Сергей Сергеев - Кремль
Нельзя исключать, что он попытался бы даже говорить на понятном Брежневу и его престарелым «одноклассникам» языке. Как писала одна чешская газета, просим учесть, что Генеральный секретарь во время визита в Прагу сказал не «сосиски сраные», а «страны социализма». Хотя, конечно, нужно повышать качество колбасных изделий.
К счастью, новомодное увлечение горными лыжами пришлось Мореву по душе и помогало восстанавливать физическую форму, страдающую от кризисов, неплатежей, человеческой черствости и прочих неприятностей.
«Силы еще потребуются», – размышлял Морев.
Он готовился к новой крупномасштабной операции, для чего срочно нужны были крупные финансовые вливания.
Многоходовка была рискованной – предстояло обмануть одновременно и российское государство, и зарубежных кредиторов, которые, по замыслу Морева, должны были приобрести пустышку – акции, не обеспеченные реальной собственностью. Полученные средства стоило пустить на приобретение сильно подешевевших активов, цена которых в будущем пойдет вверх и позволит Мореву не только погасить долги, но и расширить позиции на рынке.
Эти, казалось бы, взаимоисключающие действия прекрасно укладывались в задуманную схему.
Придется сформировать противоестественный союз с основными конкурентами, чтобы заинтересовать государство предложениями «Ферросплавов». Обращения компании не должны выглядеть как мольбы о спасении или циничные заигрывания в стиле «Два пишем, три в уме». Они призваны стать воплощением стратегического плана по созданию сверхмощной национальной компании, способной конкурировать с самыми крупными мировыми корпорациями.
Звучит. И отвечает настроениям. И этим нужно пользоваться. Чем выше цель, тем она доступнее при творческом подходе и готовности пойти на риск. Легче предсказать, что будет через пятьдесят лет, чем завтра. И Морев успешно пользовался этим, охотно подпевая официальной мечтательности, но компенсацию за свой восторг предпочитал получать не в светлом будущем, а немедленно.
Однако с годами эти ухищрения накладывали отпечаток на характер самого Морева. Про него говорили: выпросить у олигарха хотя бы десять тысяч «зеленых», и даже на благое дело, нереально. Откажет в грубой форме и год будет вспоминать. А попросишь под каким-либо туфтовым, но красивым предлогом миллион или два – даст и глазом не моргнет.
Он знал о подобных суждениях в свой адрес и не обижался. Он вообще обо всем знал. Или почти обо всем. Для этого напряженно работали сотни осведомителей, внедренные в компании конкурентов, в его собственные фирмы, ну и, конечно, в государственные структуры.
С чиновниками, правда, приходилось обращаться осторожнее. А то еще обвинят в шпионаже в пользу какого-нибудь Гондураса. И объясняйся потом, что не можешь быть шпионом этой страны, поскольку не знаешь гондурасского языка.
«Только мегапроект! Остальное – пустая трата времени», – решил Морев, ознакомившись с обширной информацией о перспективах объединения металлургических компаний.
Да, у конкурентов сейчас больше денег. Накопили, падлы! Зря! Одна умная голова всегда окажется сильнее любых денег. Она просто найдет способ их «приватизировать». По схемам, отточенным в недавнем прошлом, которое нынче принято всячески ругать и хаять. Пусть ругают, а схемы-то работают. Только нужно постоянно менять местами «игроков» – государство и бизнес, смешивать карты, а потом выстраивать ту же конструкцию, но уже в свою пользу. Это – его ноу-хау. Гениальное изобретение, между прочим, основанное на глубоком понимании политики, экономики, психологии и людских слабостей.
Конечно, придет время, и он разрушит временные альянсы. Их цель – объединиться против общих конкурентов, уничтожить их, а потом временные партнеры опять превратятся в соперников и придет их черед.
Договора должны быть составлены таким образом, чтобы осталась возможность выйти из сделки и не попасть под санкции. Если не получится и схватят за руку – тоже не трагедия. Можно замотать дело в судах, растянуть его на десятилетия. Но это слишком хлопотно и помешает проекту «мегакорпорации». Лучше соломки постелить и юридически «упаковать» сделку по высшему разряду.
Морев не жалел денег на юристов и всегда оказывался впереди партнеров и конкурентов на финише, иногда пропуская их вперед и обгоняя на последнем этапе.
«Президентом стал юрист. Любит говорить о правовой культуре. Поиграем и в эту игру, – думал Морев. – Хотите соблюдения правовых норм – получите. Будем соблюдать».
Включение «Ферросплавов» в список стратегических предприятий было одним из ключевых звеньев в схеме Морева. И он рассчитывал, что такой опытный профессионал, как генерал Воронов, уверенно проведет с Ратовым «разъяснительную работу» и решит проблему одним касанием. Однако вчера Воронов неожиданно позвонил и предупредил, что с Ратовым могут возникнуть непредвиденные трудности.
– Так устраните эти трудности. Не надо мне жаловаться. Я об этом знать ничего не желаю. – Морев не скрывал раздражения. – Все расходы будут оплачены. Главное, завершить в кратчайшие сроки. Надежно и качественно.
Генерал, надо полагать, все понял. Чего тут не понять! Хотя кто его знает? Люди, получив доступ к большим деньгам, меняются, и, как правило, не в лучшую сторону.
«Никому нельзя доверять. А если Воронов хочет специально спровоцировать возражения Ратова? – заволновался Морев. – Дескать, тот запросил большую комиссию. Хорош генерал! Рассчитывает получить под это дело деньги и положить в собственный карман. И ведь понимает, что из-за дефицита времени проконтролировать ситуацию крайне сложно. Хорошо выучился бизнесу. С ним тоже нужно быть начеку. Стоит проверить и самого Воронова – не ведет ли свою игру? Двойную!»
Времена изменились. Раньше было достаточно придумать красивую схему и найти правильную дорожку в Кремль. А теперь не знаешь, какому Богу молиться. Никто никому не доверяет, каждый тянет в свою сторону и ищет личный интерес.
«А вдруг Воронов прав и Ратов оказался более крепким орешком, чем ожидалось? – Морев почувствовал учащенное сердцебиение. – Как ни берегись, а все же бизнес вреден. Нельзя упустить инициативу. В один момент выпихнут из проекта. Не выйдет! Нужны запасные варианты, самые разные. Думал, что схема полностью отработана. Получается, что нет».
Очень кстати приближался отпуск, пусть и короткий. Морев с наслаждением представил, как будет устремляться вниз с заснеженных горных вершин, вдыхать пронзительный и слегка влажный альпийский воздух. Тогда придут новые мысли, они придадут блеск задуманному. А может, «умище» возьмет паузу, отдохнет, и новая идея появится уже в самолете. Бывает по-разному, но она обязательно придет.
Морев еще раз вздохнул, отправил в рот таблетку сердечного лекарства, которое принимал для снижения артериального давления ежедневно, и позвонил дочери:
– Ты не забыла, что мы завтра вылетаем в Куршавель?
– Папуля, только об этом и думаю.
– Уже собралась?
– Пока нет, ночь впереди.
«Не будет собираться. Да и незачем. Спросил ее просто так, для поддержания разговора. Голос вроде бодрый. Уже хорошо. Но опять поедет с подружками. Пора бы приличных молодых людей приглашать, а она все с девчонками тусуется. Или с гламурной шпаной, которую трудно отнести к мужскому сословию...»
Морев был заботливым семьянином и внутренне гордился этим, полагая, что распутство еще никому в бизнесе и в жизни не помогало.
О чем бы он ни размышлял, бизнес все равно был на первом месте, даже когда речь шла о членах его собственной семьи. Одно не мешало другому. Главное, начертить для себя круг занятий и увлечений, через который не следует переступать. Как в «Вие» Гоголя, когда Хома Брут нарисовал мелом круг, за которым бесновалась нечистая сила.
«У нас мелом не обойдешься. Тоже всяких чертей хватает. Хотя выглядят вполне пристойно, – подумал Морев. – Но это на первый взгляд».
Глава 14
Последний романтик
Когда утром я вышел на палубу, остров показался мне совсем другим, чем вчера. Большую часть острова покрывали темные леса.
Марика с нетерпением ждала встречи с Ратовым. Он казался ей необычным и словно скроенным специально для нее. Очень внимательный, деликатный, заботливый. Это особенно отличало его от самовлюбленных сверстников Марики, дешевых понтярщиков, которых особенно много в банке. Еще ничего путного не сделали в жизни, а уже всем пресытились. Реально их интересовали только деньги, но при условии, что можно разбогатеть, не особо напрягаясь.
Игорь был другой. От него веяло энергией. Причем он стремился преуспеть не путем унижения окружающих, не за чужой счет, а создавая нечто новое и полезное.
«Последний романтик», – с умилением думала о нем Марика.
Это восхищало и завораживало. И еще ей нравились его приколы. Ратов искусно, на разные голоса, умел представлять своих собеседников и рассказывать о событиях прошедшего дня с юмором, иногда неожиданным и довольно едким.
