски?
Розелли рассмеялся. Веселился он один и тем не менее утихомирился не сразу.
— По-моему, мистер ОʼБрайен, — сказал он, — вы типичный мерзавец.
— Подождите, пока я вас вздую как следует.
— Выпейте чего-нибудь, — предложил Розелли.
— Мартини. Залейте лед виски, перемешайте и добавьте джина.
— А вам, сэр, — обратился ко мне Розелли, — чего бы вы хотели?
Я посмотрел на него и ничего не ответил. Быть элементарно нелюбезным с незнакомым человеком оказалось труднее, чем я ожидал. К тому же мне хотелось выпить. Розелли пожал плечами, встал и подошел к белому роялю. Мы с Харви продолжали молча сидеть. Розелли протянул Харви мартини. Себе он налил бурбона со льдом и виски для меня, которое поставил на столик рядом с моим креслом, — ловкий шаг со стороны Розелли, решил я, поскольку стакан с виски то и дело отвлекал мое внимание.
— Давайте рассмотрим проблему с положительной стороны, — сказал Розелли. — Что, если я все сделаю? Что, если Великан…
— Распутин.
— Что, если пуля попадет в цель?
— В таком случае, — сказал Харви, — вы получаете гражданство.
— За успех, — сказал Розелли, поднимая свой стакан.
— А теперь ответьте на мои вопросы, — сказал Харви.
— Давайте спрашивайте.
— Во-первых, как вы оказались причастны к этому проекту?
— Классик Боб явился ко мне.
— Почему?
— Мы знали друг друга.
— И как вы поступили дальше?
— Отправился к Сэму.
— Почему?
— Потому что мне надо было повидаться со Святым.
— Зачем?
— Вы знаете.
— Пусть вас не волнует, что я знаю. Отвечайте на мои вопросы.
— Святой — единственный, кто знает достаточно много кубинцев и может выбрать наиболее подходящего для этого дела.
— Сэм что-нибудь сделал?
— Помимо того, что все завалил? — спросил Розелли.
— Да.
— Проволынил. Подобрал нескольких человек. В общем, не потрудился как следует.
— Однако сумел устроить неприятности Классику Бобу с ФБР.
