Никита Филатов - Капитан Виноградов
Встречный поток автомобилей шел беспрепятственно, в нужную же сторону пропускали по одной полосе. Потому и пробка! Это Владимир Александрович понял, как только проскочивший узкое место «икарус» открыл обзор. Разглядеть, из-за чего, собственно, перегородили почти половину проспекта, все равно не удавалось, видны были только разнообразные и разнополые спины толпящихся почти под колесами зевак.
— Что там такое? Кино, что ли, снимают? Или очередные «приколы» для телевизора? Нашли, блин, время… И место!
Как назло, прямо перед капотом виноградовской «пятерки» опустился полосатый жезл:
— Стоп!
Кого-то опять пропускали, кажется, «скорую помощь».
— Что случил ось-то? Сказать можешь?
Потный, задерганный старшина хотел было привычно отлаяться, но узнал:
— О! Владимир Саныч!
— Привет, Виталик…
— Это ты очень удачно… Куда сейчас?
— На «Динамо».
— До Попова подбросишь? В Управление?
— Прямо сейчас?
— Две минуты! Предупрежу только. А то наша дежурная укатила…
Сзади кто-то нетерпеливо просигналил.
— Я те щас бибикну! Так что?
— Нет проблем. Только с дороги откачусь. — Виноградов втянул голову обратно в салон и с удовольствием вытеснил несколько любопытствующих личностей из пространства между патрульным уазиком и красным «фордом» криминалистов.
Припарковался. Вышел, защелкнул замок.
— День добрый! Присмотрите пока. — Тон у Владимира Александровича был свойский, деловой. Даже притворяться особо не пришлось — худо-бедно десять лет оперской работы, поэтому милиционер из новичков только кивнул в ответ, приподнимая желтый сегмент металлического ограждения.
— Да-а…
Это было уже слишком — даже для привыкшего к радикальным бандитским «разборкам» Питера. Сказать, что шикарный, один из самых дорогих в городе ресторанов разгромили — значило не сказать ничего: ресторана просто больше не было. Со стороны толпы картину несколько прикрывали две осевшие перед тем, что некогда считалось дверью, иномарки — «БМВ» и «порш» с откидным верхом. Остатки стекол, рассыпанные повсюду мелким блестящим крошевом, клочья обивки, смятый металл. Колеса, судя по всему, рубили топором.
От края тротуара начиналось самое страшное — два белых, наспех очерченных силуэта на асфальте, неблизко один от другого. Быстро потемневшие и начавшие уже покрываться назойливым летним пухом пятна крови — много, много больше, чем должно было бы их быть при таком количестве трупов.
— Раненых всех отправили? — вскользь, как бы по ходу дела, поинтересовался Виноградов у сыщика с толковыми, хоть и красными от пьянства глазами.
— Да, уже, — подтвердил его догадку сотрудник доблестного, но доверчивого уголовного розыска.
— Трупов сколько? Два?
— А там? — брови виноградовского собеседника поползли вверх. — Ты чего!
— Я про уличных, те мне — до этого самого… — нахально вывернулся Владимир Александрович.
— А-а… — мотнул головой привычный к милицейскому бардаку оперативник. — Уличных — двое.
Помещение, где еще пару часов назад имел место быть шикарный кабак, напоминало теперь развороченный оскал сифилитика: ни одной целой вещи, от бокала с фирменным значком до никелированной барной стойки, все раскрошено, опрокинуто, свалено в кучу и наоборот — разметалось в бесформенно-страшном пространстве. На месте дымчатого витража, новой городской достопримечательности работы славного нашего, но, естественно, бывшего соотечественника — рваный кусок штукатурки.
И — пятна, пятна, пятна…
— Ты где, Саныч? Едем? — вынырнул справа Виталик.
— Да, конечно.
«Запруду» транспортную они миновали быстро — еще бы, с инспектором Государственной автомобильной инспекции-то на переднем сиденье!
— Что скажешь? Видал?
— Впечатляет. Сколько там народу легло?
— Девять убитых только! — вроде как даже почти похвастался Виталий. — И ранено десятка два.
— Бомба?
— Нет, Саныч… — Они только что миновали Дворцовый мост и ушли теперь вправо по Стрелке. — Круче! Налетела команда, человек двадцать… Может, больше — разное говорят. Сначала постреляли, потом — кто что: одни внутри крушили, другие снаружи. Швырнули лимонку напоследок — и тю-тю…
— Уехали?
— Рассеялись, Саныч! В разные стороны.
Это было разумно — уходить мелкими группами, по два-три бойца, а то и в одиночку. С заранее продуманными маршрутом, легендой, алиби…
Перескочили на Петроградскую.
— «Старышевские»? Или «поволжцы»?
Эти преступные сообщества были организованы лучше других, с военной почти дисциплиной и головастыми ребятами в «штабе». Они такое вполне могли провернуть…
— Ребята из РУОПа приезжали. Говорят, что… — Виталию очень хотелось блеснуть информированностью. — Говорят, кабак «черные» держали.
— «Горцы»? — Владимир Александрович предпочитал избегать унизительных прозвищ, пользуясь терминологией, принятой для обозначения разнообразных «группировок» и банд в оперативных документах. — Тогда вопросов нет!
Все, кому надо, знали, что недавно у лидера третьей в городе по влиянию преступной организации, так называемой «поволжской», Славы Бурного, на Кавказе убили брата. Младшего, любимого в семье, закончившего только-только училище и вопреки советам разумных людей укатившего добровольно на очередную нашу внутреннюю войну. И не просто убили, а так, что… Виноградов видел фотографии в газете — не для слабонервных! Непонятно даже, как напечатали…
И погиб лейтенант Леонид Бурный, по стечению обстоятельств, усмиряя как раз тех самых горцев, соплеменники которых крепко оседлали изрядный кусок питерского криминального бизнеса — казино, наркотики, фрукты…
Началось все стихийно, с разгрома нескольких вокзальных киосков, когда гроб привезли в город. С похорон уже, не совсем стихийно, рванули разгоряченные «поволжские» бойцы на соседний рынок — устроили бойню, покалечив всех, отличавшихся цветом волос и формой носа. Двое торговцев скончались в больнице — и «горцы» ответили… Счет убитым почти мгновенно, за несколько дней и ночей перевалил за десятки: горели машины, кафе, общежития… Слава Бурный перестал сдерживать своих — даже для вида. «Поволжских» поддерживали почти все остальные славянски ориентированные группировки, и вскоре инцидент перерос в очередную этно-бандитскую войну.
Чуть ли не две недели милиция стояла на ушах — вызвали подкрепления, добрую дюжину ОМОНов со всей страны, спецназ, оперативников… Казалось — все, затушили! Нет, оказывается.
— Не могут, значит, уняться?
— Да, судя по всему.
— Бурного взяли, говорят?
— Нет, пока слухи…
Это, собственно, было неважно. «Поволжские», как значимая сила в криминальном раскладе города, существовать перестали — слишком много их успокоилось навсегда, а еще больше — надолго, в медицинских учреждениях и за решеткой. Еще больше досталось «горцам» — кто не убит, бежал в Москву или еще южнее. Позавчера Виноградов с женой заехал на Правобережный рынок, так там со времен потопа не было так пусто и дешево: десяток фермеров из Ленинградской области, да столько же бойких хохлушек, тетка из-под Тирасполя и еще персон десять…
— А сегодня — задерживали?
— Да как сказать… Перекрыли, конечно, район, похватали, кто под руку попался. Полные клетки в отделениях! Ствол, вроде, один нашли, скинутый — в мусорном бачке, во дворе проходном на Фонтанку.
— Ох, елки зеленые! — Владимир Александрович поймал себя на мысли, что до сих пор переживает неудачи парней в погонах как свои собственные.
На этом светофоре надо было поворачивать направо, к Дворцу молодежи.
— Да, Саныч! — спохватился старшина, — А ты-то сейчас где? Как?
— Работаю в «Бастионе»… «Бастион-секьюрити» — слышал?
— Что-то краем уха… Охрана?
— Не только. У нас есть охранная структура, отдельно частное агентство детективное. Консультации для иностранцев… Адвокатская контора своя.
— Здорово! Очень разумно, на все случаи. И если что?..
— Конечно, Виталик. Обращайся!
— Спасибо, — улыбнулся милиционер, пряча в карман виноградовскую визитку. — Вообще-то у меня есть адвокат свой, из «золотой десятки»…
— Смотри сам.
Если бы Владимира Александровича попросили привести пример абсолютной безразмерности и нескончаемого объема, он назвал бы то, что обыватели с придыхание называют «золотой десяткой» питерских адвокатов. Он лично знал человек сорок представителей этой прекрасной профессии, которые, по отзывам общих знакомых, уж точно в десятку входили. Наверное, было на свете еще столько же, которых Виноградов просто не знал.
— Приехали!
— Спасибо. Выручил… Звони, если что.
— Телефон тот же?
