Адриан Д'Аже - Судный день
— Разумеется. Ричард.
Феличи протянул ему свою тонкую костлявую руку, и в этот момент в библиотеку проскользнул один из личных секретарей Папы, тихо объявив о приближении его святейшества. Через несколько мгновений появился и сам Папа в сопровождении своего второго секретаря.
— Ваше святейшество, разрешите представить вам синьора Говарда Уайли, заместителя директора ЦРУ по операциям. С их начальником резидентуры, синьором Ричардом Снайдером, вы, конечно, уже знакомы.
— Добро пожаловать в Ватикан, — с завораживающей улыбкой сказал Папа, протягивая Говарду Уайли свой перстень для поцелуя. Он говорил по-английски с сильным баварским акцентом. — Я благодарен вам за этот брифинг, синьор Уайли. Ситуация в Центральной Америке, видимо, не так стабильна, как нам бы того хотелось? — заметил его святейшество, усаживаясь в кресло.
— Это действительно так, что вызывает определенное беспокойство, — ответил Уайли, начиная брифинг и включив на экране изображение карты Центральной и Южной Америк. — Последние выборы в Никарагуа, Бразилии, Эквадоре и Венесуэле свидетельствуют об общем сдвиге Латинской Америки влево, ваше святейшество, и Соединенные Штаты внимательно следят за развитием этого процесса. Как вы знаете, президентом Парагвая был избран бывший католический епископ Фернандо Луго. Первый епископ, когда-либо избиравшийся на должность президента страны, Луго находится под сильным влиянием теологии освобождения. Он является первым с 1946 года президентом Парагвая, который вышел не из рядов консервативной партии «Колорадо». Эта партия вплоть до последних выборов оставалась политической силой, дольше всех в мире находившейся у власти.
Феличи внимательно следил за реакцией Папы. С момента избрания Луго ходили упорные разговоры, что в случае, если Папа примет его отставку, он лишит духовного звания человека, который в Парагвае был известен как «пастор всех бедных». Лицо понтифика оставалось непроницаемым.
— Луго не намерен переезжать в президентский дворец, — продолжал Уайли, — и недавно он заявил, что Парагвай не станет больше мириться с интервенцией со стороны другого государства, каким бы большим оно ни было. Такого рода риторика вызывает у нас определенную тревогу, поскольку ставит под сомнение существование нашей военной базы на территории Парагвая, которую мы в 2005 году построили в Марискал Эстигаррибиа, в двухстах километрах от боливийской границы.
— Вы сохраняете там свое присутствие? — спросил понтифик.
Уайли кивнул.
— После того как Парагвай предоставил нам иммунитет от исков Международного уголовного суда и любых парагвайских судов, мы развернули там оборудование и контингент примерно в пятьсот человек. Эта база в состоянии принять до шестнадцати тысяч человек. Учитывая громадные запасы природного газа в Боливии, ваше святейшество, Соединенным Штатам очень важно поддерживать свое влияние в Андах. Мы действительно имеем также передовую базу в Манта, на побережье Эквадора, но после избрания президентом этой страны представителя левых Рафаэля Корреа ее существование также оказалось под сомнением.
— Возможно, ваше святейшество, настало время выбрать более жесткую линию поведения в отношении епископа Луго и рассмотреть возможность отлучения его от Церкви? — предложил Феличи.
— Отлучение от Церкви было бы очень суровым шагом, ваше святейшество, — вмешался кардинал-секретарь. — Сан епископа дается пожизненно, и уже много сотен лет церковь не прибегала к таким радикальным мерам. И это могло бы ослабить наши позиции в конкретном случае с епископом Луго, учитывая его репутацию поборника интересов крестьян, даже если он попал под воздействие теологии освобождения.
— Попустительство в свое время не сработало с Гитлером, ваше святейшество, не сработает оно и с Луго в Центральной Америке, — парировал Феличи, бросив недобрый взгляд на кардинала-секретаря.
Кардинал-секретарь недоуменно поднял бровь. Учитывая постыдное сотрудничество Ватикана с фашистами во время Второй мировой войны, ирония аргумента Феличи была весьма грубой, но дипломат-ветеран все же промолчал.
— Мы должны принять во внимание все эти доводы, — ответил понтифик; то, что он использовал в этой фразе авторитарное «мы», указывало, что он не собирается торопиться с решением. — А в отношении других латиноамериканских стран у вас имеются аналогичные опасения, господин Уайли?
— К сожалению, да, ваше святейшество, и я бы сказал, что здесь присутствует опасность также и для Церкви, — добавил Уайли, приходя на помощь Феличи. — Уго Чавес в Венесуэле, например, является не только неистовым противником Соединенных Штатов и их усилий, направленных на то, чтобы привнести в этот регион демократию, но он также рьяно критикует католицизм.
— При этом он публично объявляет себя христианином и называет Христа величайшим социалистом в истории человечества! — добавил Феличи.
Уайли покачал головой в знак согласия.
— В последние годы соратники Чавеса, которых еще называют чавистами, захватили канцелярию в епархии архиепископа в Каракасе, а епископа Хесуса Гонсалеса де Зарате просто выбросили на улицу. Видимо, кардиналу Вераско очень повезло, что его в это время там не было.
Понтифик кивнул.
— Да. Тогда они заявляли — совершенно ошибочно, — что мы в 2002 году поддерживали попытку государственного переворота против президента Чавеса. — Уайли и Феличи переглянулись.
— Вдобавок к этому, ваше святейшество, — продолжал Уайли, — практически все правительства этого региона склоняются в сторону левых сил. Эво Моралес в Боливии, Мишель Башеле в Чили, Табаре Васкес в Уругвае, Лула да Силва в Бразилии и сандинист Даниэль Ортега в Никарагуа. Законодательные собрания во многих из этих стран сейчас готовы разрешить аборты, а также противозачаточные средства, а там они вполне могут пойти по стопам президента Испании и легализовать браки геев. В первый год такой либерализации в Испании было зарегистрировано четыре с половиной тысячи гомосексуальных браков, и сейчас у них есть возможность свободно воспитывать детей, так же, как это делают их гетеросексуальные оппоненты. И это может распространяться и дальше, что мы уже отмечаем у себя в Калифорнии, — закончил Уайли.
— Печальный день для Церкви в Испании и Соединенных Штатах, — заметил понтифик.
Феличи с одобрением следил за перемещениями лазерной указки по карте, в то время как Говард Уайли продолжал распространяться об угрозах, которые несет каждая из этих стран поставкам нефти из данного региона и влиянию Соединенных Штатов и католической церкви. Но в комнате находился также и кардинал-секретарь, и поэтому Феличи приберег все свои комментарии для частного ужина с Уайли.
29
Музей естествознания, Вена
Напряженная до предела, Алета сидела в музейном кафе «Наутилус» и нервно прихлебывала черный кофе, двойную порцию которого она заказала здесь.
— Я знал, что в конце концов вы все равно придете, — сказал доктор Хосе Арана.
Голос его звучал мягко, но властно. Как и многие гватемальцы, он был невысоким и коренастым. В его блестящих черных волосах, завязанных в конский хвост, просматривалась легкая проседь. На шее его красовалась великолепная нефритовая пластинка с резным изображением ягуара — знака, под которым он родился согласно календарю майя. Его морщинистое смуглое лицо светилось мудростью шамана, а в умных черных глазах читалось спокойствие и понимание.
— Откуда… откуда вы могли это знать, доктор Арана? — спросила Алета, до сих пор пребывавшая в состоянии шока.
Арана загадочно улыбнулся.
— Пожалуйста, зовите меня Хосе. Мой отец, Роберто, который до меня был деревенским шаманом в Сан-Маркосе, хранил мудрость старейшин. Он сообщил мне ваше имя и сказал, что однажды вы будете искать моей помощи.
— Я не понимаю…
— Терпение, моя дорогая. Со временем все прояснится. А пока вам достаточно знать, что у вас в жизни есть очень важная цель. Как вы уже знаете, древние майя оставили предупреждение нынешнему поколению.
— Я нашла некоторые ссылки в бумагах моего деда, да и в прессе было много разговоров об этом Кодексе, но я не была уверена, что это не просто выдумки… и что Кодекс на самом деле существует.
— Он существует, — тихо сказал Арана, — но времени у нас немного. Зимнее солнцестояние наступит уже очень скоро.
Пульс Алеты участился. От этого тихо говорившего старика-гватемальца исходила непоколебимая уверенность.
— И вам известно, где он?
Арана кивнул.
— Ваш дед перед своей трагической смертью вплотную подошел к тому, чтобы найти его.
— Я не понимаю вас, Хосе. Если вы знаете, где он, почему вам просто не достать его и не объявить о его содержании всему миру?
