Даниил Лектор - Метод
– В том числе, – кивнула Есеня.
– И вас он выбрал… за некоторую особую чувствительность в этом вопросе? Скажем иначе: считал ли он вас психологически более расположенной к пониманию мотивов серийных убийц?
– А зачем бы он время на меня тратил? Конечно, считал.
– А вы сами?
Есеня промолчала…
Глава 14
Кто говорит мне, что любую истину надо проверять огнем?
МетодГолый парень прикован металлической цепью к ограде моста над небольшой рекой. Стоит глухая ночь, вокруг на несколько километров лес. Убийца открывает канистру и начинает поливать жертву бензином.
– Пожалуйста! Я умоляю! – кричит парень. – Ну смилуйся! У меня мама больная! Я все сделаю! Что тебе нужно?!
Внезапно убийца ласково гладит его по голове. А затем, наклонившись, что-то кладет к ногам жертвы. Поворачивается и уходит прочь.
Парень смотрит вниз. У его ног лежит старенький телефон с выведенными наружу проводами.
– Стой! Не уходи! – орет он что есть силы. – Сволочь! Будь ты проклят!
Убийца спускается в сторонку, к реке. Достает телефон, набирает номер…
…Подъезжая к мосту, водитель грузовика видит за деревьями огонь. «Что такое?» Он с беспокойством смотрит вперед. Вот мост открывается весь, и водитель резко бьет ногой в тормоз. На мосту, прикованный к перилам, заживо горит человек.
Есеня вернулась в ангар после пробежки. Бегала она в старых трениках Меглина и его же дырявой майке – вся ее спортивная одежда осталась дома. Сыщик как раз вышел из душа и тут же направился к холодильнику. Достал бутылку вина, налил в стакан, бросил туда таблетку против похмелья…
– А ты не пробовал день по-другому начать? – спросила Есеня.
– Пробовал, – кивнул сыщик. – Не то.
Выпил, критически оглядел напарницу. Заметил:
– Хорошо, только я позор твой вижу.
– А что мне надеть? Сегодня заеду домой, возьму вещи.
– Когда, по-вашему, Меглин стал выходить за рамки? – спросил Седой.
Есеня усмехнулась:
– Вы сказали «Меглин» и «рамки» в одном предложении. Значит, вы его вообще не знали.
– А может, это вы его не знали? – возразил Седой. – Меглин, как многие социопаты, умело манипулировал людьми. Возможно, вы находитесь в плену его вывернутой логики. Судите сами. Он делал ужасные, неописуемые вещи. А вы не только не забили тревогу, вы и сейчас его одобряете, ведь так? Вам не кажется это свидетельством вашей личной и профессиональной деформации? Вам не кажется, что вы слишком далеко зашли на ту сторону?
Есеня задумалась…
…В тот день их вызвали к мосту, на котором был сожжен человек. Неподалеку лежала пустая канистра и обожженный корпус телефона. Следователь Горобец ввел их в курс дела:
– Второй случай за неделю. Первого позавчера нашли, на другой трассе. Его убийца на столбе распял, перед тем как сжечь.
– Личности убитых выяснили?
– Пока нет, работаем.
– Да, «взвейтесь кострами, синие ночи»… Ладно, Горобец, мы тут посмотрим…
Когда следователь отошел, Меглин привычно спросил:
– Что видишь?
Есеня внимательно осмотрела останки.
– Он серьезно к делу подходит. Замок, цепь… Очень организован, все подготовил заранее, никаких случайных деталей.
– Еще?
Есеня замялась, и сыщик подсказал:
– Телефон. Как это – одежду отобрал, а телефон оставил? Это дистанционный взрыватель. Он отошел, позвонил, вибрация дала искру, от которой вспыхнул бензин.
– А почему не спичкой?
– Вот именно – почему? Зачем он их сжигает?
– Чтобы скрыть улики… следы…
Меглин покачал головой:
– Хотел бы скрыть – сжег бы в лесу. Думай! Он не скрыть хотел, наоборот – показать! Так зачем он их сжигает?
Есеня не знала, что ответить. Меглин был раздражен ее медлительностью.
– Когда сгорают лицевые мышцы, – объяснил он, – рот открывается. Будто человек кричит.
Теперь она поняла.
– Он хотел смотреть, – сказала девушка. – Спокойно, издалека, поэтому взрыватель. Чтобы никто не мешал…
Меглин кивнул. Сел у ограды, рядом с сожженным человеком. Огляделся – искал точку, с которой было бы видно сцену на мосту. Нашел. Встал и быстро двинулся к откосу. Скользя и падая, спустился к реке, пошел вдоль нее.
Когда Есеня его догнала, сыщик осматривал три дырки в речном песке.
– Ножки от штатива, – сказал. – Он здесь сидел, смотрел в бинокль, а может, в трубу. Долго сидел, часа два.
Есеня проследила за его взглядом и увидела на песке столбик пепла.
– А окурки он собрал, – закончил сыщик.
И, сложив ладони рупором, крикнул:
– Эй! Горобец! Лети сюда с экспертами!
Когда следователь подошел, Есеня начала ему объяснять:
– Ищите мужчину от тридцати до сорока пяти. Крепкий, ездит один, скорее всего, на внедорожнике.
– Почему так решили? – спросил следователь.
– Ему нужна вместительная машина, – объяснила Есеня. – На ней проще все привезти и от дороги отгородиться, пока он все готовит.
– Попроси гаишников на трассах тормозить одиночек на джипах, – добавил Меглин. – Только не нарушителей, а наоборот.
– Это как?
– Наш Пионер аккуратный и ездит аккуратно. Пристегнут, страховка в порядке, лампы горят. Остановили, проверили, записали номер. Понял?
– Хорошо…
– Выполняй, – скомандовал Меглин.
Тут следователь возмутился:
– А почему вы мне приказываете? Мне сказали, вы только консультировать…
– Я тебе не приказываю, – ответил Меглин. – Я тебе говорю, что он сейчас по этим дорогам ездит и проверяет место, где завтра сожжет следующего. Двигайся!
Следователь больше не возражал – достал телефон и начал звонить. Сыщики пошли к машине.
– Так он продолжит? Сразу, без паузы? – спросила Есеня.
– Он запойный, – объяснил Меглин. – Долго все готовил. Выстрадал, продумал, просчитал. Уверен, что его не поймают. Сам он не остановится.
– Нужно посмотреть материалы по первому делу, – решила Есеня.
…Когда они подъехали к зданию местного ОВД, их внезапно окликнули:
– Миша!
Меглин оглянулся. Их догонял Пиночет.
– Ты как здесь, Коль? – удивился Меглин.
– Бергичу позвонили, сказали – приедут допросить. А я говорю – давай я сам, тем более санитар в город за лекарствами едет. А что случилось, не знаешь?
– Человека убили. Сгорел.
– Мать моя! – поразился Пиночет. – Миш, ну ты же знаешь, я не…
– Все нормально, Коль, – успокоил его Меглин. – Езжай обратно, скажу, чтобы тебя не дергали.
Когда они отошли, Есеня сказала:
– Я тоже знаю, что это не он, чутьем чую, но почему ты его исключаешь? Почерк похож…
– Он в блоке для тяжелых, оттуда не сбежишь, – отвечал Меглин. – Это раз. Агрессивность подавлена психотропами. Он сейчас мухи не обидит. Это два. И главное – он неорганизован. Поджигал по импульсу. Он романтик, а Пионер – бухгалтер.
В кабинете ОВД они изучили фотографии с места первого сожжения.
– На первой жертве одежды тоже не было, – заметила Есеня. – Почему он их раздевает? Это сексуальный мотив?
Меглин покачал головой:
– Нет. Горят быстрее. И чище, что ли. Эстетичнее. Стоп – а это что?
Взгляд сыщика остановился на фотографии пакета для улик с обгорелой серебряной бижутерией. Есеня посмотрела протокол:
– У убитого в ушах были серьги и на губе серебряное кольцо.
– Твою мать! – воскликнул Меглин. – Поехали!
Они вскочили в машину и понеслись обратно в ангар, служивший Меглину домом. Там он кинулся в свой архив. Нашел нужное дело, положил на стол с материалом из ОВД. Есеня взглянула. На первом снимке была изображена распятая связанная женщина. На втором – обгорелое тело. Меглин показал Есене фото мужчины из первого дела. Это был гот с кольцом на нижней губе и серьгами в ушах. Пояснил:
– Витя Корсаков. Садомазохист и мозаичный шизофреник по совместительству. В 99-м с ее согласия распял жену. Она после этого еле выжила. Его признали невменяемым, лежал у Бергича.
– То есть он был… наш?
– Ну да. Узнай – Бергич на месте?
Вскоре они уже были в клинике, в кабинете врача.
– Витю я последний раз в июле смотрел, – сообщил Бергич. – В целом он показался мне достаточно стабильным.
– Он свой новый адрес оставил?
– Да, сейчас выпишу… Есеня, не оставишь нас на минуту?
Когда она вышла, Бергич спросил:
– Как спишь?
– Бессонница.
– Голова болит? Сердце?
– Знаешь, говорят: если после сорока утром проснулся и ничего не болит – значит умер. Я пока живой.
Бергич шутки не принял, задал следующий вопрос:
– Галлюцинации?
Меглин поднялся, со светским видом произнес:
– Поболтал бы, да ехать пора.
