Даниил Лектор - Метод
– Жизнь устроена так, – заявляет отец. – Если ты не хозяин, то раб. Если не охотник, то жертва. А если ты жертва, тебя не жалко. Жалость – это слабость. Что ты выбираешь? Кто ты?
Аня молча начинает плакать. Тогда отец резко приказывает:
– Вставай. Пошли.
Он отводит дочь в глубину леса и привязывает к дереву – всерьез, так, что сама она никогда не смогла бы освободиться.
– Папочка, не надо! – рыдая, просит Аня. – Пожалуйста, папочка, миленький!
– Мне тебя не жалко, – заявляет отец. – Кто ты?
Он не обманывает, не скрывает эмоции. Ему действительно не жалко. Идея победила чувства. И Аня это понимает. Когда, закончив, отец в сгущающейся темноте зашагал прочь, девочка кричит:
– Папа, папа! Я охотница, охотница!!
Отец останавливается, оборачивается…
…На ночлег они встают у реки. Пока Аня разводит костер, отец скрывается в лесу. Возвращается, держа за шею живого зайца. Передает дочери зайца и охотничий нож. Командует:
– Давай. Один раз себя перебори. Дальше ты сможешь.
Аня резко бледнеет. Берет нож. Собирает все силы – и наносит удар. Струя крови оставляет брызги на ее лице. Аня быстро наклоняется в сторону – ее рвет.
…Спустя некоторое время отец спрашивает:
– Как себя чувствуешь?
– Нормально, – отвечает девочка.
Ее голос слегка изменился – из него словно ушла жизнь.
…Меглин и Есеня поднялись по лишенной перил лестнице на третий этаж недостроенного дома. Вокруг – только бетон, пустые глазницы окон. В одном из помещений на полу лежали две мертвые девушки. Обе – в одном нижнем белье и туфлях на высоком каблуке. Рядом стопочками аккуратно была сложена их одежда. В другой стороне на полу стояла пустая бутылка из-под шампанского и пластиковые стаканчики.
– Следов борьбы нет, – сообщил капитан полиции. – Просто уложили и зарезали. Много чего видел. Но чтобы вот так, как овец… Вы вот серийниками занимаетесь. Может, вы мне скажете, зачем они это делают?
– Мотивы разные могут быть, – уклончиво ответила Есеня.
Однако Меглин высказался более определенно:
– Всего два: власть и похоть. Все остальные к этим двум сводятся.
А затем попросил:
– Капитан, вот бы нам кофе сообразить?
– Здесь нигде нет…
– Ну так найдите, вы же следователь.
Офицер пожал плечами, но ушел искать кофе. Есеня с упреком в голосе спросила:
– Обязательно так каждый раз делать?
– Так быстрее, – сказал Меглин. – Что видишь?
Есеня внимательно осмотрела тела, все вокруг. Сказала:
– Они сами сюда пришли. У каждой туфли с собой. Здесь разделись, переобулись, сложили аккуратно вещи… Они что, пришли, чтобы их убили?
– Еще! – сказал сыщик. – Ты не стесняйся, ближе смотри.
Есеня опустилась возле трупов, провела рукой по ноге одной, потом второй девушки.
– Они обе сделали эпиляцию. А еще макияж, укладки… Они явно готовились. К чему?
Меглин между тем взял сумочки жертв и высыпал их содержимое на пол. Отобрал в отдельную кучку бумажки – номера телефонов, пропуска, визитки. Читал:
– Модельное агентство… Телешоу… Пропуск на кастинг…
– Они модели? – удивленно спросила Есеня. – Но что они здесь делали?
– Знаешь, что делает людей жертвами? – сказал в ответ Меглин. – Надежда. Если вдруг станешь президентом, особым указом запрети во всей стране надежду. Так, еще смотри. Но не глазами. Нутро включай. Что ты чувствуешь? Ответь на один вопрос…
– Какой?
– За что ты ее убила?
Есеня в растерянности взглянула на сыщика, потом на девушек… Видя ее смятение, Меглин покачал головой:
– Ты не готова.
Повернулся и пошел к выходу. На лестнице они столкнулись с офицером, несущим два стаканчика.
– А как же кофе? – удивленно спросил он.
– Это вам, – ответила Есеня.
Худой перелистал личное дело Меглина и сказал:
– Здесь какая-то путаница. Вы нам не проясните ситуацию?
– А что такое? – спросила Есеня.
– Есть два медицинских заключения о состоянии Меглина. С разницей в полгода. Майское, когда вы пришли на стажировку. И ноябрьское. Они совершенно разные. Это какая-то ошибка?
Есеня усмехнулась. И, видя недоумение на лице следователя, объяснила:
– Я вспомнила одну фразу. Знаете, как называют чудо? Ошибка Бога.
В кабинете ОВД Меглин и Есеня рассматривали материалы, относившиеся к убийствам девушек. Есеня вывела на экран фото одной из жертв, стала излагать информацию:
– Марина Копейкина, первая жертва. Найдена девять дней назад на новостройке в центре города. Рядом – аккуратно сложенная одежда, бутылка шампанского. Смерть наступила от удара охотничьим ножом. Убийца бил точно в сердце. И так же в двух остальных случаях. Возможно медицинское образование или спецподготовка.
– Докторша-спецназовка, – заметил Меглин. – Редкий микс. Мигом отыщем.
– Почему ты считаешь, что это женщина?
– Странно, что ты так до сих пор не считаешь. Куда мы смотрим в первую очередь?
– В глаза, – ответила Есеня. – Ты говорил всегда в глаза смотреть.
– Это людям. А девушкам на ноги.
– На ноги… – повторила Есеня. – А что у нее?
Вывела на экран укрупненный снимок ног жертвы. Пробормотала:
– Туфли…
– Что туфли?
– У нее все подобрано в тон цвету глаз и волос: белье, макияж. Только туфли выделяются. Она бы такие не надела.
– Почему?
– Светлые, недорогие, ношеные, – перечисляла Есеня. – Низкий каблук…
– Все еще проще, – заявил сыщик. – Они ей малы. Поехали в морг.
У Есени зазвонил телефон. Она включила, послушала, ответила: «Да, передам». Отключившись, сообщила Меглину:
– Это Бергич. Говорит, готовы результаты твоих анализов. Тебе надо подъехать. Так ты обследовался? А что мне не сказал?
– Хватит болтать, поехали, – недовольно повторил сыщик.
Спустя некоторое время они стояли возле лежавшего на каталке тела Марины.
– Судя по оттоку крови, убийца надела ей туфли сразу после смерти, – заключила Есеня.
– Зачем, как думаешь?
– Может, ее туфли понравились?
– Это ты от ума говоришь, не от сердца. Вот зачем бы ты это сделала?
Однако Есеня не знала, как ответить на этот вопрос. Тогда Меглин спросил иначе:
– Жалко ее?
– Да. Красивая…
– Нельзя жалеть.
– Почему?
– Это слабость. А ты не можешь быть слабой. Хочешь поймать убийцу – пойми его. СТАНЬ ИМ.
Есеня со страхом посмотрела на сыщика:
– Я не смогу…
– Сможешь, – жестко сказал Меглин. – Я тебя поэтому выбрал. Ну, ты же хотела понять метод! Вот он! ЗА ЧТО ТЫ ЕЕ УБИЛА?
Есеня растерянно взглянула на него, но Меглин был непреклонен. Тогда она вновь посмотрела на девушку и, запинаясь, заговорила:
– За то, что она… красивая. Думает, что лучше меня. И кто теперь из нас лучше? Помогла тебе твоя красота?
И, словно выйдя из роли, устыдившись ее, пробормотала, отходя от тела:
– Прости…
…Когда они возвращались из морга, она спросила:
– Ты что, не хочешь ехать к Бергичу? Почему?
Но сыщик проигнорировал вопрос, спросил сам:
– Итак, что ты знаешь об убийце?
Есеня начала перечислять:
– Девушка, не старше тридцати. Некрасивая, возможно, с каким-то дефектом внешности. И еще… Она раньше знала жертву.
– Почему?
– Просто… догадка, интуиция. Туфли – это очень личное. У других девчонок она их не взяла, значит, это не фетишизм. Ну и не ради тряпок, тогда бы она одежду забрала. Это как…
– Как обмен, – закончил Меглин. – Знаешь, как у охотников в древности. Съел врага – стал таким же сильным.
Они остановились возле стриптиз-клуба – того, который значился на визитке одной из погибших девушек. Подошли к стойке бара.
– А Кира сегодня работает? – спросил Меглин.
– Хотите приват? – предложил бармен.
– Конечно!
Вскоре они сидели в маленькой комнате, погруженной в оранжевый полумрак. Вошла Кира – красивая девушка в одном нижнем белье, села рядом с Меглиным на диван. Сыщику это явно понравилось, Есене – нет.
– Мы из Следственного комитета, – сурово произнесла она. – Хотим задать несколько вопросов. Ваша подруга Марина звонила вам позавчера в девять. О чем был разговор?
– Да, она звонила, сказала, что нашла деньги, – ответила Кира.
– Она была вам должна?
– Не мне, хозяйке квартирной. Мы вместе квартиру снимаем. Она два месяца не платила.
– А где она деньги нашла, не говорила?
– Я не вдавалась особо. Нашла и нашла. Но вообще она такая была… радостная. Не то что в последнее время. У нее вообще-то дела не очень шли. Она даже собиралась к себе в поселок вернуться, она там педагогический кончила, учительницей работала.
