Сергей Сергеев - Кремль
– Давайте поговорим о природе? – дипломатично предложил Ратов.
– Да, действительно, – спохватился Евгений Николаевич. – Природа не радует. Тарифы на электроэнергию опять повысили и на газ.
Марика играла с пушистым котом по имени Филимон и внимания на дискуссию не обращала. Рядом крутилась Моника, белая собачка размером с две ладони.
Учитывая занятость Филимона, Игорь попытался овладеть вниманием Моники и попытался ее погладить. Однако безобидное на первый взгляд создание неожиданно злобно тявкнуло и даже попыталось его укусить.
– Ревнует, – пояснила Марика.
– К кому?
– Ко всем сразу.
* * *Утром выспавшийся и умиротворенный Ратов вышел на крыльцо. Светило яркое солнце. В воздухе был полный штиль, и дым из печной трубы дома на соседнем участке поднимался вертикально. Прямой, как свеча. В небе преобладала серая бледность. Сначала зыбкая, она становилась белой и блестящей, цвета слоновой кости. Потом небо потемнело, но солнце подсвечивало изнутри, придавая ему пронзительную остроту.
Кот Филимон, забыв о Марике, не говоря уже о хозяевах, не отходил от Ратова. Терся, извиваясь, о ноги, величественно поводил пушистым хвостом, сопел и, забравшись Игорю на колени, смотрел не мигая своими зелеными глазищами. В момент прощания он даже вышел на крыльцо, подозрительно покосился на ярко-белый снег и спрятался за дверную раму, но не уходил, словно связанный с Игорем невидимой нитью.
Повеселевшие Евгений Николаевич и Галина пригласили «молодых» приехать на Рождество, пообещав свежайшее мясо с местного рынка. Когда автомобиль Ратова скрылся за первым поворотом на узкой улице, Евгений Николаевич стер довольную улыбку с лица и задумчиво произнес, непонятно к кому обращаясь:
– М-да, интересный мужчина. Как его? Фенимор Купер.
– Игорь, – поправила Галина.
– Не будем спорить, – заметил Евгений Николаевич, – по пустякам.
Кот Филимон, бросив осуждающий взгляд, тем не менее потерся пушистой спиной о штанину хозяина и призывно мяукнул: мол, пора бы и покушать. Он хорошо знал, что упрямый Евгений Николаевич теперь будет звать Игоря Ратова не иначе, как Фенимор Купер.
И ничего с этим не поделаешь.
* * *Неделя в подмосковном санатории пролетела словно один день. Вернувшись в Москву, напоенный загородным чистым воздухом Ратов с удовольствием набросился на дела, которые странным образом не сокращались, а нарастали, как снежный ком. Правда, эта текучка к реформам отношения не имела, что огорчало, поскольку отнимала время и снижала, по мнению Ратова, ценность нового управления.
Воспользовавшись благоприятным моментом, Игорь попытался поподробнее выяснить у Дюка реакцию премьера на записку о создании Национального инвестиционного совета.
– Реакция благожелательная, – коротко ответил Дюк.
– А что дальше?
– Документ должен дать сок, – сказал Дюк, заметно набравшийся чиновничьей премудрости и проверенных временем поговорок из жизни служивых.
«Как бы самому сок не дать!»
– Хотелось бы ясности. В предложенной концепции создание Национального совета – ключевая идея. Собственно, меня и пригласили для ее реализации, – напряженно сказал Ратов.
– Да не расстраивайтесь, – дружески посоветовал Дюк. – Раз вопрос удалось озвучить, он обязательно всплывет. Но будет обидно, если у вас не хватит терпения и вы уйдете, не завершив начатое. Даже не думайте! Тогда вашу идею подхватит кто-то другой. Как в науке. Терпение часто важнее, чем открытие.
– Положим, открытием мои предложения назвать сложно, – поскромничал Ратов. – Скорее выводы, построенные на основе системного анализа. И продиктованные здравым смыслом. Когда удастся заняться моим предложением?
– А кто сказал, что вы им не занимаетесь? Ситуация очень логично развивается. Выполняете поручения по развитию взаимодействия между Кремлем и правительством. По ходу работы появляются трудности. И вы вполне резонно предлагаете создание нового механизма, то есть Национального совета по инвестициям.
Если верить Дюку, все складывалось как нельзя лучше. Ратов не нашелся что возразить, хотя чувство обманутости и разочарования не исчезало. Только притупилось.
– Нужно поторопиться с предложениями по списку стратегических предприятий. Звонил курирующий вице-премьер. Просил ускорить, – предупредил Дюк.
– Откуда ветер дует? В «Ферросплавах» такие технологические секреты, что, если они достанутся врагу, ему не поздоровится, – попытался отшутиться Ратов.
– Думаю, вице-премьера достает Морев. Он очень настойчивый. Сам прозванивает всю цепочку от руководства до исполнителей. Есть у него такая особенность. Вам не звонил?
– Нет, – мрачно ответил Ратов, вспомнив беседу с генералом Вороновым.
– Конечно, дело не в настойчивости Морева, – размышлял вслух Дюк. – Готовится совещание президента с металлургическими олигархами. Речь пойдет о создании мегакорпорации, объединяющей ключевые компании и предприятия. А перед этим всех соберет вице-премьер. Вот Морев и спешит зачистить свои проблемы.
– Объединить компании? Но у каждого долги, – засомневался Ратов.
– М-да, долгов много, – заулыбался Дюк. – А мы объединим должников, и «чистых» и «нечистых», в одну кучу. Соберем их, как на Ноевом ковчеге.
– В целях спасения?
– Вне всякого сомнения. Спасения и оздоровления, – оптимистично пообещал Дюк.
«Любопытно, кто будет играть роль Ноя?» – подумал Ратов.
Глава 15
Досье олигарха
– Копайте, копайте, ребята, – сказал Сильвер с холодной насмешкой. – Авось накопаете два-три земляных каштана.
-Старина, ты куда пропал? – Голос Сироты в телефонной трубке звучал нетерпеливо, недовольно и взволнованно.
– Я на месте.
– А до этого? Я тебе несколько раз звонил.
– Уж и не знаю. Может, перебои в связи. Ездили с Марикой в дом отдыха, – сообщил Ратов.
– С Мариной? – удивился Сирота.
– Нет, с Марикой, – поправил Ратов.
– Это другая, не Марина? Ты не рассказывал. Твоя девушка? Ты их по принципу совпадения имен подбираешь?
«Не только. Мне бы самому понять, по каким признакам», – подумал Ратов и ничего не ответил, вслушиваясь в шумное дыхание Сироты и фоновый шум улицы. Видимо, тот был в автомобиле.
– Нужно срочно встретиться. По твоему вопросу, – настойчиво сказал Сирота.
– Что-то серьезное?
– Ты чего! Не узнаю. Меланхолик. Переотдыхал? Выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел? Надевай валенки, шапку и на выход. Я в твоем районе. Готов увидеть твою физиономию максимум через полчаса. Заранее предупреждаю: никаких совещаний, важных встреч и прочей ерунды. Иначе я умываю руки.
– Какие валенки! В Москве опять тепло. Ты на улице бываешь?
– Редко. Кабинет – машина – дом и в обратном порядке. Ладно, валенки можешь не надевать, – проявил великодушие Сирота. – Знаешь на Маросейке кафе с венгерским названием? В начале улицы. Мы там с тобой встречались.
– Да, помню. А почему не в кабинете?
– Объясню при встрече, догадливый ты наш! Выходи.
Ратов набросил легкое короткое пальто, похожее на те, что любит носить президент, завязал «итальянским узлом» коричневый, отливающий шелком шарф, подаренный Марикой, и спустился к выходу. Он прошелся немного по Ильинке и направился к подземному переходу. До кофейни было рукой подать, и в запасе оставалось еще минут двадцать.
Через улицу висела рекламная растяжка «Ура кризису! Новые цены на автомобили. Сумасшедшие скидки!».
У спуска в переход Ратов был атакован энергичной девицей, которая внаглую втюхала ему листки «Антикризисное меню», на которых был указан адрес ресторана, славившегося своими высокими ценами.
В переходе Ратов подошел к витрине книжного киоска и попытался в отражении стекла проверить, не следуют ли за ним подозрительные личности. Его не покидало тревожное ощущение, что он под наблюдением. Как будто неведомый глаз внимательно рассматривает его со стороны и прячется. В стекле отражались смутные тени.
«Нельзя доверять детективным романам, – подумал Ратов. – Хрен чего в стекле увидишь. Может, в других странах витрины моют лучше?»
– Журналы выйдут на следующей неделе, – предупредила продавщица.
Она подозрительно рассматривала Ратова. Судя по напряженному взгляду, он мог оказаться инспектором одной из бесчисленных московских служб, контролирующих и обирающих потребительский рынок. Но инспекторы дорогие пальто и шарфы не носят. Все больше в куртках и вязаных шапочках.
– Возьмите журнал о художниках, – сочувственно предложила киоскерша. – На выбор. Репина дешевле отдам. Он уже давно лежит.
Ратов вновь оглянулся. Ничего необычного.
Мимо бодрой походкой, пружиня на толстых подошвах армейских ботинок, проследовала группа «бритоголовых».
– Митинг у них на Славянской площади, – сообщила продавщица. – Опять драка будет.
