Кирилл Казанцев - Кремлевские войны
– Володь, ты чего тянешь? Банька уже готова, спускайся!
– Ты парься пока без меня, – отвечал Кунцевич. – Мне дела надо доделать. Доделаю, тогда уж париться буду.
– Ну как хочешь, – ответила жена и отключилась.
Это он в прошлом году придумал – установить в доме внутреннюю связь. Дом большой: два этажа, да мансарда, да подвальный этаж с гаражом и сауной, – всюду не докричишься. До прошлого года звонили друг другу по сотовому, но это было не совсем удобно. А теперь стало прямо как на заводе, где когда-то трудился слесарь-сборщик Владимир Кунцевич. С любым домочадцем можно быстро связаться.
Владимир Яковлевич снова углубился в расчеты. Странная получалась картина: выходило, что в сентябре фура – основной поставщик денег в хозяйстве Кунцевича – принесла меньше дохода, чем каждая из двух «Газелей». Этого быть не могло, тут была какая-то ошибка. Кунцевич снова принялся проверять счета – и нашел-таки, где собака зарыта. Просто один счет, который принесла «Газель» – за обслуживание свадьбы, – был посчитан дважды. Владимир Яковлевич заново подвел баланс и остался доволен – теперь доход был в пределах средней недельной нормы, чуть больше двадцати тысяч. Теперь можно было и в сауну идти. Владимир Яковлевич записал данные в особую тетрадку, выключил компьютер и направился в подвал, париться.
По дороге он миновал холл, где тешила глаз недавно купленная дорогая мебель и качали маятником старинные напольные часы, прошел через гараж, где блеснул лакированным боком новенький «Фольксваген», и наконец окунулся в жар сауны.
…Всем своим нынешним благополучием Володя Кунцевич, в прошлом рядовой слесарь на прославленном автогиганте, был обязан двум своим качествам – основательности и готовности рискнуть. Эти две противоположных черты редко уживаются в одном человеке, но Владимир Яковлевич был исключением. Зарплата на заводе была, правда, неплохая, но что купишь на эту зарплату? Предел мечтаний – новая модель той самой машины, тысячи которых прошли через руки Кунцевича за время работы на конвейере, да квартира-«трешка», в которой предстояло ему жить с женой и двумя сыновьями. Ну и еще, конечно, отдых – поездки на Волгу, рыбалка, шашлыки, раз в два-три года вылазки на море… И все это – путем нелегкой работы. И еще при условии, если не будет массовых увольнений и слесарь Кунцевич не попадет под сокращение. А потом – неизбежная, как зима, старость и нищенская пенсия.
Так бы все и было, если бы в далеком 94-м году Владимир не увидел по телевизору рекламу организации «ННН-93». Организация делала первые шаги, заманивала сказочными процентами, сулила быстрое обогащение. Седовласые дяденьки из того же телевизора качали головами, называли детище черноглазого создателя «ННН» пирамидой, сулили ему скорый крах. Друзья по цеху были согласны с авторитетными экономистами и отзывались о посулах Николая Николова непечатно. А вот Кунцевич увидел в рекламе свой шанс – тот самый ШАНС с большой буквы, который выпадает раз в жизни. Цыганка ему раз сказала: ШАНС этот выпадает каждому, но далеко не все могут его распознать. Распознать – и решиться.
Кунцевич решился. Все деньги, накопленные за несколько лет, вложил в рискованное предприятие Николова. А затем, еще не порвав окончательно с привычным существованием, не уволившись с завода, написал заявление и перешел на неполную рабочую неделю. Начальство отпустило охотно – так ему было легче избежать увольнений. А Владимир использовал свое появление на работе не для того, чтобы выпустить больше автомобилей и получить побольше зарплату. Пропуск через проходную автогиганта стал для него пропуском в новую жизнь. С помощью брошюрок, полученных в местном офисе «ННН-93», он агитировал соседей по конвейеру также вложить свои средства в новое перспективное предприятие.
В короткое время Владимир Кунцевич стал сотником, а затем и тысячником. Его счет в «ННН-93» насчитывал уже много миллионов рублей (деньги в то время были дешевые, нули на банкнотах умножались каждый месяц). Тогда и произошла его первая встреча с создателем финансовой пирамиды. Николов произвел на Кунцевича неизгладимое впечатление. Его энергия, напор, умение убеждать колеблющихся и отбивать атаки противников много дали вчерашнему слесарю. Он еще тверже убедился в том, что принял правильное решение, когда связал свою судьбу с детищем Николова.
К тому времени Владимир уже окончательно ушел с завода и все свое время посвящал финансовым делам. По приглашению Николова он ездил в Москву, принимал участие в создании новых рекламных роликов. И в то же время – вот удивительная черта его противоречивого характера – внимательно присушивался к тому, что говорили седовласые противники пирамид с экрана телевизора. Какое-то чувство – шестое, а может, даже седьмое – внушало ему, что процветание родного «ННН-93» не будет бесконечным и что приближается время расставания. И в какой-то миг интуиция шепнула ему: «Пора!»
Владимир снял со счета компании все свои деньги. И своим бывшим товарищам по цеху, которых он убедил вступить в организацию, посоветовал сделать то же самое. Как раз перед этим прошла кампания по сокращению числа нулей на банкнотах, и теперь сбережения Кунцевича насчитывали уже не миллиарды, а миллионы. Но все равно это были большие деньги. Он вступил в компанию бедняком, а вышел богатым человеком.
Спустя несколько месяцев случились сразу два краха – большой крах всей экономики и малый, частный крах компании «ННН-93». Люди, не снявшие вовремя деньги со своих счетов, лишились всего. Николов, правда, обещал все исправить, заявлял, что компания держится на плаву и только происки недоброжелателей не дают ему возможности вернуть средства вкладчикам, но этим обещаниям мало кто верил. Против основателя «ННН-93» завели уголовное дело, он оказался в тюрьме.
Владимир Яковлевич сочувствовал основателю финансовой пирамиды. Он умел быть благодарным и понимал, кому он обязан своим нежданно появившимся богатством. Он выступил в печати в защиту Николова, а затем выступал в суде как свидетель защиты. Но все было бесполезно: Николова осудили, и он отправился в лагерь отбывать срок.
Николов катился вниз, а Кунцевич, наоборот, шел в гору. Он не стал тратить доставшиеся так легко деньги на красивую жизнь. Даже дом тогда не стал покупать, хотя денег на это хватило бы. Нет – он присматривался, думал о будущем. И когда грянул кризис, остановились заводы, обанкротились известные фирмы и все вокруг что-то продавали, Кунцевич, наоборот, покупал – причем по дешевке. Он приобрел четыре «Газели» (от двух потом пришлось избавиться), две фуры и несколько легковушек.
Так возникла фирма «Перевозчик». Занималась она доставкой продуктов (прежде всего фруктов и овощей) с юга, обслуживанием свадеб и разного рода семейных и корпоративных торжеств; легковушки использовались как такси. Впрочем, от последнего вида бизнеса Кунцевич вскоре отказался: отрасль оказалась сильно криминализованной, и он понял, что в будущем его могут найти где-нибудь в овраге с проломленной головой. И никакая милиция, никакой ОБЭП не помогут.
Зато фуры и «Газели» продолжали работать, принося владельцу немалый доход. Вот теперь, крепко встав на ноги, Владимир Яковлевич приобрел дом, новую машину для себя, а потом и для всех членов семьи (сыновья к этому времени подросли). Каждый год они с женой ездили за границу. Побывали во многих странах Европы, на курортах Таиланда, на Канарских островах и даже на Ямайке. Сыновья Владимира Яковлевича учились в московских вузах, и он уже рассчитал, какой капитал надо будет выделить каждому из них после окончания учебы, чтобы дети могли встать на ноги и заняться собственным делом. Владимир Кунцевич был доволен своим положением и уверенно смотрел в будущее.
…Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда Владимир Яковлевич, поплескавшись в крохотном бассейне, уселся на скамье в предбаннике и взял в руки стакан с чаем. Звонил проводной телефон, номер которого значился в телефонном справочнике. Это мог быть кто угодно: надоедливый рекламный агент или столь же надоедливая и настырная социологическая служба, опрашивающая горожан на предмет их отношения к какому-нибудь местному политику. Поэтому Кунцевич решил трубку не брать – пускай звонит, пока не надоест. Но абонент оказался упорный – телефон все звонил и звонил. Наконец Кунцевич не выдержал.
– Ирин, возьми трубку, послушай, кто там, – попросил он жену.
Она сняла трубку, послушала собеседника. Лицо у нее выразило удивление, и Кунцевич понял, что звонит вовсе не рекламный агент.
– Ты знаешь, тут какой-то мужчина, – сказала жена, прикрыв микрофон ладонью. – Просит Вовку Кунцевича.
– А как представился? – спросил Владимир Яковлевич.
– Никак! – жена пожала плечами. – Просит Вовку и все.
Так к Владимиру Яковлевичу могли обращаться только очень близкие друзья – по пальцам перечесть можно. Но эти люди знали его особый «дружеский» сотовый номер и всегда пользовались им. Кунцевич был заинтригован. Он взял из рук жены трубку и произнес:
