Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]
— Как только доктор получит результаты вскрытия, — продолжил Реник после ухода Барти, — надо сфотографировать платье. Возможно, кто-нибудь видел в нем девушку.
В дверь постучали, и в кабинет заглянул полицейский.
— Лейтенант, вас хочет видеть какой-то мужчина. Его зовут Крис Келлер. Насчет фотографии в газете.
— Зови его сюда, — Реник убрал ноги со стола.
Я сразу насторожился. Вошел мужчина моего роста. Посмотрел на меня, на Реника. Я наблюдал за его реакцией, но, судя по всему, меня он не узнал. Я никогда его не видел и успокоился.
— Мистер Келлер? — Реник поднялся из-за стола и протянул руку.
— Это я, — Келлер пожал протянутую руку. — Лейтенант, я увидел в газете эту фотографию, — он показал мой фотоснимок без лица. — Кажется, я видел этого парня.
— Садитесь. Позвольте, я запишу ваш адрес, мистер Келлер.
Тот сел, вытер носовым платком загорелое вспотевшее лицо. Он жил на Восточной авеню.
— И где вы могли видеть этого человека?
— В аэропорту.
У меня гулко забилось сердце. Я взял карандаш и начал выводить круги на лежащем передо мной листке бумаги.
— Когда?
— В субботу вечером.
— В какое время?
— Около одиннадцати вечера.
— Почему вы решили, что видели человека, которого мы ищем, мистер Келлер?
Келлер заерзал на стуле.
— Я не уверен, что это тот человек, лейтенант. Я обратил внимание на костюм. Видите ли, я как раз собирался купить такой же. Я встречал своего приятеля, прилетающего из Лос-Анджелеса, и тут в зал вошел этот костюм. Вернее, мужчина в костюме. Я и отметил, как он ладно сидит. А потом увидел фотографию в газете и сразу же обратился к вам.
— И правильно сделали. Вы бы узнали этого мужчину?
— Честно говоря, лейтенант, я не посмотрел на его лицо. Меня интересовал только костюм.
Реник сокрушенно вздохнул, а затем задал вопрос, которого я опасался больше всего.
— Мужчина был один?
— Нет, с девушкой.
Реник чуть не выпрыгнул из-за стола.
— Вы, часом, не обратили внимания на девушку, мистер Келлер?
Тот широко улыбнулся:
— А как же, лейтенант. Я не пропускаю хорошеньких девушек.
— Опишите ее, пожалуйста.
— Простенькое сине-белое платье из хлопка. Солнцезащитные очки. Рыжие волосы… мой любимый цвет.
— Рыжие волосы? — Реник пристально взглянул на Келлера. — Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
Тут уж я достал платок и вытер с лица пот.
Реник схватил телефонную трубку.
— Тейлор, немедленно принеси сюда платье девушки.
— Я думал, вас интересует мужчина, лейтенант, а не девушка, — протянул Келлер, когда Реник положил трубку.
— И что они делали? — спросил Реник, не отвечая на реплику Келлера.
— Они вместе вошли в зал аэропорта. Мужчина нес чемодан. Девушка предъявила билет, и мужчина отдал ей чемодан. Затем он ушел, а девушка направилась к самолету.
— Они говорили друг с другом?
Келлер покачал головой:
— Кажется, нет. Мужчина просто отдал чемодан и ушел.
Полицейский принес платье. Реник взял его и положил перед Келлером.
— Оно самое, — без малейшего колебания кивнул тот. — Девушке оно очень шло.
— Точно оно?
— Можете не сомневаться, лейтенант.
— Хорошо, мистер Келлер. Я еще вызову вас. Спасибо за помощь, — и по его сигналу полицейский вывел Келлера в коридор. А Реник позвонил Барти и попросил зайти к нему.
Я чувствовал, как петля медленно затягивается на шее. И лишь сидел, потея и рисуя кружочки.
— Тут что-то не так, — Реник сел на стол. — Мне с самого начала казалось, что это не настоящее похищение.
— Что ты имеешь в виду? — я внезапно охрип.
— Еще не знаю, но постараюсь докопаться до сути.
Вошел Барти.
— Что случилось?
Реник пересказал ему показания Келлера.
Барти нахмурился:
— Она улетела одна. У нее рыжие волосы, у убитой— черные. Двое, Келлер и стюардесса, утверждают, что у девушки были рыжие волосы. Как она значится в списке пассажиров?
Реник полистал блокнот.
— Энн Харкаут. Билет до Лос-Анджелеса. Кто такая Энн Харкаут? Знаешь, Барти, брось все и займись этой девушкой. Пусть твои мальчики поработают как следует. Свяжись с Лос-Анджелесом. Я хочу, чтобы проверили все отели, на случай, если она останавливалась в каком-то из них.
— Что ты задумал, Джон?
— Я чувствую какую-то фальшь. Похититель говорит девушке, что он — Джерри Уильямс, которого она уже не видела два месяца. Он убеждает ее поехать в «Пиратскую хижину», заведение, которое не жалует молодежь. Потом она внезапно исчезает. В половине одиннадцатого за рулем ее автомобиля видят мужчину в коричневом костюме спортивного покроя. Тут же слышится шум отъезжающей машины. В одиннадцать часов мужчина в таком же костюме появляется в аэропорту в сопровождении девушки, платье которой — точная копия платья убитой. По времени все сходится. От «Пиратской хижины» до аэропорта можно добраться за полчаса. Тут ни к чему не прицепишься. Возможно, девушку похитили. Угрозами ее могли заставить переодеть платье, нацепить рыжий парик и солнцезащитные очки и поехать с тем мужчиной. Но что происходит дальше? — Реник стукнул кулаком по столу. — Она летит одна! В самолете еще четырнадцать человек, все семейные пары. Они не имеют никакого отношения к девушке. Стюардесса знает их всех! А мужчина, который сидел за рулем ее автомобиля, уходит из аэропорта и пропадает без следа. Затем «дипломат», в котором Марло передал выкуп, находят рядом с телом убитой. Он набит старыми газетами. Как тут не вспомнить, что у Марло было два совершенно одинаковых «дипломата», — он взглянул на Барти. — Ты что-нибудь понимаешь?
— Возможно, похищение было ложным, — ответил Барти. — При условии, что Энн Харкаут на самом деле Одетт Марло. С этим предстоит разобраться.
— Да, — кивнул Реник, — принимайся за дело. Узнай об этой Харкаут все, что только можно.
Он повернулся ко мне:
— Платье надо сфотографировать. Пусть его наденет кто-нибудь из наших девиц. Лицо мы закроем. Надеюсь, платье узнают. Направь фотографии в местные газеты и в Лос-Анджелес.
Я подхватил платье и вышел из кабинета, не чувствуя под собой ног. Слишком стремительно закрывалась ловушка. Еще через двадцать четыре часа, а то и раньше, Реник выйдет на меня. За это время я должен доказать, что убийца — О’Рейли… но как?
Следующий час я так крутился, что позабыл о себе. Я сфотографировал платье, провел пресс-конференцию, разослал фотоснимки по редакциям.
Потом заскочил в кабинет Реника. Мы решили пойти перекусить, но тут зазвонил телефон. Реник снял трубку, послушал, затем передал ее мне.
— Это Нина. Она хочет поговорить с тобой.
Я взял трубку.
— Да?
— Гарри, не мог бы ты приехать домой? — в ее голосе слышались нотки, от которых по моей спине забегали мурашки. — Мне надо поговорить с тобой.
Меня потряс страх, рвущийся из трубки.
— Я сейчас буду, — ответил я и повернулся к Ренику. — Нина хочет, чтобы я приехал. Что-то у нее стряслось. Я вернусь к двум часам.
— Конечно, поезжай, — Реник даже не поднял головы, он что-то писал в блокноте. — Возьми машину, Гарри. Но в два часа ты мне понадобишься.
Я сбежал по ступенькам, сел в патрульную машину и погнал домой. Что-то произошло, в этом я не сомневался. И, судя по голосу Нины, меня ждали серьезные неприятности.
Я оставил машину у бунгало, открыл ключом входную дверь.
— Нина?
— Я здесь, Гарри, — донесся из гостиной ее голос.
Я пересек холл, распахнул дверь, вошел в гостиную и застыл на месте.
Нина сидела в кресле, лицом ко мне, маленькая, бледная, испуганная.
В другом кресле, положив ногу на ногу, развалился О’Рейли. Шоферскую униформу он сменил на тенниску и зеленые брюки. Он ковырял в зубах спичкой и ухмылялся.
В его правой руке матово блестел пистолет. Черный кружок дула смотрел на меня.
Глава 12
— Входи, приятель, составь нам компанию, — приветствовал меня О’Рейли. — Твоей жене, похоже, мое общество не по душе.
Я подошел к Нине. Я уже оправился от неожиданности, и страх уступил место холодной ярости.
— Убирайся отсюда, а не то я выброшу тебя сам.
О’Рейли продолжал ухмыляться.
— Не кипятись, приятель. Учти, что ты мне не чета. Я пришью вас обоих, прежде чем ты успеешь пошевелиться.
Пальцы Нины сжали мою руку. Она как бы предупреждала, что с ним надо поосторожней.
— Что тебе нужно?
— А как ты думаешь? Я пришел за пленками и не уйду, не получив их.
— Значит, ее убил ты?
О’Рейли потер щеку, ухмылка его стала еще шире.
— Неужели? Улики указывают на то, что убийца— ты! Да, братец, какой же ты простофиля. Ты слишком много говоришь. Не протрепись ты о пленках, мы бы с Реей считали, что все спокойно. Но нет, тебе оказалось невтерпеж. Эти пленки выбили Рею из колеи. Меня-то они не волнуют, но, раз она и я работаем вместе, я пообещал, что добуду их.
