Никита Филатов - Капитан Виноградов
— Приехали!
— Спасибо. Выручил… Звони, если что.
— Телефон тот же?
— Лучше по домашнему. А то знаешь, у нас слушают. Столько народу погорело! На ерунде, честное слово.
— Слышал. Пока!
— До встречи! Ребятам на «Динамо» привет передавай. Заеду, как посвободнее станет.
— Счастливо!
Слегка перегазовывая, Виноградов вырулил на Песочную набережную. Время еще оставалось, можно свернуть, заправиться.
Владимир Александрович щелкнул кнопкой приемника. Что-то зашипело, прокашлялось, а потом, когда автоматическая настройка нашла, наконец, ближайшую частоту, заговорило казенным голосом надоевшего всем бюрократа:
«…все разговоры о националистической или политической подоплеке недавнего осложнения криминальной ситуации в городе на Неве не просто безосновательны. Они абсолютно абсурдны… Так же, как и журналистские домыслы о неких мистических силах, манипулирующих с нашей экономикой в интересах третьих стран или злокозненных якобы номенклатурщиках… С другой стороны, нельзя не признать, что под видом коммерсантов и гостей в нашу северную столицу проникло множество уголовных, социально вредных элементов из республик Закавказья. Без них, дорогие соотечественники, многие из нас вздохнули бы легче… Таким образом, недавние события могут иметь и ряд положительных последствий, послужить оздоровлению обстановки на улицах…»
— Очень жаркое лето…
— Большие хлопоты! — вежливо согласился с хозяином по-офицерски подтянутый, спортивного телосложения мужчина. Белокурый ежик коротко стриженых волос в сочетании с качественным южным загаром придавал его облику некоторую картинность. Медальон на золотой цепочке, футболка, джинсы… Оружия не было, но судя по всему, при необходимости этот человек мог справиться с проблемой и голыми руками. Или ногами.
— Наливайте себе еще. Я не буду.
— Мне тоже хватит…
Пустые бокалы и несколько крохотных пестрых бутылочек расположились на бежевом поле стола — и редкие солнечные блики терялись в хрустальном орнаменте граней, стекая по этикеткам к нечаянной пивной лужице посередине.
— Нравится? — хозяин имел в виду окружающую обстановку.
— Конечно.
— Райский уголок!
Место действительно было чудесное — сосны, озера, мягкий песок… Приземистый, чистый коттедж красного кирпича с террасой, на которой они сейчас расположились. Тенистый корт. Вдали, невидимая из-за деревьев, ограда — под сигнализацией и пристальными телеглазами.
Гость и раньше, до перетряски, видел такое — на тихих «номерных» объектах госбезопасности и интимных охотничьих базах ЦК… Мало ли где! Власть имущие в пристрастиях своих консервативны.
— Помру — попрошу здесь закопать, — мечтательно прикрыл глаза хозяин. Потом сокрушенно вздохнул:
— Не разрешат ведь!
— Да вам-то уж — кто же не разрешит? — искренне, казалось, удивился блондин.
— Ла-адно… — видно было, что намек на всемогущество понравился. — Найдутся. Вон, Ильича того и гляди вынесут с площади! Что про нас, убогих, говорить?
— Еще неизвестно, кто убогий! — гость ринулся дальше по скользкой дорожке лести. Но напрасно.
— Дурак ты, Максим. Хотя и полковник…
— Подполковник!
— А! Пустяки. Де-та-ли…
Хозяину было за семьдесят. Сухонькое, как у Суворова, личико, благородная седина… Серые глазки, упрятанные за дымчатыми стеклами очков. Костюм «сафари», сандалии…
— Давай-ка по делу!
— Слушаю. — Гость даже сделал движение, чтобы встать, но удержался.
— Не дергайся… Значит, операцию в целом провернули удачно. Все по прогнозу, не ошиблись, сукины дети! Аналитики…
— Они таки-ие! — кивнул гость, недолюбливавший головастых ребят из больших кабинетов.
— Не ошиблись… — поморщился хозяин. — Теперь можно считать, что наших южных оппонентов в городе больше не будет.
— И в регионе, наверное…
— Да, видимо. Заодно и вообще — почистили… Как их там?
— «Поволжские».
— Это хорошо! А то тесновато стало. Мешались, хулиганы, не понимали, что — все! Кончилось времечко.
— Может, и дальше пусть друг в друга стреляют? «Тамаринские», «старышевские»…
— Нет, рано пока. Мы не готовы… И так сейчас проблем организационных навалилась масса! Тебе-то что? Скатал на юг, пошептался с кем надо, денежку заплатил — и получи труп, какой заказывал… Подумаешь — лейтенант! Тебе и генерала бы за такую сумму грохнули.
— Инфляция!
— Инфляция… А нам? Тех подставь, этих подогрей — одного оружия и тем, и этим передано знаешь, на сколько? То-то! Потом хвосты прикрывать, прессу эту — прорву бездонную — направлять куда надо… Султан, между прочим, своих парламентеров к Бурному посылал, в самый разгар потасовок. Мир предлагал, сволочь, на любых условиях, чтоб разобраться…
— И что?
— Сдали мы их ОМОНу, якобы от имени «братвы»…
— Класс!
— Ладно, дело минувшее. Короче говоря, тот этап закончен. Что по поводу моего задания?
— Прорабатываем детали.
— Человека нашли?
— Подобрали троих. Кажется, остановимся на том, о котором я в прошлый раз докладывал.
— Хорошо. Не затягивай! Документы представишь к субботе.
— Есть!
— Брось… — осадил подполковника старик.
Но видно было, что ему приятно.
1
Генерал! Мне все надоело. Мне скучен крестовый поход. Мне скучен вид застывших в моем окне гор, перелесков, речных излучин.
И. БродскийКто-то невидимый прошел по коридору. Хлопнула дверь.
— Да что ты мне все про адвокатов? Нет, Саныч, послушай…
— Не слушай его, Саныч!
— Нет, послушай… Представь: футбол, две команды. Одна — высшей лиги, чемпион, гордость страны и окрестностей! А вторая, так себе, дворовая. И они по традиции постоянно встречаются, чемпионы лупят в одни ворота, а соперники даже и не пыхтят особо, создают просто видимость, чтобы мастерам не так скучно было мячик гонять… Но вот в одни прекрасный день…
— Прекрасный?
— Не цепляйся ты к словам! Короче, однажды вдруг дворовая команда делает ничью. А потом еще и выигрывает… И начинает с чемпионами тягаться — сначала на равных, затем опять в одни ворота, только теперь уже в другие.
— С чего бы это?
— Ну, причина, в сущности, одна — в той, дворовой, платить стали больше. И туда, сначала постепенно, а вскоре и быстренько, перебежали лучшие игроки. И теперь они уже всаживали один за другим мячики в ворота своему бывшему «второму составу»: молодым да запасным… И тогда совет Федерации…
— Договорились же — без политики!
— А я о футболе и говорю! И вот, скажем, совет Федерации спортивных, скажем, игр принимает решение. Какое? Угадай-ка!
— Можно в принципе зарплату своим повысить — чтобы вернулись или, хотя бы, не убегали больше…
— Денег нет!
— Тогда… Тогда надо признать, что чемпионы не те, а эти. И дело с ними иметь.
— А ты что скажешь, Саныч?
— Жизнь — не футбол.
— Владимир Александрович, как всегда, предпочел дипломатично напустить туману. Чтоб никого не обидеть.
— Да не в том беда! Просто вместо того, чтобы тренироваться получше да побольше, меньше пить да за бабами бегать, этот самый «второй состав» бухнулся в ноги начальству: «Отцы родные! Укротите супостата!» Те, конечно, вняли. И обязали всех, кто против их любимой команды выступит, ну, скажем… играть без вратаря. И без шнурков на бутсах.
— Это ты загнул!
— Ничего не загнул… При таком раскладе дело пошло! Не так все же, как раньше, но за монополию свою на чемпионство можно было не тревожиться.
— Натяжек много в твоей картиночке.
— Допустим! Но в целом — так оно и есть.
— Да ничего подобного.
— Ничего подобного? Когда адвокатура хоть какую-то роль начала играть — что, не взвыли сыщики и менты?
— Было дело. Но теперь, по новому закону…
— Вот именно! Проще простого — шнурки отобрали да вратаря к штанге за ногу присобачили, на цепочку… Снова не надо насчет доказательств мучиться, думать, что, если случайно подследственному сапогом по рылу заедешь, отвечать придется…
— Опять утрируешь!
— Слушай! Если бы всю энергию, которая ушла на пробивание этого закона, ребята в погонах на дело направили…
— Пошел ты…
— Ладно мужики! Теперь-то чего уж… Что выросло — то выросло.
— Действительно… Курить, значит, совсем у нас нечего?
— Отобрали, сволочи! Только-только пачку распечатал…
— «Кэмел»?
— «Ротманс»…
— Тоже неплохо. — Борис Дагутин, второе лицо в региональном профсоюзе частных сыщиков, несмотря на семь пудов собственного веса и ломаный боксерский нос походил сейчас на обиженного ребенка. — Фашисты!
— Сам такой был, скажешь — нет? — не удержался от подначки Лелик. Он даже перестал ворочаться на узких и почему-то засаленных нарах — это койко-место явно не было рассчитано на его долговязую, костлявую фигуру.
