Сергей Сергеев - Кремль
От марширующей «боевой группы», как испуганные воробушки, шарахнулась парочка «голубых».
– Эти сейчас в туалете спрячутся, в Политехническом. Вы, наверное, знаете?
– Нет, не знаю! – опроверг ее домыслы Ратов и пошел по переходу в сторону Маросейки.
Вокруг спешили чиновники, деловые люди из провинции и компаний средней руки.
«Вот этот, с уже забытой в Москве борсеткой, явно в Росимущество. Потолще и вальяжнее – в Торговую палату. Женщина с сумкой-портфелем – в Минфин, а этот куда? А, понятно, он «запаривает» наркотики. Всегда здесь стоит».
Игорь в очередной раз поразился, что все это многообразие российской жизни бьет ключом в сотне-другой метров от кабинетов президента и его Администрации. И ездить никуда не надо. Вот она, Россия, – и наркота, и «бритоголовые», и «голубые», и «деловые» – все здесь. Делай что хочешь! «Вертикаль» – она там, наверху, а спустился в подземный переход – и нет никакой «вертикали».
Перед лестницей, поднимающейся к Маросейке, Ратов вновь бдительно оглянулся. Кажется, он уже видел этого парня в синей куртке. Тот стоял у соседнего киоска, а потом топтался у входа в метро. Нет, это другой. Прошел мимо. Или тот же самый?
«Все же чувствую, что следят. Физически ощущаю. Нужно будет предупредить Сироту», – решил Ратов.
В кофейне все столики были заняты. В новостных программах сообщали, что европейцы перешли на режим экономии. Даже на горнолыжных курортах, куда они упорно поехали, чтобы вывезти детей на свежий воздух во время каникул, берут только основное блюдо. Ни салатов, ни сыров, ни десертов!
В России кризис, как и все прочие стороны жизни, проявлялся своеобразно. Рестораны, кафе, магазины были переполнены. Люди ели в три горла, судорожно закупали ненужные вещи, словно спешили поскорее избавиться от последних денег и уже тогда начать все с нуля.
Сирота не был исключением. Не теряя ни минуты, он уже освоил венское пирожное и плотоядно присматривался к чизкейку.
– Рад тебя видеть, – сказал Ратов.
– А мне плевать! – грубо ответил Сирота и зачавкал чизкейком.
Насладившись изумленным видом Ратова, в глазах которого читался вопрос, а не «задолбал» ли его друга кризис до умственного помешательства, Сирота еще немного потянул паузу и торжественно произнес:
– Твоя радость, брателло, ничто по сравнению с наслаждением, которое я испытываю при нашей встрече. Ха-ха! Знаменитая шутка Ираклия Андроникова, великого рассказчика. Не знал? Садись, возьми «Наполеон», он свежий.
– Спасибо, мне «Наполеонов» на работе хватает. А я, признаться, подумал, что ты уже немного того, с катушек съехал.
– Не дождетесь. Я сегодня еще неважно выгляжу. А вот ты после моего рассказа с катушек съедешь. Обещаю.
– Не преувеличиваешь?
– Посмотрел я некоторые документы, – уже деловым тоном сообщил Сирота. – «Ферросплавы» очень не хотят их показывать. Соглашение о дополнительных условиях кредита под залог акций. Многое я видел, но эти бумажонки меня удивили.
– Что еще удумали? – очнувшись от полусонного состояния, поинтересовался Ратов.
– Морев уже не собственник. Он передал банкам контрольный пакет «Ферросплавов». Но тщательно это скрывает.
– Как он на такое согласился?
– Очень деньги были нужны. Рынок на подъеме, все хотел захапать. Он и в кошмарном сне не допускал, что ситуация может внезапно измениться. Правда, не исключаю и другой вариант. С самого начала хотел «кинуть» – увести активы и оставить вместо компании пустышку. Берите – не жалко.
– А теперь поменял тактику, – догадался Ратов. – Хочет подоить государство. Но при заключении сделки он обязан выложить на стол все дополнительные соглашения.
– А он не хочет их показывать. Не хочет и не станет, – возразил Сирота.
– Тогда это мошенничество. Сделка будет признана недействительной, – сказал Ратов, хотя полной уверенности у него не было. Теоретически все просто и понятно, но любой контракт можно так заварить, что потом замучаешься расхлебывать.
Он почувствовал страшную усталость от всех этих жуликоватых олигархов, прозорливых банкиров, изворотливых юристов, ловких консультантов и прочих «гениев».
«Суетятся, спешат «нагреть» друг друга, а зачем? Что в итоге? Все оказались в заднице. Лучше бы ничего не делали: на диване бы полежали, дали бы экономике развиваться. Нет, ночей не спят, лица покраснели от умственного напряжения – как бы «нагреть». Противно. И скучно».
– Ты чего такой квелый? – забеспокоился Сирота.
– Все нормально. Я ожидал от него пакостей.
«Действительно, зачем тогда просил бы Воронов? Если заранее обратился, должна быть веская причина. Вот она и обнаружилась».
– Морев понимает, что сильно рискует? – спросил Ратов.
– Кто его знает, чего он понимает. Не может не понимать. Как в казино. Поставил всю сумму и надеется отыграться.
– Он все просчитал, хотя риск огромный. Надеется, что пронесет.
– А если не пронесет? – осуждающе покачал головой Сирота. – Я с такими экземплярами уже сталкивался. Ведет себя как обычный банковский жулик из кредитного департамента – выписывает фальшивую гарантию. Рассчитывает, что кредит вернут вовремя, подлог не вскроется, а деньги за липовую гарантию он положит себе в карман.
Друзья помолчали. Сирота сосредоточенно отхлебывал чай, а Ратов не притронулся к кофе.
– Мне что делать в этой ситуации? – спросил Ратов и все же попробовал кофе. Холодный напиток показался кислым.
– Ты просто обязан отразить все риски в экспертном заключении. Но будь готов: это вызовет недовольство и Морева, и тех, кто его покрывает.
– А кто его покрывает?
– Это отдельный вопрос. В любом случае тебя конкретно подставляют. Нужно сделать выбор из двух вариантов: ты против «Ферросплавов» и как бы с государством или ты за «Ферросплавы» и непонятно с кем.
– Какой вариант лучше?
– Оба хуже.
Сводка наружного наблюдения
Объекты «Грач», «Друг»
В 16 часов 20 минут «Друг» позвонил на личный мобильный телефон «Грачу» и предложил срочно встретиться в кафе.
«Друг» пытался шифровать разговор, не раскрывал названия кафе и настаивал, что встреча должна проходить не в служебном кабинете, а на нейтральной территории. Он опасается прослушки помещений, в которых проходят его беседы с «Грачом».
Кафе, предложенное «Другом», было установлено заранее, что позволило разместить сотрудников наружного наблюдения и подготовиться к слуховому контролю.
После разговора с «Другом» «Грач» почти сразу вышел из служебного здания и направился к месту встречи. В подземном переходе, ведущем к Маросейке, слонялся у киосков и пытался обнаружить слежку. Долго разговаривал с киоскершей, продающей периодику и книги. Ее личность установлена – индивидуальный предприниматель Полозкова. Подозрительных моментов не выявлено.
«Друг» уже ожидал «Грача» в кафе. Заметно нервничал.
Расшифровка разговора прилагается. Качество записи удовлетворительное.
* * *Генерал Воронов быстро прочитал текст разговора Ратова с Сиротой и поморщился. Он не ожидал, что банкиру удастся раздобыть конфиденциальные сведения о дополнительных условиях кредита, полученного «Ферросплавами».
«Вообще зачем он лезет в это дело! И Ратов тоже хорош. Посмотрел бы официальные документы, подмахнул бы список, и все дела. Больше других надо?»
Так бывает в специальных операциях: начинаешь заниматься одной проблемой, а выходишь на другую – более важную и опасную. Невинное занятие – подумаешь, экая невидаль, вербануть какого-то Ратова – превращалось в экстремальный слалом с непредсказуемым финишем.
Владея документами, о которых не знал и сам Воронов, объект «Грач» превращался в потенциальную угрозу. Таких лиц устраняют или по крайней мере превентивно обезоруживают. А это уже совершенно другое задание.
– Соедините с Моревым, – распорядился Воронов.
– Слушаю вас, генерал. Есть новости?
– Добрый день. Возникли неожиданные обстоятельства. Нужно обсудить.
– Что-то не так? – не выдержал Морев.
– Вам не понравится.
* * *– Согласитесь, генерал, я не обязан знакомить вас со всеми документами по сделке. – Морев был озабочен, но не терял присутствия духа и не собирался паниковать.
«Возможно, у него есть козыри, о которых мне неизвестно. Об особых условиях кредита, он, кстати, тоже помалкивал. Подставляет, барыга», – подумал Воронов.
– Да, это ваше право. Но ситуация оказалась сложнее, чем мы обсуждали при согласовании контракта, – дипломатично заметил генерал.
– Вы хотите отказаться? – Морев впервые стал выказывать признаки нетерпения.
«Терять такой контракт невыгодно и неразумно, – размышлял Воронов. – Можно прилично заработать. Но получается слишком высокий риск. Зашкаливает. Ратов – сотрудник Администрации президента. Статус другой. Ну и что? Охраны у него нет. К объектам повышенного интереса контрразведки он уже не относится. Вроде свой. Это упростит работу. Он вне зоны подозрений, но еще не попал в категорию особо оберегаемых лиц. Так называемая «серая зона». Правда, цена ошибки возрастает. В случае промаха статус Ратова может сказаться не в нашу пользу. Это – факт».
