Нельсон Демилль - Одиссея Талбота
Остерман возразил:
– Но Андров теперь, по крайней мере, знает, что мы раскрыли их обман. И он понимает, что вместе со своими людьми находится в большой опасности. Не исключено, что в этой ситуации он предложит Москве отменить операцию.
Ван Дорн отрицательно покачал головой:
– Ты не знаешь, русских, Уильям. Они как Волга: медленны, но неукротимы. Решения у них так легко не меняются.
– Ну что же, мы показали им свои карты, а они нам – свои, – развел руками Остерман.
Ван Дорн посмотрел на лужайку перед домом, где собрались гости. Ван Дорн был абсолютно уверен, что русские безжалостно расправятся и с ним самим, и с его гостями. Он представил себе, как выжившие после «Удара» русские врываются в его усадьбу и убивают всех, кто попадет им под руку. Ван Дорн повернулся, подошел к столу, достал из ящика связку ключей и передал Остерману.
– Это ключи от оружейной комнаты. Я прошу вас, выйдите на лужайку, соберите слабых, пожилых, пьяных и просто напуганных и отведите их в подвал. Остальным раздайте оружие. И пусть Китти поможет вам. Она сумеет выбрать для каждого подходящее ружье, винтовку или пистолет.
Остерман и Бейкер хмуро кивнули и вышли из кабинета. Ван Дорн крикнул им вслед:
– Если кто захочет помолиться, пусть молится. Но не говорите им о чем. Об этом знает только Господь Бог. Для остальных это секрет. – Он подошел к столику и взял с подноса канапе. – Значит, ты пытался всех нас отравить, Виктор… Хорош гусь!
Ван Дорн отправил канапе в рот. Потом он подошел к стене, на которой висели фотографии, и остановился, разглядывая снимок, где он, О'Брайен, Аллертон и Кимберли были сняты за несколько недель до окончания войны. Последний раз, когда четыре мушкетера были вместе. «О Боже, – подумал ван Дорн, – как мало мы знаем о человеческой душе».
70
Абрамс поджег бикфордов шнур, и он ярко вспыхнул в темной мансарде. Заряд с грохотом взорвался. В стене образовался проем.
Пол в комнате связистов был несколько ниже уровня пола мансарды, и перед Тони открылось большое, с небольшое футбольное поле, помещение, в котором было устроено множество отдельных рабочих мест, разделенных перегородками в человеческий рост. Казалось, что зал этот освещается только мерцающими панелями приборов. Несколько испуганных мужчин и женщин в коричневых комбинезонах выскочили из кабинок и побежали в глубь помещения.
Абрамс, Кэтрин и Камерон начали стрелять по ним одиночными целевыми выстрелами, стараясь не задеть аппаратуру.
* * *Левелин, Саттер и Энн услышали грохот взрыва в противоположной части мансарды и почувствовали, как под ними вздрогнул пол.
– Молодцы! – воскликнул Саттер. – Они свою работу сделали. Теперь наша очередь.
Он поджег шнур, и вся группа нырнула за стоявшие рядом металлические шкафы. Взрывчатка взорвалась с глухим рыком. Казалось, что кирпичная труба и стена подпрыгнули. Тяжелые балки моментально осели, с силой надавив на стену. Она не выдержала и треснула. Снизу вверх буквой «V» поднялись две широкие трещины. Кирпич между ними осыпался, поднимая тучи пыли. Через секунду на месте трещин образовался достаточно большой треугольной формы проем. Энн заглянула в него и сквозь пелену пыли увидела перед собой аппаратный зал. Ее наметанный глаз сразу определил назначение установленной там аппаратуры.
Саттер и Левелин открыли огонь, стараясь удержать русских на полу. Раздались редкие ответные выстрелы. «Мы взломали черепную коробку резидентуры КГБ, а теперь настала пора прикоснуться к ее мозгу», – подумала Энн.
– Не повредите аппаратуру! – крикнула она Саттеру и Левелину.
Левелин ответил:
– Они прекрасно знают, зачем мы пришли, и если не держать их в напряжении, то они мигом тут все раздолбают. – Он всадил несколько пуль в человека, который размахивал большим молотком, пытаясь разбить какую-то шифровальную машину. Человек согнулся пополам и упал. Но одна пуля, похоже, попала в машину, потому что аппарат вдруг заискрил. – Извините, издержки производства.
Энн посмотрела на часы. Почти полночь. «Молния» уже приближается к точке перигея. Скоро ее поглотит ядерное пламя. Эта короткая вспышка может изменить ход истории.
* * *Том Гренвил стоял возле большой крышки люка. Джонсон расположился рядом. Стюарт лежал чуть поодаль, опершись на локоть. С залива дул влажный порывистый ветер. Далеко на северо-востоке в небе зажглись звезды, и Гренвил смотрел на них, словно в последний раз.
На краю плоской крыши аккуратно в ряд стояли двенадцать баллонов с газом Си-Эс. Один за другим снизу прогремели два взрыва, и Гренвил очнулся.
– Судя по всему, нам пора забрасывать эти баллоны к русским, – сказал он.
– Точно, – откликнулся Стюарт. – А следом за баллонами – и мы. – Он кивнул на два страховочных нейлоновых троса, привязанных к основанию антенны. – Готов?
Гренвил нехотя кивнул:
– Давай, открывай!
Том с трудом поднял тяжелую металлическую крышку. Стрельба внизу стала отчетливей. Джонсон и Стюарт начали выдергивать из баллонов предохранители и бросать емкости вниз. Баллоны ударялись об пол, извергая белые клубы слезоточивого и рвотного газа. Гренвил быстро захлопнул крышку.
– Надо дать газу поработать минут пять.
Стюарт бросил взгляд на Тома:
– Хватит и минуты. – Посмотрев на часы, он сказал: – Спуститься туда – секундное дело, но помни, Том, на тросе нельзя задерживаться, иначе ты превратишься в отличную мишень. Залог победы – в скорости и смелости спуска. Но и раньше отпустить трос нельзя – тогда костей не соберешь. Я видел, как однажды такое случилось с одним парнем.
– На Фолклендах? – спросил Гренвил.
– Нет, в Глазго. Он торопился выбраться из спальни чужой жены, когда в самый неподходящий момент вернулся муж. – Стюарт похлопал Тома по плечу. – А ты неплохой малый! Только спокойно. Я вас прикрою. Ну, что ж, пора.
– Сколько вы были на Фолклендах? – не отставал Гренвил.
– Я сказал: пора. Надеть противогазы!
Том и Джонсон натянули противогазы и надели специальные перчатки.
– Открывай!
Они подняли крышку. Газ клубился внизу, и казалось, что пол мансарды покрыли высокие сугробы.
Гренвил и Джонсон сбросили в люк концы страховочных тросов.
– Давай!
Оба подошли к краям люка, поправили винтовки, крепко уцепились за тросы и начали стремительно спускаться вниз, в комнату русских связистов.
* * *Абрамс и Камерон надели противогазы и быстро, но осторожно направились к дверям. Кэтрин осталась сзади, чтобы прикрывать их. Абрамс и Камерон слышали доносившийся из зала кашель. Абрамс вошел первым, за ним Камерон. Они продвигались сквозь облако удушливого слезоточивого газа, стараясь действовать как можно быстрее. Абрамс подумал, что Камерон, видимо, с трудом себя сдерживает, проходя мимо еще живых, но беспомощных русских, как алкоголик, проходящий мимо бутылки. Но у них были дела поважнее, чем убивать, добавляя зарубки на приклад винтовки Камерона. Они искали главный радиопередатчик, а также Андрова, Генри Кимберли и третьего «Талбота». Кем бы он ни был.
* * *Саттер наблюдал за тем, как в облаке газа появился человек, пробрался сквозь пролом в стене и упал. Саттер оттащил его подальше от стены. Это была девушка в коричневом комбинезоне. Ее лицо покрывали волдыри и рвота.
Энн опустилась рядом с ней на колени и несколько раз ударила по щекам, сказав по-русски:
– Ну, дыши, дыши!
Девушка глубоко вдохнула в себя воздух.
– Где находится передатчик, по которому вы связывались с Москвой? – спросила Энн.
Русская уставилась на Энн полными слез глазами. Энн повторила вопрос, добавив:
– У тебя пять секунд, чтобы ответить, в противном случае мы тебя убьем.
Девушка еще раз глубоко вдохнула воздух и ответила:
– Передатчик… у северной стены…
Энн спросила об используемых частотах, затем надела противогаз и бросилась к пролому в стене. Левелин и Саттер последовали за ней. Они быстро прошли по комнате к длинной правой стене. Многие русские вскарабкались на столы и крышки аппаратуры в надежде спастись от стелющегося по полу газа. Один из них, Василий Чуркин, тот, что преследовал Абрамса в туннеле, залез на компьютер.
* * *Том Гренвил спустился по тросу вниз. Почувствовав, как его ноги коснулись пола, он сгруппировался, откатился в сторону, но тут же поднялся. Гренвил всматривался в облако газа, но видимость была плохой. Огоньки на электрических приборах тускло мерцали в плотной дымке. Джонсон прислонился к Гренвилу спиной, прикрывая его сзади. Из противогаза донесся его приглушенный голос:
– Вот так, Гренвил. Если бы они запаслись надлежащими средствами химзащиты, нас всех бы давно уже перерезали. На войне, – сказал генерал, вспомнив старую армейскую истину, – все так же, как в жизни. Просчеты в планировании приводят к поражению.
